Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта

Мария Луиза слушала мужа молча, неотрывно глядя в сад. От нее исходила волна враждебности.

Марио неприятно было, что она явилась в Торре ди Милето, никого не спросись, и расхаживает по его дому как хозяйка. Даже маркиза, прежде чем навестить сына, извещала его о своих намерениях. Мария Луиза воображает, что имеет право вести себя как законная супруга? Но она оставалась его женой только на бумаге. За последние годы он видел ее всего несколько раз, и то лишь когда ей нужны были деньги.

— Ну и что ты собираешься делать теперь, оставшись без своей королевы? Тебе некуда деться? Что ж, занимай дом в Роди-Гарганико и живи там. Я буду посылать тебе половину содержания, какое ты получала в Неаполе. Здесь этой суммы будет более чем достаточно. Еще останутся средства, чтобы расплатиться с долгами, которые, по твоим словам, у тебя накопились…

— Да ты не представляешь, во что обходилась мне жизнь при дворе…

— Отчего же не представляю? Хотя мне известно и то, что ты приобрела земли в Баварии. А уж во что мне обошлось покровительство твоего Спечале…

Задетая за живое Мария Луиза резко повернулась к нему:

— Марио, не стоит ворошить прошлое. Ты был в опасности из-за той женщины. Спечале защитил тебя…

— Я не желаю слушать глупые выдумки.

— Ты забываешь, что я твоя жена.

— Формально.

— Как это понимать?

— А что нас связывает? У нас нет детей. Вместе мы жили недолго, скорее уж твоим настоящим мужем был Спечале… или кто-нибудь другой. Подпись, поставленная тобой в брачном контракте, слишком дорого мне обошлась. Ты не отличалась щепетильностью. Впрочем, я забыл: женщины не знают, что такое честное слово, которое нужно держать.

— Кто бы другой говорил о честности, но не ты! Ты предал свое сословие, присоединился к якобинцам, изменил мне, приведя в наш дом эту оборванку, как ее там зовут…

— Не утруждай себя, моя дорогая. Ее зовут Элеонора.

— Да, Элеонора, любовница всех прохвостов в Неаполе.

— Благодари небо, что ты женщина! — воскликнул Марио, подходя к ней с потемневшим от ярости лицом.

Она зло рассмеялась:

— Хотелось ударить меня?

— Нет, но слушай внимательно. Не смей больше являться сюда, потому что это мой дом, и только мой. Даже моя мать не приезжает сюда без приглашения. Повторяю: у нас с тобой нет ничего общего. Хочешь остаться в Апулии — бери дом в Роди-Гарганико. Что касается нашего брака, то я собираюсь развестись с тобой.

— Ни за что на свете! Я буду возражать!

— На каком основании, позволь спросить? Из-за детей, которых ты не смогла дать мне?

Она разрыдалась:

— Как ты можешь обвинять меня в этом! Мне хотелось иметь детей…

— Да нет, по-моему, ты не очень-то стремилась стать матерью. Тебя больше интересовали придворные интриги. Ну а я хочу иметь настоящую жену и детей. Мне нужен наследник.

— Ты просто пользуешься тем, что сейчас королева не может защитить меня. Прежде ты не посмел бы сказать мне ничего подобного.

Мария Луиза направилась к двери. Марио бросил ей вслед:

— Королева тут ни при чем. Наши отношения никогда не ладились.

— И в этом виноват ты! Тебе не захотелось жить при дворе. Ты бросил меня.

— Место жены рядом с мужем. Впрочем, нет смысла спорить. Никто из нас не в силах изменить прошлое.

— Но я и не хочу менять его. Все должно оставаться как прежде. И ты не посмеешь опозорить меня разводом. Граффенберги не разводятся.

— А Россоманни — да, если это необходимо.

Мария Луиза вышла, хлопнув дверью.

Жители Неаполя настороженно наблюдали за действиями новых властителей — поначалу Иосифа Бонапарта, а затем Иоахима Мюрата. Отношение к ним общества было холодным и отчужденным. Правда, со временем Мюрату удалось завоевать симпатии неаполитанцев.

