Виктор Дьяков - Дорога в никуда. Часть вторая. Под чёрными знамёнами
К марту Анненков собрал в семиреченской станице Урджарской большую часть своей дивизии и ждал потепления, чтобы начать боевые действия. Прорывать "Черкасскую оборону" он решил там же, где потерпел неудачу в январе, в районе села Андреевки. То, что сотня усть-бухтарминцев прибыла прямо в Урджарскую, действительно удивило атамана. Выслушав доклад Степана о проведенной им работе в станице, он обратился уже к Ивану:
- Тээк... значит, вы сотник, воевали в германскую на северо-западном фронте?... А люди у вас, значит, в основном казаки 2-й и 3-й очереди, тоже фронтовики?
Иван отвечал односложно, именовал Анненкова господин полковник... Атаман внешне оставался непроницаемым, а в конце короткой беседы произнес:
- Что ж, посмотрим, что у вас за сотня. Завтра на десять ноль ноль назначаю вам смотр, а потом уж будем думать, что с вами делать.
Когда братья вышли из здания местного станичного правления отданного под штаб дивизии, Степан объяснил Ивану, что от этого смотра зависит, будет ли сотня оставлена в качестве боевой единицы или "раскассирована", то есть разбросана по другим подразделениям. Обычно части, с которыми атаман шел в бой, не менее месяца на его глазах проходили сборы и учения, и потому этой, совершенно неизвестной для него, сотне Анненков не мог доверять, не убедившись воочию, как она экипирована, вооружена. И еще Степан объяснил брату, чтобы завтра при представлении сотни он обращался к Анненкову не к полковнику, а к атаману, так принято в дивизии. Иван собрал своих и объявил о завтрашнем смотре, отдав распоряжение, за оставшееся время по мере сил подготовится. От Степана усть-бухтарминцы знали, что атаман особое внимание уделяет подтянутости, опрятному внешнему виду, состоянию лошадей и умению с ними управляться...
В назначенный час сотня выстроилась в две шеренги, держа коней в поводу. Анненков, весь в черном, папахе, полушубке, на вороном коне, подъехал в сопровождении Степана и двух порученцев. В седле он сидел будто в нем родился. Казаки, знавшие в этом толк, не могли не оценить безупречную посадку атамана и вышколенность его коня. Одного движения руки атамана было достаточно, чтобы ускорить или замедлить его движении, останавливаясь, вороной красавец застывал на месте как вкопанный. Иван тоже встретил атамана верхом, отсалютовал шашкой и доложил.
- Господин атаман, сотня для осмотра построена, командир, сотник Решетников!
Иван осадил своего строевого коня, сдал назад и в сторону, давая возможность Анненкову проехать к строю. Видимо этот маневр, показавший умение Ивана управлять конем, понравился Анненкову и он, в свою очередь, бросив ладонь к папахе, проехал вперед, поздоровался:
- Здорово бывали, братья-казаки!
- Здравия желаем господин атаман!
- Анненков ловко соскочил с коня и передал повод одному из порученцев. Спешился и Иван.
- Хорошо с конем управляетесь сотник, он у вас с фронта?- чуть скосив глаза на идущего рядом Ивана, спросил атаман.
- Никак нет... с лета прошлого года. На фронте у меня другой был конь, вернее кобыла. Старая стала уже, - ответил Иван.
- Укиргизов покупали, сколько заплатили?- атаман медленно шел вдоль строя, вглядываясь то в лица, то в экипировку казаков, внимательно оглядывал лошадей, седловку...
- Никак нет, я не покупал... это подарок... от тестя... у него свой табун имеется,- это признание почему-то заставило Ивана слегка покраснеть.
- Так-так... а вы счастливец, такого тестя имеете. Я наслышан от вашего брата, что вы женаты на дочери усть-бухтарминского атамана, и он очень состоятельный человек.
- Так точно, и эту сотню мы благодаря ему так быстро сформировали, нашему атаману Фокину Тихону Никитичу. Он помог, и лошадьми, и уговорил других богатых станичников помочь укомплектовать всех, согласно арматурного списка. Вот можете сами доподлинно убедиться,- поспешил воспользоваться моментом и представил тестя в выгодном свете Иван.
Но Анненков пропустил этот явно "дипломатический пассаж" мимо ушей. Во всяком случае, он тут же сменил "курс" разговора:
- А разве вам ваш брат не говорил, что у нас в дивизии приветствуют начальников не как в старой армии?- атаман остановился и строго взглянул на Ивана.
- Прошу прощения... но мы привыкли так, как было заведено в 6-м и 9-м полках, в которых служили большинство стоящих в строю казаков и я тоже,- спокойно отвечал Иван.
