Каирская трилогия (ЛП) - Махфуз Нагиб

Офицер с удивлением поднял на неё глаза, и Ибрахим Шаукат тоже с любопытством поглядел на них обоих. Она спросила:

— Вас ведь зовут Хасан Ибрахим, не так ли?

— Вы, госпожа, знаете меня?

Она с мольбой в голосе произнесла:

— Я дочь господина Ахмада Абд Аль-Джавада и сестра Фахми ибн Ахмада, которого англичане убили во время революции. Вы разве не помните его?

В глазах чиновника появилось удивление, и впервые он заговорил учтивым тоном:

— Да помилует его Господь…

Тогда она ещё больше стала умолять:

— Я его сестра. И вам нравится вот так унижать мой дом?

Полицейский отвернулся и оправдывающимся тоном сказал:

— Мы лишь выполняем приказы, госпожа.

— Но почему, ваша честь? Мы добрые люди!

Полицейский мягко возразил:

— Да, но не ваши сыновья…

Хадиджа возмущённо воскликнула:

— Они же племянники вашего старого друга!

Не глядя в их сторону, офицер ответил:

— Мы выполняем приказы Министерства внутренних дел.

— Они не причинили никакого вреда. Они хорошие мальчики, клянусь вам…

Полицейские и сыщики вернулись в зал, не найдя ничего, и начальник велел им покинуть квартиру. Затем, повернувшись к супругам, стоящим по-прежнему перед ним, сказал:

— До нас дошли сведения о подозрительных собраниях в их квартирах…

— Это всё ложь, господин начальник!

— Надеюсь, что так. Но сейчас я вынужден арестовать их обоих до тех пор, пока не закончится расследование в отношении них. Возможно, исход будет вполне благоприятным!

Дрожащим голосом, вся в слезах, Хадиджа закричала:

— Вы их и правда потащите в участок? Это же… Я не могу себе представить… Простите их, умоляю вас жизнью ваших детей!

— Я не могу это сделать. У меня есть чёткий приказ арестовать их. Доброй ночи!

С этими словами он покинул комнату. Хадиджа не задержалась и тоже вышла, а вслед за ней её пожилой супруг. Они спустились по лестнице, не обращая ни на что внимания. Карима, что в ужасе стояла на ступенях перед квартирой, увидела их и воскликнула:

— Тётя, они забрали его, забрали его в тюрьму…

Хадиджа бросила окаменевший взгляд в сторону её квартиры и быстро спустилась в первую квартиру, где застала Сусан, также стоящую у дверей и хмуро глядящую во двор. Она поглядела в ту же сторону и увидела Абдуль Мунима и Ахмада в окружении полицейских, что уводили их, и не сдержавшись, закричала изо всех сил и хотела было уже пуститься в догоню за ними, если бы рука Сусан не остановила её. Хадиджа неистово развернулась в её сторону, однако Сусан спокойным, но грустным голосом заметила:

— Успокойтесь. Они не нашли ничего сомнительного, и против них нет и не будет никаких улик. Из уважения к чести Абдуль Мунима и Ахмада не бегите за ними…

Хадиджа закричала на неё:

— Твоему спокойствию можно позавидовать!

Сусан мягко и терпеливо ответила:

— Будьте уверены, они в целости и сохранности вернутся домой…

Хадиджа резко спросила её:

— Откуда тебе знать?

— Я уверена в том, что говорю…

Хадиджа не обратила внимания на её слова и повернулась к мужу. Ударив рукой об руку, заговорила:

— Вот так неверность! Я говорю, что они племянники его покойного друга Фахми, а он говорит: «У меня приказ». Почему Господь наш забирает добрых людей и оставляет подлецов?!

Сусан подошла к Ибрахиму и сказала:

— Они обыщут теперь дом на Байн аль-Касрайн! Я слышала, как сыщик говорил начальнику, что ему знаком дом их деда на Байн аль-Касрайн, и заместитель начальника предложил ему обыскать и там из предосторожности, выполняя приказ, чтобы узнать, не спрятали ли они и там листовки и воззвания!