В заливе все еще находился британский флот. Английские гарнизоны удерживали острова. Так, на Капри находилось две тысячи британских солдат во главе с генералом Гудзоном Лоу. 4 октября 1808 года Мюрат отправил туда отряд под предводительством Ламарка и Пиньятелли Строгали и с мыса Кампанелла наблюдал за штурмом осгрова. Победа была одержана триумфальная! Ее отпраздновали молебнами, празднествами и балами.

Мюрат издавал декреты, в которых призывал вернуться домой тех, кто последовал за королем на Сицилию, — беженцам возвращали имущество. Он освободил политических заключенных и помиловал дезертиров, а также отменил запрет на рыбную ловлю. Потом он взялся за организацию государственных структур.

Новая власть проводила множество реформ, улучшила школьное образование, ввела десятичную систему счисления и способствовала развитию земледелия и промышленности. Новый король учредил Государственный совет и пригласил в него многих людей, которых Марио глубоко уважал, таких как Винченцо Кукко, Джузеппе Поэрио, епископ Поццуоли, монсиньор Розини.

Марио удивился, когда и ему предложили участвовать в работе Совета. Но еще удивительнее оказалась приложенная к официальному документу записка. Король лично приглашал маркиза приехать в Неаполь, так как хотел повидаться с ним. Некоторое время Марио колебался, потом решил ехать. Ему было любопытно познакомиться с новым королем, о котором отзывались крайне противоречиво.

Но была и еще одна, не менее веская причина для поездки в Неаполь. С воцарением Иосифа Бонапарта в Неаполитанском королевстве был разрешен развод. Марио собирался воспользоваться этим. Он написал адвокату Паццалья, поручая ему подготовить необходимые документы, а его присутствие в Неаполе должно было ускорить процесс.

Перед отъездом маркиз отправил королю подарок с конного завода своей матери — двух изумительных белых рысаков. Ничто другое не могло порадовать Иоахима больше, ведь он слыл знатоком лошадей.

И сейчас, стоя у окна королевской резиденции, Марио ожидал прибытия Мюрата. Вскоре он заметил оживление на площади перед дворцом. У входа остановилась группа офицеров-драгун, среди которых выделялся внушительный мужчина в голубом мундире. Это был сам Мюрат.

Он изящно сошел с коня, пока адъютант придерживал того под уздцы, и Марио заметил, как сверкнул на солнце эфес шпаги. Да, усмехнулся Марио, Иоахим I никогда не расстается со своей шпагой, усыпанной бриллиантами. Он постоянно носит ее при себе, то ли желая отогнать дурной глаз, то ли напоминая всем о своем статусе.

Мюрат еще в юности стал тенью Наполеона, он активно участвовал в государственном перевороте, который привел Бонапарта к власти. Удачно женился на его сестре Каролине. В 1807 году Наполеон произвел Мюрата в маршалы. Потом определил его великим герцогом Клеве и Берга, богатого княжества с полумиллионом жителей на правом берегу Рейна. Говорили, будто это назначенце неслыханно обогатило Мюрата.

Впрочем, прочие родственники Наполеона также не бедствовали, усмехнулся про себя Марио. Один стал королем Испании, другой правит в Голландии и Бельгии, сестры стали принцессами в Лукке и Карраре, а также в Швеции. Как же слепо они повторяют ошибки прошлого! Ведут себя точь-в-точь как старая аристократия, которую смела революция. Им бы только прибрать побольше к рукам! Непомерные расходы ложатся на плечи крестьян, влачащих самое убогое существование… Новые богатеи совершают те же ошибки, что и старые. Не кончат ли и они тем же?

От невеселых размышлений Марио оторвал придворный, предложивший следовать за ним.

— Его величество ожидает вас, маркиз.

Слуги распахнули двери большой гостиной. Король Иоахим, высокий, импозантный мужчина, ожидал Марио, стоя у окна. Узкие лосины обрисовывали рельефные мускулы бедер, курчавая голова напоминала древние бюсты героев. И все же он не вызывает уважения, подумал Марио. Увидев, как король направился ему навстречу, он вспомнил, что болтали о Мюрате в народе. В первую же брачную ночь Каролина Бонапарт спасалась бегством с супружеского ложа, после того как он несколько раз за ночь разбудил ее, дабы удовлетворить свои мужские потребности. В дальнейшем супруга Мюрата нашла убежище в объятиях менее требовательного любовника.