Фаина Гримберг - Анна Леопольдовна
Остается молить Бога, чтобы Ее высочество принцесса Анна, племянница императрицы, благополучно наследовала трон. Допустим, возможно не опасаться голштинского внука Великого государя, мальчика, но принцесса Елизавета… Удивляюсь, отчего Ее величество не способствует браку этой особы с каким-нибудь иностранным принцем с целью удаления Елизаветы из России… Самое разумное, что возможно совершить, – это бежать, бежать и бежать из России! В любом другом месте земного шара окажешься в меньшей опасности…
Забыла записать: на возвратном пути, когда корабль причалил к пристани, Ее высочество взяла меня под руку, и мы направились к фалрепу[77]; я первой ступила на лестницу, и тут нога моя соскользнула; я испугалась, что упаду, и неволь но вскрикнула. К моему счастью, принцесса, крепко ухватив меня за локоть, сумела удержать меня. Она крепко держала меня под руку. И улучив минуту, прошептала мне на ухо:
– Что с тобой, Элена? Что встревожило тебя?..
Я успела шепнуть в ответ, что всего лишь устала… Позднее, в беседе с глазу на глаз, принцесса призналась, что обветшалый итальянский дворец произвел на нее печальное впечатление…
– Отчего я не могу быть такой, как Елизавета? Но как ей не быть бойкой, ведь ее матушка прошла путь от безродной девушки до императрицы! Нет, я решительно не могу сделаться такой, как она. Что о ней говорят! Этого не повторить…
* * *Скончался духовник калмыцкого хана, находящегося в Петербурге с большим посольством. К сожалению, я слегла в жестокой простуде и потому не видела занимательного зрелища калмыцких похорон[78]. Юлия Менгден привезла мне любезное письмецо от принцессы, в котором Ее высочество высказала искреннее беспокойство о моем здоровье. Справлялись обо мне и желали мне скорее поправиться: леди Рондо, бригадирша Швар, Доротея Миних, а также и чесальщица пяток, госпожа Воронихина и ее дочь, госпожа Меркурьева. Маркиз Ботта д'Адорно и посланник Линар прислали мне любезно фрукты… Радость, страх и тревога охватили душу, когда тетушка передала мне, достаточно равнодушно, что о моем здоровье справлялся русский живописец… Она так и назвала его: «русский живописец», она не запомнила его имя. Я растерялась и, пытаясь скрыть растерянность, спросила:
– Кто это?
– Да это помощник француза Каравака, любезный молодой человек…
– Да, я вспомнила… Как же его имя? – Мне казалось, что я говорю как в лихорадке.
– Вот и я позабыла, – отвечала тетушка Адеркас.
И тотчас я спросила о фруктах, присланных саксонцем…
Несомненно, Андрей поступает разумно, когда не чинясь справляется о моем здоровье на правах доброго знакомого. Напротив, излишняя отчужденность легче всего может вы звать подозрения…
* * *Я снова бываю во дворце. Принцесса ласкова и задумчива. Юлия весела. Ее высочество по-прежнему покровительствует любви Юлии и саксонца Линара. В салоне леди Рондо уже вовсю сплетничают об увлечении принцессы пригожим посланником. Ее высочество, разумеется, ничего не знает об этих сплетнях. А я по-прежнему не знаю, как открыть ей… Тетушка Адеркас утратила совершенно влияние на Ее высочество; сестры же Менгден, напротив, приобрели подобное влияние, пожалуй, в степени чрезмерной. Работы в доме, назначенном для принца, идут полным ходом. Поэтому для Андрея возможно являться к супруге и теще не так часто. Мы видаемся почти каждую ночь…
Прибытие принца ожидается в самом скором времени. Императрица распорядилась о развлечениях племянницы. Вчера Ее высочество посетила Академию, основанную Великим Петром. Принцессу сопровождали госпожа Адеркас, Юлия и Бина Менгден и, разумеется, ваша покорная служанка. От господина Сигезбека я знаю о положении в Академии. Великий Петр очень старался поощрять ученых всех стран к приезду туда. Поэтому Академия имеет достаточно профессоров всех искусств и наук. В большинстве своем это немцы. Однако в последнее время некоторые русские подданные императрицы пытаются убедить Ее величество в том, что сами достойны профессорствовать, и все это несмотря на крайнее их невежество.
Академия занимает превосходный большой двухэтажный дом. В галереях содержатся всякого рода естественные и искусственные редкости, есть также хорошая библиотека книг на нескольких европейских языках.
В одной из галерей в застекленном шкафу хранится кожа некоего француза – выдубленная и набитая. Говорят, это был один из самых высоких людей на свете. В другом шкафу был его скелет и штаны, изготовленные из кожи его жены, тоже выделанной; кожа выглядела естественно. Этого великана звали Николя Буржуа, государь увидел его во время своего пребывания во Франции, нанял в услужение и привез в Россию, где подыскал ему жену, родом из Лифляндии и ростом даже выше француза; эта чета, впрочем, не имела потомства.