Хадиджа воскликнула:

— Я отправляюсь к матери. Может быть, Камаль сможет что-то сделать. Ох, Боже, я вся пылаю…

Она надела пальто и быстрыми возбуждёнными шагами покинула Суккарийю. На улице было холодно и ещё темно. Петухи кукарекали в ответ приветствиям друг друга. Она спустилась по кварталу Аль-Гурийя и пересекла базар ювелиров в сторону Ан-Нахасин. У дверей дома она застала агента полиции, а во дворе — ещё одного, затем поднялась по лестнице, с трудом переводя дыхание…

Вся семья вынужденно пробудилась из-за звонка в дверь. Умм Ханафи в ужасе сообщила им: «Полиция!» Камаль бросился во двор, где встретился с начальником, и в тревоге спросил его:

— Что здесь происходит, эфенди?

Полицейский спросил его:

— Вы знаете Абдуль Мунима ибн Ибрахима и Ахмада ибн Ибрахима?

— Я их дядя!

— Чем вы занимаетесь?

— Учитель в школе Силахдар…

— У нас есть приказ провести обыск в доме!

— Но зачем? Какое обвинение вы предъявляете?

— Мы ищем подпольные листовки этих молодых людей, которые они могли спрятать здесь!

— Заверяю вас, что в нашем доме нет никаких листовок. Пожалуйста, ищите, если считаете нужным…

Камаль заметил, что он приказал своим людям подняться на крышу и лестницу, сам же прошёл вслед за ним в дом. Обыск не походил на перевёртывание всего дома с ног на голову, ибо полицейский удовлетворился осмотром комнат и бросил поверхностный взгляд на его кабинет и книжные шкафы, и Камаль перевёл дыхание и даже смог любезным тоном задать ему вопрос:

— Вы обыскали их дом?

— Конечно…

Спустя короткий миг он сказал:

— Они сейчас под стражей в полицейском участке!

Камаль встревоженно спросил:

— Против них есть какие-то доказательства?

С непривычной для человека такого положения, как у него, офицер ответил:

— Надеюсь, что до этого не дойдёт. Хотя расследование поручено прокуратуре.

— Благодарю вас за такую учтивость!

Спокойно улыбаясь, офицер сказал:

— Не забывайте, что я не стал обыскивать ваш дом!

— Да, господин, я даже не знаю, как вас благодарить!

Тут полицейский повернулся к нему и спросил:

— Вы ведь брат покойного Фахми?

Глаза Камаля расширились от удивления, и он ответил:

— Да. Вы его знали?

— Мы были друзьями. Да упокоит Господь его душу…

Камаль с надеждой в голосе сказал:

— Какое счастливое совпадение…, - он протянул ему руку… — Камаль ибн Ахмад Абд Аль-Джавад…

Офицер пожал ему руку и сказал:

— Хасан Ибрахим, начальник полицейского участка в Гамалийе! Я начинал там младшим офицером и вот дослужился до командира…

Покачав головой, он добавил:

— У нас были чёткие приказы. Надеюсь, что против них не найдут ничего, в чём можно было бы их обвинить.

Тут до них долетел голос Хадиджи, которая говорила с матерью и Аишей и плакала, рассказывая о том, что случилось. Офицер сказал:

— Это их мать. Она узнала меня, какая у неё удивительная память! А затем напомнила мне о покойном Фахми, но уже после тщательного обыска в их доме. Заверьте её, что всё будет в порядке, насколько сможете.

Они стали спускаться вместе. И когда проходили мимо второго этажа, Аиша с явной резкостью метнулась к ним и злобно поглядела на офицера, прокричав:

— Почему вы без всякой причины арестовываете детей других людей? Разве не слышите рыданий их матери?

Словно в ответ на такую неожиданную нападку офицер перевёл на неё взгляд, затем вежливо опустил его и заметил:

— Скоро их отпустят, Иншалла…

Отойдя от дверей на приличное расстояние, он спросил Камаля:

— Это ваша мать?

— Нет, моя сестра! Ей нет ещё и сорока четырёх лет, но ей очень не повезло в жизни. Несчастья сломили её…

Офицер в изумлении повернулся к нему, и Камалю показалось, что с губ его вот-вот сорвётся вопрос, однако поколебавшись на мгновение, он отказался от этой затеи. Они пожали друг другу руки во дворе дома, и прежде чем полицейский отправился дальше своим путём, Камаль спросил:

— Позволено ли мне навестить их в участке?

— Да…

— Спасибо…

Камаль вернулся в гостиную и присоединился к матери и сёстрам, сказав им:

— Завтра я навещу их. Нет причины бояться. После расследования их отпустят…

Хадиджа не смогла сдержаться и разрыдалась, а Аиша нервно закричала: