Мишель Моран - Последняя принцесса Индии
– Выпрямись, Сита. Я хочу получше разглядеть тебя.
Я подчинилась. Отец рани несколько мгновений внимательно смотрел мне в лицо. Судя по всему, увиденное немного встревожило его.
– Ты почти такая же красивая, как Кахини. Думаю, вы обе стали хорошими подругами.
– Не совсем так, шриман.
Моропант рассмеялся, а рани слегка рассердилась.
– Довольно, – сказала она, но отец не послушался дочери.
– Не принимай это на свой счет, – сказал Моропант. – Кахини, как и мою Ману, растили для того, чтобы в будущем она заняла трон и обзавелась пышным титулом. Если сейчас она и может кого-либо винить, так только саму себя.
Я бросила взгляд на рани и с удивлением увидела, что госпожа утвердительно кивает.
– Ее помолвили с очень богатым человеком, – сказала рани, – но Кахини поддерживала тайные отношения с другим мужчиной. Когда их переписку перехватили…
Рани развела руками, и этого жеста вполне хватило, чтобы понять все без слов. Быть уличенной в переписке с мужчиной, когда помолвлена с другим… После такого девушка навсегда лишается малейшего шанса выйти замуж.
– Конечно, это была ошибка юной девушки, – произнесла рани, – но все мы платим одинаковую цену, в каком бы возрасте ни совершили подобного рода ошибку.
Я попыталась изобразить на лице сочувствие.
– Я не знала.
– Я не знаю, кому она писала. Слуга ее отца обнаружил эти письма. Спустя два дня его труп выловили из Ганга.
Я ойкнула.
– Убила не она, – заверила рани. – Она бы просто не смогла.
– А вот ее отец вполне мог, – сказал Моропант, который теперь очень сильно напоминал свою дочь. – Я знал его, когда мы оба были молодыми.
– Отец Кахини умер, – сообщила мне рани. – Перед смертью он поклялся мне и всей семье, что ничего, кроме переписки, там не было. Если бы не это, ноги Кахини здесь не было бы.
– Садись, – произнес Моропант, указывая рукой на подушки.
Понятно было, что обращается он не только к своей дочери, но и ко мне.
– Очередное письмо от Эллиса? – увидев конверт на ковре, спросил Моропант. – Сипаи вскоре поднимут бунт. Надеюсь, они прогонят британцев за море.
– Мы не можем позволить себе бунт, – предупредила рани. – Это станет концом власти Гангадара.
– Только если мы проиграем… Я могу их обучать.
– А что будет, если британцы узнают, что отец рани путается с бунтовщиками?
– Эти люди не бунтовщики, Ману. Они подданные раджи Джханси.
– Кто подписал контракты с британцами и согласился воевать на их стороне? – напомнила отцу рани.
– Они остаются верны Джханси, какие бы контракты ни подписывали. Британская империя раскинулась от Гонконга до Ирландии. Если сипаи причинят им достаточно ощутимый урон, британцы хорошо подумают, стоит ли опять лезть в крошечное княжество.
Рани молчала. Никто не решался заговорить о том, что она, возможно, носит в своем чреве девочку.
– Я могу начать готовить их к бою в любое время, – сказал ее отец. – Поговори об этом с раджей.
– Гангадар… Ты и сам знаешь, что он скажет.
Бросив на меня взгляд, Моропант произнес, обращаясь к дочери:
– Ману…
– Я знаю. Надо что-то делать. Я посоветуюсь с Шри Рамой.
– Шри Рама – гуру, а не полководец.
– Кришна тоже не был полководцем, но он дал Арджуне правильный совет.
Рани ссылалась, конечно, на один эпизод из «Махабхараты», где Кришна помог принцу Арджуне справиться с затруднительной ситуацией. Его семью раздирали междоусобицы. Арджуна не хотел вмешиваться в эту войну, но Кришна посоветовал ему сражаться. Каким бы миролюбивым ты ни был, все мы несем ответственность за зло на земле.
Моропант кивнул и махнул рукой в мою сторону.
– Возьми ее с собой. Дургаваси, готовая застрелить отца рани, заслуживает полнейшего доверия как телохранительница.
В тот вечер в храме, после того как всю еду раздали беднякам, я встретилась с Шри Рамой.
Обычно лишь Сундари присутствовала при его беседах с рани, но на этот раз госпожа заявила:
– Сита, я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Я последовала за ними по украшенным настенной росписью коридорам, стараясь держаться подальше от масляных светильников, которые свешивались на длинных цепях с потолков. Кахини однажды рассказала мне историю о женщинах, которые не убереглись из-за невнимательности и сильного сквозняка: их дупатты вспыхнули от огня – и они умерли, объятые пламенем. Но светильники, что ни говори, отбрасывали весьма красивые оранжевые блики на золоченые статуи, которые молча глядели на нас из каждой ниши.