- Ну, если так, то ваши люди должны были бы меня приветствовать как ваше высокопревосходительство,- иронически усмехнулся Анненков. - Не все, что было принято в старой армии годно для сегодняшнего дня. Я тоже много лет служил в 1-м сибирском казачьем полку и отлично это знаю. Так что придется вам и вашим людям привыкать к нашим порядкам,- приказным тоном говорил атаман, вновь начиная движение вдоль строя. Некоторых казаков он заставил поднимать ногу своего коня, проверяя качество ковки. При этом он не делал никаких замечаний, только смотрел. Обойдя весь строй, спросил Ивана:
- Какой переход вы совершили?
- Более четырехсот верст за четыре дня.
- Отставшие, заболевшие, выбывшие из строя кони есть.
- Никак нет.
- Ну что ж, неплохо. Сотня, если судить по внешнему виду, вполне готова к выполнению боевых задач. Вот только с оружием как у вас? Я заметил, что некоторые казаки стоят в строю с берданками, а вахмистры и урядники без наганов и судя по подсумкам в них не много патронов.
- Так точно, вы все верно приметили. Казаки 2-й очереди, те, что служили в 6-м полку, они демобилизовались со своим оружием, с трехлинейками, потому они у них дома хранились, и наганы у вахмистров и урядников тоже. А вот третьеочередники из 9-го... их в Ташкенте, когда из Персии возвращались, красные почти полностью разоружили. Из них многих пришлось берданками вооружать из наших станичных складов... А наганов для урядников на наших складах никогда не было. И патронов действительно мало, по три-четыре десятка на человека,- подтвердил наблюдательность атамана Иван.
- Понятно... Я напишу записку начальнику службы боепитания, чтобы он выдал вам по сотне патронов на человека. А вот насчет остального... Хорошее оружие придется добывать в бою у врага. Казаки у вас обстрелянные, в боях не раз бывавшие, потому, надеюсь, под огнем не спасуют. Я понимаю, сотня нуждается в отдыхе, но более двух дней дать не могу. И не рассчитывайте, что к вам проявят какое-то снисхождение на первых порах. Воевать сразу будете наравне со всеми. Знайте и доведите до ваших казаков, за трусость и неповиновение наказание у нас одно - расстрел. Надеюсь, с этим основным законом, действующим у нас в дивизии, брат вас ознакомил?...
Неприятный осадок оставил у Ивана этот разговор. Но Степан, тем же вечером придя в расположение земляков, ободрил брата:
- Ты что смурной такой Ваня? Не горюй, все прошло хорошо. Ты не смотри, что он стращает, он завсегда такой. А сотня ему понравилась. Потом, когда отъехали, он знаешь, что мне сказал? Теперь, говорит, если в твоей сотне будет хуже, чем у брата, не взыщи, при всех опозорю. А я ему отвечаю, что так оно и будет, у брата сотня-то какая, почтишто ни одного сопливого, казаки один к одному, все суръезные, со многими я сам служил в 6-м полку, все и в оружии и в конях толк знают. Германскую сломали, а твои, так и киргизей по степу гоняли, и в Персию ходили. И главное то, что все с одной станицы и ближних поселков, соседи-друзья. А у меня в сотне, один отсюда, второй оттуда, одному двадцать лет и срочной не служил, другому тридцать он, и срочную, и все летние сборы прошел, и войну в придачу. А тут ещё зам мой, тот, что сотней командовал, пока я в станицу мотался, он в конном деле слабоват, не любит он их, душа не лежит, и с казаков не требует, чтобы коней в чистоте и порядке содержали. Думаешь, в нашем атаманском полку все такие радивые... неет. В бою-то может он и орел, а того же коня кажный день скребком чистить ленится. Такого гонять надо, а он... Вот и запустил сотню. Сам вижу надо порядок наводить, а некогда. Вроде приказ уже есть, третьего дня в бой... Только ты молчок об этом, это я по секрету в штабе вызнал,- Степан опасливо покосился по сторонам - не слышит ли их кто посторонний.
ГЛАВА 13
Красные, гарнизон "Черкасской обороны", тоже не сидели сложа руки. Как только во второй половине февраля ослабли морозы, они стали возводить оборонительные сооружения вокруг Андреевки. Нарыли траншей и окопов, умело превратили в укрепления складки местности. При виде столь хорошо организованной обороны, компетентным людям из анненковской инженерной роты сразу становилось ясно, что здесь приложили свои знания и опыт, мобилизованные под угрозой расстрела семей военспецы-офицеры из Верного. Старания обороняющимся добавляло и осознание местными жителями того, что случится, если анненковцы прорвут оборону и войдут в их села и деревни, добровольно признавшие советскую власть, где население всячески помогало большевикам.
