Алексей Гатапов - Тэмуджин. Книга 2
Когда Тэмуджин увидел их от стойбища, они стояли рядом и о чем-то увлеченно разговаривали. Бэлгутэй широко разводил руками, что-то показывая Хачиуну. Прислушавшись, Тэмуджин понял, что он рассказывает о том, как надо стрелять в летящего в небе гуся, на какое расстояние перед ним надо прицелиться, чтобы стрела попала ему в туловище. Хачиун не соглашался и спорил с ним. Глядя со стороны на их дружную беседу, Тэмуджин подумал: «У Бэлгутэя нет настоящей вражды к нам, только Бэктэр все натравливает его против нас…»
Тэмуджин подошел к ним. Те, заметив его, почтительно смолкли.
– Хачиун, сходи подгони поближе коров, скоро будет пора доить, – сказал Тэмуджин и дождался, когда тот удалится. – А с тобой, Бэлгутэй, мы немного поговорим.
Тот робко пригнул голову, искоса взглянув на него.
– Присядем здесь, – Тэмуджин первым сел на траву и указал ему место перед собой.
Бэлгутэй послушно присел.
– Я буду говорить тебе о твоем брате, Бэктэре, – сказал Тэмуджин и заметил, как напряглось у него лицо. – Я буду говорить, ты выслушай меня, а потом ты подумаешь про себя и решишь, правильно я говорю или нет. Ты согласен?
Бэлгутэй кивнул, опустив глаза.
– Твой брат Бэктэр держит на меня обиду за то, что не он, а я оказался старшим наследником. Но я перед ним не виноват, я старший в нашем айле по закону, а закон над нами установил сам Чингис Шэрээтэ Богдо Хан и отец наш Есугей-багатур признал меня старшим над всеми вами. Ничего здесь изменить нельзя и все, кто не признает закон, тот идет против Чингиса Хана и всех других западных небожителей. Если Бэктэр не согласен с волей богов, он наживает себе великий грех, а тот, кто будет поддерживать его в этом, разделит с ним этот грех. Боги могут возмутиться на таких людей, могут наслать возмездие, и поэтому, когда ты вырастешь, ты должен усмирять нрав своему необузданному брату, отговаривать его от безрассудных поступков. Понимаешь?
Тот, все так же потупившись, согласно кивнул.
– У Бэктэра нрав воина и мужчины, это хорошо, но человеку, чтобы ему не ошибиться, не вызвать гнева богов, надо иметь разум, а этого у него мало. И раз мы не можем с ним ужиться вместе, мы должны разойтись и жить врозь. Я сейчас поговорил с твоей матерью, мы с ней договорились, что вы втроем поедете к дядьям Бури Бухэ и Ехэ Цэрэну и будете жить с ними. Когда приедет Бэктэр, вы соберете свои вещи и поедете. Бэктэр должен быть доволен…
Тэмуджин умолк, заметив, как у Бэлгутэя дрогнули и опустились уголки губ и в глазах стали накапливаться слезы. Тот моргнул и слезы у него потекли по щекам. Тэмуджин склонился к нему, заглядывая ему в лицо и уже догадываясь, в чем дело, спросил:
– Ты чего, Бэлгутэй?
– Не хочу уезжать, – тяжело выдавил тот из себя, вытирая грязными ладонями лицо. – Не хочу жить без вас…
– Бэлгутэй, – Тэмуджин ласково положил руку ему на плечо. – Ты взрослый мужчина и не должен плакать.
– И мы отныне больше не братья? – Бэлгутэй заплакал в голос. – Чужими будем друг другу?
– Что ты говоришь, брат мой Бэлгутэй! – Тэмуджин неожиданно сам растрогался чувствами младшего брата. – Наше родство никто у нас не отнимет. Мы все дети отца Есугея и жить будем в одном роду, только в разных местах… захочешь, будешь к нам приезжать в гости, будем вместе охотиться. Понял?
Тот, умолкая, кивнул.
– Ну, иди, – Тэмуджин старался придать своему голосу мягкость. – Поговори на прощание с братьями и готовь свои вещи, не забудь ничего, а завтра я тебе подарю хорошие стрелы.
Бэлгутэй тяжело вздохнул, поднимаясь, и неохотно пошел в сторону юрт.
«Хороший был бы сородич и брат, если бы не Бэктэр, – с сожалением думал Тэмуджин, глядя ему в спину. – Как бы совсем его не испортил, ведь и хорошая собака в волчьей стае, говорят, дичает и забывает своих…»
* * *С вечерними сумерками в большой юрте зажгли огонь, семья Есугея собралась вокруг очага. Тэмуджин возвышался на хойморе. Удерживая мирную улыбку в уголках губ, он искоса поглядывал на младших братьев. Мать Оэлун поставила на огонь малый котел с арсой.
После того, как Тэмуджин с матерями окончательно договорился о разделении семьи, сразу же куда-то исчезла та немая отчужденность между двумя ее ветвями, которая то тайно, то явно витала в их айле все последнее время. Братья и матери теперь добродушно посматривали друг на друга. Вместе со всеми сидела и Хоахчин; придя из молочной юрты, она приютилась с нижней стороны.