Добравшись до самого последнего помещения храма, мы остановились у завешенного тканью дверного проема.
– Ее Высочество рани Лакшми Баи! – возвестил слуга.
Затем слуга раздвинул две части занавеса, и мы вчетвером вошли внутрь. В центре комнаты, устланной джутовыми циновками, сидел, скрестив ноги, старик. Вокруг него были разложены всевозможные предметы, применяемые во время богослужения: свечи, благовония, цветы и кокосовая скорлупа. Но все эти мелочи я заметила позже. Прежде всего я обратила внимание на умиротворенное выражение лица Шри Рамы. Если вы встречали в жизни человека, воплощающего полную безмятежность и душевное спокойствие, то его лицо наверняка выглядело так же, как у Шри Рамы. На вид ему нельзя было дать меньше шестидесяти, но при этом кожа на его лице была гладкой, как долгое время лежавший в ручье камень, все неровности которого давным-давно сгладила проточная вода. Его глаза тоже излучали покой. Казалось, какую бы трудность ни представить на его рассмотрение, старик неспешно изучит ее и найдет решение.
Рани приветствовала старика почтительным поклоном. Сидящий на полу Шри Рама поклонился ей в ответ. Я тоже глубоко поклонилась и сжала ладони в намасте. После этого я уселась слева от рани.
– Вы привели новенькую, – таким же спокойным, как его лицо, голосом произнес гуру.
– Это Сита Бхосале, моя младшая дургаваси.
Он некоторое время разглядывал меня, затем кивнул.
– Добро пожаловать, Сита.
Мне было любопытно увидеть церемонию, которую собирается проводить столь уважаемый гуру, как Шри Рама, но на поверку оказалось, что это обычная пуджа.
Только после того, как гуру нанес на лоб каждой из нас красный тилак, он откинулся на джутовые циновки и с непринужденным видом спросил:
– В чем дело?
– Сипаи все более сердятся и злятся на британцев. Отец считает, что мы должны вооружить их и подготовить к восстанию.
Шри Рама внимательно ее слушал.
– Британцы совершили преступление?
– Они повинны в безрассудстве, а еще я подозреваю, что британцы могут осознанно провоцировать недовольство среди сипаев.
– А убийство британских воинов будет преступлением?
– Да. Я верю в переговоры… переговоры до самого конца, вот только я не знаю, когда наступит этот самый конец.
– Подозреваю, что концом будет разрушение Джханси, – молвил Шри Рама.
Я не верила собственным ушам. Я посмотрела на Сундари, но лицо капитанши оставалось безучастным.
– И это допустимая цена? – спросила рани.
– Все княжества и империи рано или поздно исчезают с лица земли. Вопрос заключается в том, что приходит на их место и кто первый начинает агрессию.
– Значит, надо ждать?
– Это зависит от того, какой правительницей вы хотите стать.
Рани прикоснулась ладонью ко лбу и сидела некоторое время, погруженная в мысли.
– Отцу это не понравится, – произнесла она.
Шри Рама кивнул, но ничего не сказал.
– Спасибо. – Рани чуть склонила голову.
Шри Рама повернулся в мою сторону.
– Кое-кто усложняет твою жизнь? Почему ты это позволяешь?
Я настолько сильно удивилась, что некоторое время сидела, не в силах ничего ответить.
– Я… не знаю…
Но на самом деле я знала: потому что Кахини – любимица рани и двоюродная сестра раджи.
– Ну, если ты не знаешь, я уж точно не смогу тебе ничем помочь.
Я взглянула на Сундари. Капитанша удивленной не казалась. Затем я перевела взгляд на рани, но госпожа думала сейчас о своем.
– Не отдаляй от себя Дургу, – сказал мне гуру.
Перед моим мысленным взором возник образ десятирукой богини войны. Каждый из богов внес свою божественную лепту в ее создание. Шива изваял совершенные черты ее лица, Индра одарил ее грудями, подобными двум полным лунам, Вишну дал ей много рук, Агни, бог огня, создал ее сверкающие очи, а Яма[75] сплел ее черные шелковые волосы. Другие боги вооружили ее невидимым оружием, а божественный ремесленник[76] одарил ее непробиваемыми доспехами. Когда боги увидели, насколько Дурга совершенна, они преподнесли ей множество подарков. Усыпанные драгоценными камнями украшения сверкали на всех частях ее тела. Вокруг шеи Дурга носила гирлянду, сплетенную из цветов, которые, источая аромат, никогда не увядали. Наконец, ей подарили льва, чтобы она могла разъезжать верхом повсюду и карать зло и насилие, процветающие в мире. То, что Шри Рама посоветовал мне не отдаляться от Дурги, было немного странным. Если начистоту, мне всегда казалось, что богиня как нельзя близка мне.
