Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта

И что же теперь так расстраивает его? Рано или поздно подобное должно было случиться. Он понимал это. Но всё произошло уж чересчур быстро. И самое главное — слишком резко, грубо, внезапно. Он предпочел бы, чтобы она познакомилась с другими молодыми людьми — с местными, более близкими по социальному положению, если не по культуре и воспитанию. Он считал, было бы лучше, если бы она знакомилась с юношами на праздниках, на танцах и могла бы более здраво судить обо всем. Но ей встретились сам молодой маркиз Россоманни и знаменитый живописен, который к тому же написал ее портрет. И от этого она сразу же оказалась в центре мироздания, в один миг ощутив то, что должно было прийти постепенно, с годами.

Падре Арнальдо поднялся и прошел к окну своего кабинета, выходившему на юг. В дверь постучали. Полагая, что пришел кто-то из монахов, он, не оборачиваясь, произнес: «Войдите!» — и когда увидел вошедшего, весьма удивился. Перед ним стоял молодой маркиз Россоманни, с восхищением и волнением смотревший на портрет Арианны.

— Садитесь, маркиз, — предложил священник, указывая на кресло. — Должен поблагодарить вас за портрет. И Аппиани, конечно, тоже. Превосходная работа.

Падре Арнальдо заметил, что молодой маркиз возбужден, взволнован и явно нервничает. Его выдавали пальцы, которые он судорожно сжимал.

— Чем могу быть полезен вам, маркиз?

— Мне нужно поговорить с вами, монсиньор Дзола. Я должен поговорить с вами об Арианне.

И тут падре Арнальдо ощутил удар в самое сердце. Он почувствовал опасность, огромную опасность, причем где-то совсем близко, хотя и не знал еще где. Что нужно этому человеку от него и его Арианны? Он сделал усилие и взял себя в руки.

— Вот как?

Падре Арнальдо, я обращаюсь к вам, а не к отцу Арианны, поскольку у меня сложилось впечатление, что именно вы ее настоящий опекун, человек, который больше всего о ней заботится. Она ведь ничего не станет предпринимать без вашего согласия, без вашего одобрения.

Молодой маркиз явно не знал, как подойти к главному. Растерялся, как школьник… как человек, который пришел просить руки девушки! И едва лишь эта мысль возникла в голове священника, его беспокойство обернулось настоящей паникой. Но он еще решительнее взял себя в руки.

— Что случилось, маркиз? Объясните, пожалуйста, яснее.

Маркиз выпрямился и посмотрел ему прямо в глаза. Потом перевел взгляд за окно, поднялся и встал перед ним.

— Я люблю Арианну и прошу вас помочь мне жениться на ней.

Вот и произошла катастрофа, та самая, которой он так опасался, мысли о которой гнал прочь. И вполне логично, что произошла. Молодой человек, многие годы проведший в военной академии, попадает на изумительные острова, в свои собственные владения, где не ведает никакого страха, не знает никаких проблем, не обязан никому повиноваться. Он свободен. Приезжает с другом. И встречает на островах очаровательную, умную, образованную молодую девушку, которая в сотни раз привлекательнее и воспитаннее тех дурочек, каких он видел раньше. Он проводит с ней два месяца, целых два месяца! Они прогуливаются по островам, слушают музыку, любуются закатами, лунным светом. И влюбляются друг в друга.

Да это же было совершенно неизбежно! Какие тут могут быть сомнения! Причем влюбился не только маркиз, но и она, Арианна, тоже. И вот теперь маркиз пришел к нему с просьбой помочь жениться на девушке!

— Вы хотите, чтобы я поговорил об этом с вашей матерью, с маркизой, и получил ее согласие на брак?

— Да. Моя мать создаст, конечно, определенные сложности, но с вашей помощью, я думаю, удастся убедить ее.

Священник с изумлением посмотрел на молодого человека. Тот явно бредил. Утратил чувство реальности. Или, вернее, рассуждает как влюбленный. А влюбленные, он знал это по собственному опыту, убеждены, что все вокруг понимают их чувства и готовы помочь им. Ему приходилось выслушивать на исповеди мужей, которые, влюбившись в другую женщину, обращались за помощью к собственной жене, чтобы она помогла им осуществить свою любовную мечту! Бывало, и женщины делали то же самое с мужьями. О, любовь заставляет видеть всех вокруг добрыми, славными, понимающими, словом, друзьями. Но это далеко не так. Как же теперь объяснить все этому дуралею?