Тэмулун, не выдержав голода, потянулась рукой к горячему котлу, Сочигэл проворно перехватила ее, усадила к себе на колени и шутливо выговаривала ей:
– Потерпи, девочка, или ты хочешь руку себе обжечь и опять не давать нам спать этой ночью, да?
– Девочке нельзя показывать жадность к еде, – улыбнулась беззубым ртом Хоахчин. – А то замуж не возьмут…
– Нет уж, нашу-то Тэмулун возьмут, – шутливо-возмущенным голосом отвечала Сочигэл, двумя пальцами вытирая ей сопли под маленьким носом. – Из семидесяти разных племен приедут женихи и наперебой будут просить ее у нас, вот увидите… А мы еще посмотрим, какие будут там парни, ведь правда, Тэмулун?
– Правда, – подтвердила та, без улыбки глядя на братьев, – еще посмотрим, какие там будут парни…
Братья громко захохотали; Хасар и Бэлгутэй взглянули друг другу в смеющиеся лица, Тэмугэ и Хачиун повалились на войлок, держась за животы.
– Не смейтесь над девочкой, – сдерживая улыбку, строго прикрикнула на них Оэлун. – А то стеснительной вырастет.
– Правильно, мы не будем стеснительными, – Сочигэл все ласкала ее, поглаживала ей головку, трепала за косичку. – Единственной дочери Есугея-нойона, да стеснительной быть?! Не-ет, мы с тобой лучше будем властными и сердитыми, а ну, сдвинь брови вот так, ну-ка, все тебя испугаются…
Та сморщила лицо, смешно надув щеки, и снова развеселила всех.
Оэлун, угостив огонь и брызнув в сторону онгонов, начала разливать арсу, и в это время за юртой послышался конский топот – это была знакомая поступь лошади Бэктэра. На короткое время все замолкли.
– Бэктэр приехал, – сказала Сочигэл и взглянула на Оэлун. – Ну, что, мать Оэлун, окропим наш прощальный вечер?
– Достань там, в деревянном домбо, – сказала та, продолжая разливать по чашам арсу.
Сочигэл, ссадив Тэмулун с колен, легко встала с места, принесла с верхней полки увесистый домбо и со стуком поставила на стол. Вернувшись, принесла на стол пять бронзовых чашек, оглядела сидящих и принесла еще две, сказав:
– Бэлгутэй с Хасаром уже не маленькие, пусть тоже поднимут с нами по чаше.
Те радостно улыбнулись, весело переглянувшись между собой.
Снаружи послышался звяк уздечки: Бэктэр отпустил коня. Сдвинулся полог, приподнялся, и из густеющей темноты в юрту вошел Бэктэр. Левой рукой под мышкой он держал седло, в правой до земли свисали узда и потник.
Мельком оглядев всех, он молча прошел на мужскую сторону и сложил вещи у стены. Выпрямившись, повернулся и пристально посмотрел на Тэмуджина, смерив его взглядом. Тот, будто не замечая его, осторожно пил горячую арсу.
Бэктэр прошел к очагу, легонько толкнул ногой Бэлгутэя – тот испуганно отодвинулся в сторону – и сел в круг. Со сдержанным удивлением он посмотрел на домбо и чаши на столе, но промолчал. Сочигэл, с гордостью взиравшая на своего старшего, разлила по чашам архи и сказала:
– Бэктэр, сын мой, не хмурься, разгладь брови и послушай нас.
По лицу того пробежала тень любопытства, он косо взглянул на Тэмуджина и Оэлун, и выжидательно посмотрел на мать.
– Мы тут договорились разъехаться. Завтра мы втроем соберем вещи и поедем к Бури Бухэ и Ехэ Цэрэну… будем жить у них. Ну, хватит хмуриться, теперь вы долго не увидитесь и надо расставаться по-хорошему.
Бэктэр удивленно оглядел всех и, приопустив голову, забегал глазами, обдумывая услышанное. Потом он резко поднял взгляд, непримиримо посмотрел на Тэмуджина и громко сказал:
– Мы никуда не поедем!
Все пораженно посмотрели на него. Даже мать Сочигэл и младшие братья, было видно, не ожидали от него такого ответа. Тэмуджин первым отвел от него равнодушный взгляд и, глядя на огонь, продолжал пить арсу. Чувствуя на себе вопросительные взгляды, и волнуясь от этого, Бэктэр начал:
– А что мы там втроем будем делать? Ехать так всем, не ехать, так никому…
Тут не выдержала Сочигэл, возмущенно спросила:
– Да разве ты сам не хотел этого? Ведь брат Тэмуджин правильно все рассудил и решил разделиться с нами, и я считаю, что верно это, мы все с этим согласились…
– Брат Тэмуджин это придумал? – Бэктэр хищно расширил ноздри, взглянув на него. – Ты какой хитрый человек, оказывается, а? Думаешь, тебе удастся перехитрить меня? Э, нет, погоди немного. Я не такой глупый, чтобы можно было меня так легко отпихнуть от себя. Ты понял?
– Что ты болтаешь? – наконец, не выдержал Тэмуджин. – Какая тут хитрость? Ты не хочешь повиноваться мне, считаешь себя не ниже, так живи отдельно, своей головой… Какую хитрость ты тут увидел? Ну, говори!
