Александр Юрченко - Фёдор Курицын. Повесть о Дракуле
На том посольская миссия Поппеля была окончена. Больше в русские земли он не воротился, а по прибытии в Нюрнберг прислал в Москву слугу своего с письмом, где писал с горестью:
«Наисветлейший начальник Иоанн Васильевич! Когда я был у высокости твоей в московской земле, никто из бояр и дьяков твоих веры мне не дал, что я правый посол от цесарского величества, и в донесениях тебе сообщали, что я лихой человек, обманщик и прелестник с неправедными делами к тебе прибыл. Сторонились они ото всяких дел со мной, да твоей высокости сообщали, что я неправый посол и многие насмешки из-за этого от них я в своём сердце терпел. Неужели поверил ты наговорам этим и в подозрении у тебя грамота цесаря, тебе мною отданная. Император Фридрих действительно хочет жить с тобой в любви и дружбе и просит тебя прислать трёх лосей из земель северных в доказательство широких границ государства твоего и одного жителя дальней Югорской земли, который способен вкушать сырое мясо».
И на сие послание не было ответа… Да и как не уразуметь государю, что не для того оно было предназначено, чтобы быть отвеченным, а в оправдание несостоятельства своего. Сам себя рыцарь корил, других в неудаче своей обвиняя.
Читал письмо и Курицын. Счёл он нужным государю своё видение представить:
– Разумею так, государь, что Поппель не сам предложения свои строил. А то, что недалёкими по уму они вышли, от того это, что император и князья немецкие понятия не имели о могуществе нашем, о глубоком и широком уме твоём. Империя Фридриха велика и, если сейчас не в силе он, то только по причине слабости цесаря, а что сын его Максимилиан в большую силу входит, слышал я от верных людей из Ливонии и Литвы. Не знаем мы, как Фридрих на союз с Польшей смотрит, хоть, знаю, послов своих туда посылал перед нами. А слышал я, король Казимир виды на Венгрию имеет, но и Фридрих считает Венгрию отчиной своей. По причине этой цесарь на союз с нами против поляков пойти сможет. Не послать ли нам послов к цесареву двору, чтобы толком уразуметь диспозицию немецкую?
– Кого предлагаешь? – спросил Иоанн, не задумываясь.
– Юрия Траханиота. Зело мудр грек, ломбардским наречием владеет… и кого ещё прибавит мой господин государь, – ответствовал дьяк.
– Желаю Ивана Халепу, да Костю Аксентьева, Бог Троицу любит, – прибавил Иоанн и напутствовал так. – В память послам запиши, как себя у немцев держать. Разговоры о сватовстве не вести, пока цесарь сам не вспомнит, о чём просил меня через Поппеля. А коли вспомнит, сказать, что с маркграфом Баденским Альбрехтом нам в родство вступать негоже. Объяснить, что прародители наши были в приятельстве и любви с первыми римскими царями, которые Рим отдали папе, а сами в Царьграде властвовали. Отец наш до конца был в братстве, приятельстве и любви со своим зятем цесарем Царьграда Иоанном Палеологом. О моём родстве с двором цареградским пусть умолчат, ибо царевна Софья не дочь цесаря, как мать батюшки моего, а только племянница. Грамоту верительную для Фридриха сам составишь и мне покажешь. Послов отправишь морем через Ревель. Магистрату Ревельскому тоже грамоту отпиши. Узнают, что к Фридриху посольство отправляем, зла чинить не будут.
Так оно и случилось. Юрий Траханиот и его спутники выехали из Москвы 16 марта, и уже 27 марта отбыли из Ревеля в Любек, потеряв в Ливонии лишь один день на поиски попутного корабля. Но самым трудным делом оказалось найти в Германии императора и его сына. В какую бы местность ни приезжали послы, они узнавали, что имперские особы были поблизости, но недавно выехали в другой город. Приближался срок очередного рейхстага – совета князей и депутатов городов немецких – и государи Священной Римской империи Германской нации убеждали членов рейхстага выделить деньги на содержание войска для отвоевания австрийских земель, захваченных венгерскими войсками. Московские послы проехали всю Германию с севера на юг, от Любека до Нюрнберга, и приближались к землям Верхней Австрии и Каринтии, которые ещё не были захвачены королём Матвеем Корвином и где по слухам находились Фридрих и Максимилиан.
Высоко в горах, куда не могут домчать степные венгерские кони, на высокой скале в окружении неприступных альпийских вершин расположился замок Хохостервиц. Здесь решили дать себе передышку дряхлеющий семидесятипятилетний Фридрих Третий, император Священной Римской империи Германской нации, и полный сил и планов Максимилиан, его тридцатилетний сын-соправитель, по совместительству король Римский, что в действительности давало права короля Германского.
Священная Римская империя являлась странным государственным образованием. Она была задумана в Х веке римским папой Иннокентием ХII и прусским герцогом Отто, как правопреемница античной Римской империи и Империи франков Карла Великого. В её состав формально входили территории Италии, Восточно-Франкского королевства, как тогда называли Германию, и стран Центральной Европы. Интересы сторон были следующими: папа Иннокентий ХII добивался усиления своей власти в борьбе с итальянскими герцогами, а прусский король стремился к расширению своих владений. В 963 году Римский папа короновал прусского герцога Отто императором Священной Римской империи под именем Оттона Первого. Минуло пятьсот лет, а странная империя продолжала существовать. Династические германские дома, сменяя друг друга, занимались, в основном, не имперскими делами «лоскутной империи», а сохранением, укреплением и увеличением своих наследственных владений: Гоггенштауфены – Швабии и Эльзаса, Люксембурги – Чехии, Моравии и Силезии, Виттельсбахи – Бранденбурга, Голландии и Геннау. Наконец пришёл черёд Габсбургов, родовыми землями которых являлась Австрия. Первым императором из этой династии стал Фридрих, сын Эрнеста Железного, герцога Внутренней Австрии (земли Штирии, Каринтии и Крайны) и Цимбургии Мазовецкой.
Фридрих не обладал железным характером своего отца, был слабовольным и бесхарактерным человеком. Но лучшего претендента в ту пору не нашли. Сначала в 1440 году немецкие курфюрсты выбирают его королём Германии, а в 1452 году из рук папы Николая он получил корону императора Священной Римской империи под именем Фридриха Третьего. Земли свои новый император, увлекавшийся науками и искусством больше, чем государственными делами, солидно подрастерял. Основные надежды теперь он связывал с красавцем сыном, видным женихом для девиц на выданье из всех королевских домов Европы. Замок Хохостервиц, где расположились отец и сын, стал императорским фамильным гнездом не так давно. Ещё в ХIII веке он был подарен виночерпию герцогства Каринтии, Штирии и Крайны предками императора Фридриха Третьего. Когда последний потомок виночерпия, принадлежавшего к семейству Остервиц, умер, не оставив наследников, замок Хохостервиц вернулся в императорское лоно. Место было удобное и безопасное. С востока, откуда могла бы появиться венгерская армия, преградой на пути к замку служила горная вершина Хохголдинг, с запада, где по долине реки Инн могли пройти войска французского короля, дорогу преграждала гора Гросглокнер, с юга, со стороны Италии, возвышались ещё более непроходимые вершины. Единственный узкий проход от альпийских гор на север в Германию тщательно охранялся Сигизмундом, маркграфом Бранденбургским, родственником императора.
Вечер в Альпах особенно красив весной, когда белоснежные вершины в лучах заката сначала начинают розоветь, потом принимают пурпурную и даже малиновую окраску, обнажая освободившиеся от снежного покрова скальные породы, разломы и шпили. Тогда горные очертания приобретают причудливые формы крепостей и неприступных замков, и, кажется, что ты находишься в сказочной стране, где оживают древние германские легенды и сказания о рыцарях, прекрасных дамах, феях и эльфах.
В центре этой страны, в замке Хохостервиц, у камина, под треск поленьев и шипение искр, коротали вечерний досуг император и его сын.
– Отец, – обратился к Фридриху Максимилиан. – Мне опять снилась Мария. И снова эта злосчастная охота: мы скачем с ней по лесной поляне, её конь спотыкается о пень, поднимается на дыбы и сбрасывает мою несчастную жену на землю. Как ты думаешь, что означает мой сон?
– А то означает, мой сын, – глубокомысленно заметил император, – что тебе снова пора жениться.
– Постой, отец, память о Марии не угасла. Иначе бы я не думал о ней постоянно и не встречался бы с ней в моих снах.
– Поверь, сын, я знаю толк в разгадке сновидений, – Фридрих скептически посмотрел на сына. – Если бы тебе снились счастливые моменты семейной жизни: любовные утехи, рождение сына-наследника, весёлое застолье, праздники, прогулки вокруг Боденского озера – это другое дело. Но ты видишь сон, который говорит тебе – она погибла и ушла навсегда. Хватит кручиниться, уж пять лет прошло, как нет с тобой Марии Бургундской. Кроме того, меня волнует, что ты продолжаешь бороться с французами за её наследство. Ты пол-армии потерял в войне с ними, попал в плен в Брюгге. Теперь ты видишь, что жители Фландрии любили Марию, но не тебя. Все мои деньги ушли на выкуп, а ты опять рвёшься туда. Вспомни слова, что вышиты на твоём знамени: «Австрия должна править миром». А что происходит на деле – мы теряем родовые земли. Вена и Инсбрук у венгров. Это позор для нас. Я думаю, нужно подкупить какого-нибудь слугу короля Корвина и с его помощью опоить этого мужлана ядом. У него симпатичная жена. Ты протянешь вдове свою руку, поддержишь её в горе, доставишь новые радости. В конце концов, не забудь кредо нашей династии «Пусть другие ведут войны, а ты, счастливая Австрия, женись».