— Маркиз, вы наследник знатного имени. Арианна — дочь крестьянина. Не только ваша мать будет против этой свадьбы, но воспротивится вся знать в королевстве и даже сам король.

— Моя мать свободная и сильная женщина. Она умеет настоять на своем. Она — главное препятствие. Если преодолеть ее сопротивление, все остальное будет проще.

— Но как?

— Моя мать может поговорить с королевой. К тому же она дружна со многими могущественными прелатами. И король в конце концов сдастся и признает мою любовь.

Падре посмотрел на него с сожалением. Любовь размягчает мозги, подумал он. Как мог этот умный человек допустить, что его мать станет обращаться к королеве с просьбой разрешить ее сыну жениться на крестьянке с Тремити? И как он представляет себе, что Фердинанд IV [15] Бурбон, король-бездельник, как его прозвали, правитель, которому ни до чего на свете нет никакого дела, вдруг «поймет его любовь»?

— Маркиз, королева Мария Каролина — сестра Марии Антуанетты, которую только что гильотинировали во Франции. Она ненавидит народ, ненавидит всех, в ком голубая аристократическая кровь не течет тысячелетиями, из рода в род. Она расценит ваш поступок не иначе как предательство.

— Падре Арнальдо, почему вы посвящаете меня во все эти проблемы? Почему не скажете просто, что поможете, поговорите с моей матерью? Почему вас заботит, что будет потом?

— Потому что вы попросили меня помочь вам жениться на Арианне. Жениться, а не изобразить женитьбу.

— Но я действительно хочу жениться на ней.

— А я хочу показать вам истинные препятствия для такого брака. Более того, есть еще кое-какие обстоятельства, которые не позволяют мне помочь вам. Не так давно ваша мать просила меня, чтобы я нашел для вас подходящую невесту. Маркиза смотрит на женитьбу с династической и политической точки зрения. Ей необходим союз с королевским домом, прочный союз. Аристократия переживает опаснейшие времена и не может позволить себе причуды и капризы. И я должен признать правоту маркизы. Она весьма обеспокоена, что вы можете увлечься какой-нибудь неподходящей девушкой. Она, конечно, не имела в виду Арианну, просто вообще тревожится. Поэтому и попросила меня присматривать за вами. Более того, просила использовать мое влияние, дабы убедить вас в доброте ее намерений. Я служу вашей матери уже многие годы. Понимаете теперь, что я не могу сейчас встать на вашу сторону, раз маркиза поручила мне отстаивать ее интересы?

Марио пришел в необычайное волнение.

— Но я люблю Арианну! А моя мать строит какие-то матримониальные планы и даже не говорит со мной об этом?

— Она непременно поговорила бы с вами об этом, если бы вы провели с ней хоть немного времени. Вы же пробыли здесь, на островах, целых два месяца, но так и не нашли времени хотя бы раз навестить ее.

Марио согласно кивнул.

— Да, это верно, но я и не заметил даже, как пролетели эти два месяца!

— Думаю, на самом деле вы просто опасаетесь встречи со своей матерью. Вы избегали встреч с ней, потому что не хотели, чтобы она помешала вам. Вы не могли говорить с ней о вашем новом чувстве и вот так упустили время. Если бы поехали в палаццо и провели несколько дней у матери, она непременно поговорила бы с вами об этом.

Марио поразился словам падре.

— Но я люблю Арианну, и она будет моей!

— Маркиз, я должен вам кое-что разъяснить, — холодно произнес священник. — Арианна для меня все равно что родная дочь. Я воспитал ее, вырастил. И не желаю, чтобы она страдала. Я не позволю вам сделать ее своей любовницей. Не допущу, чтобы она осталась здесь и годами ждала вашего приезда на Тремити. Я не хочу видеть ее слезы, ее мучения, пока ее возлюбленный занят то при дворе, то на войне, то разными интрижками… Ей шестнадцать лет! Ваше появление уже изменило всю ее жизнь. Ведь вы явились ей словно божество, словно посланник новой, счастливой поры. Она пока не догадывается, что ее ожидают горестные дни разочарований и мучений.