Мы видели также чучело гнедой английской лошади под седлом и взнузданное, а рядом ее скелет. На этой лошади обычно ездил Великий Петр.
Среди редкостей много человеческих зародышей и самых разных уродов, сохраняющихся в спирту. Нам показали голову несчастной Гамильтон, которая была фрейлиной Екатерины, супруги государя. Красавица была казнена за убийство своего внебрачного ребенка. Император приказал обезглавить ее, а голову заспиртовать. Лоб почти цел; лицо – самое прекрасное, какое когда-либо созерцали мои глаза; твердая мозговая оболочка и мозг целиком сохраняются в своем естественном положении. Голова хранится в большом хрустальном сосуде со спиртом.
Мы осмотрели три большие кабинета. В одном из них были всевозможные виды грунта, окаменелости, камни, руды и самородки, а также минералы. Во втором – всякого рода раковины, мхи, кораллы и т. д., а в третьем сидела в кресле с подлокотниками восковая фигура Великого Петра в натуральную величину, одетая в голубой кафтан и камзол, а также в штаны и белые чулки; ноги поставлены крест-накрест. Он с непокрытой головой, на которой черные короткие волосы, на боку кортик. Вокруг статуи в комнате были все превосходные механические и математические инструменты, в работе с которыми император находил удовольствие, и много изделий, выполненных им собственноручно, без посторонней помощи.
В другой части дома нам показали очень большой глобус, называемый Готторпским глобусом. Принцесса уже видала его прежде, будучи совсем ребенком, и потому знала, как воз можно им развлекаться. Оказалось, глобус открывается с одной стороны; внутри поставлены стол и скамья. Смеясь, мы вступили во внутренность глобуса и сели у стола. Госпожа Адеркас пошутила относительно того, как облегчилась бы жизнь, если бы все тайны мироздания открывались так же легко. За всем тем я сейчас не могу вспомнить, какой же это был глобус, небесный или земной…
* * *(Утрачена часть листов. – Примечание переводчика. – Ф.Г.)
* * *Неделя перед Великим постом называется Масленицей, когда мясо, правда, запрещено, но разрешены рыбные блюда с маслом и молоком. Масленицу следует рассматривать как карнавал, особенно последние ее дни, когда почти не увидишь мужчины или женщины из простонародья, которые не были бы пьяны. Если страждущий не достаточно напился дома, он добавляет на так называемых прощальных визитах, какие наносят друг другу. Вероятно, церковь при этом стремилась к тому, чтобы люди дружелюбно навещали своих друзей и как достойные причастники мирились с теми, с кем в ссоре. Но похвальный этот обычай выродился давным-давно в пустые приветствия и в повод для пьянства.
Тот, кто не имеет желания напиваться – или по крайней мере для разнообразия, – находит удовольствие в катании на санках.
Строят высокий помост, с него идет широкий скат, покрытый снегом, выровненный и облитый водой. Все это крепко замерзает. С таких помостов съезжают на маленьких санках, которые на крутом склоне так разгоняются, что прокатываются после по льду двести-триста шагов. Дорожка, как и скат, выровнена и по обеим сторонам украшена елями. Все жены мещан, солдат и крестьян, а также служанки одеты в свои лучшие наряды. На санки садится ражий парень, а к нему на колени – женщина или девица.
За пределами Петербурга находится деревня Охта, населенная, как и все окрестности города, финнами. На Масленицу вся деревня объединяется для построения катальных гор. За каждый спуск платится копейка. Многие знатные персоны приезжают из города полюбоваться пестрым зрелищем.
На дворе обер-камергера возведена гора, с которой при дворные скатываются на чудных санях, сделанных в виде сирен, львов, медведей и проч. Ее высочество, леди Рондо, сестры Менгден, Юлия и Бина, составили вместе со мной, естественно, живописную группу в шубках и капорах. Императрица милостиво и шутливо беседовала с обер-камергером Бироном и, оборотившись к нам, понуждала нас принять участие в забаве, то есть скатиться с горы, достаточно высокой. Мы даже струхнули несколько, вовсе не желая расшибиться. Однако принцесса решительно и бесстрашно объявила венценосной тетке, что кататься не будет и поддерживает нас в нашем нежелании принять участие в опасном развлечении. Произнося эти слова, принцесса улыбалась. Императрица снисходительно назвала нас всех трусливыми и вдруг вспомнила, с какою беспрекословностью исполнялись приказания Великого Петра, когда он повелевал всем придворным танцевать, или пить вино, или взойти на палубу новопостроенного корабля… Императрица также добавила, что при отце и деде великого государя, то есть при ее деде и прадеде, также все обязаны были беспрекословно, по приказанию царя, пировать, напиваться до бесчувствия, ехать на царскую охоту или в Измайловский летний дворец… Обычно Ее величество не так часто вспоминает своего великого дядюшку… Еще несколько лет назад Ее величество и сама каталась бесстрашно на санках с крутой горы; причем сама правила санками… А хороша она была бы на коленях у обер-камергера!..
