Саймон Скэрроу - Месть
– Если они так уж изумительны, то хотелось бы знать, как они умудрились стать частью нашей империи, а не пошли своим путем, – сухо откликнулся Фест.
Луп не обратил внимания на его слова; он вытянул шею, рассматривая барельеф с изображением Аполлона. Марк тоже посмотрел наверх, потом оглядел двор. Неподалеку стояли какие-то люди, восхищаясь храмом, а на ступенях рядом с маленьким алтарем сидел старый жрец. Он выглядел скучающим, но вскоре встал, заметив, что Марк и его друзья подошли ближе к храму.
– Добрый вечер, господа. Не желаете сделать пожертвование для храма? – Он потряс маленькой деревянной коробкой. Потом понизил голос и слегка прищурил глаза под кустистыми бровями, внимательно глядя на чужаков. – А если захотите пожертвовать больше, то сумеете заглянуть в свое будущее…
Фест покачал головой и засмеялся:
– Эй, оставь! Нас не заманить в твои ловушки.
– Ловушки? – Жрец нахмурился, выпрямился во весь рост (он был на несколько дюймов ниже Феста) и коснулся свободной рукой своей груди. – Господин, ты осмеливаешься оскорбить оракула, здесь, на той самой земле, что была освящена самим богом Аполлоном?
Луп сильно ткнул Феста в ребра и прошипел:
– Ты вроде говорил, что мы не должны привлекать внимание?..
Фест выругался себе под нос и склонил голову, принося извинения жрецу:
– Извини. Я просто слишком уставший путешественник. Я сказал не подумав.
– Тогда ты прощен, мальчик мой. – Жрец сделал широкий жест рукой и снова протянул к ним свою коробку. – И я уверен, что кое-что еще вернет вам благосклонность Аполлона.
Пока Фест с ворчанием рылся в кошельке, Марк шагнул к жрецу, и его глаза странно вспыхнули.
– Погоди… ты сказал, мы можем заглянуть в свое будущее?
Жрец бросил на него неодобрительный взгляд:
– Мы здесь именно этим и занимаемся, и я уверен, ты это прекрасно знаешь. За небольшую плату.
Марк в упор уставился на него:
– Сколько?..
– Великие люди, которые приходят сюда, чтобы узнать свою судьбу, платят немалые суммы за такую привилегию. Но для обычных смертных годится и небольшая сумма.
– Сколько? – повторил Марк, теряя терпение. – Чтобы узнать мое будущее. Сколько?
Жрец окинул внимательным взглядом троих путешественников и слегка склонил голову набок.
– Вы явно римляне с небольшими средствами. Но для Аполлона важны все смертные, богатые и не очень. Ну, скажем… пять денариев?
– Что? – Фест от изумления вытаращил глаза. – Пять денариев? Ты что, с ума сошел?
Жрец поднял вверх скрюченный палец:
– Я тебя уже предупредил. Или мне позвать храмовых стражей, чтобы тебя выбросили отсюда?
– Заплати ему, – твердо произнес Марк.
Фест изумленно обернулся к нему:
– Это слишком много, Марк!
– Но я должен кое-что узнать, – возразил Марк. – Ведь наш… наш бывший хозяин дал деньги именно для меня. Пожалуйста, Фест, заплати ему.
Марк многозначительно уставился на телохранителя, и тот недовольно тряхнул головой и достал из кошеля пять серебряных монет. И еще мгновение-другое колебался, прежде чем опустить их на алтарь.
– Вот. Надеюсь, дело того стоит.
Жрец торопливо собрал монеты в ладонь, поднес одну ко рту и укусил оставшимися зубами. Повертел ее так и эдак, рассматривая, но наконец кивнул и опустил все монеты в щель в коробке. Прикрыв глаза, он поднял лицо к вечернему небу, и его губы безмолвно зашевелились.
– Ну? – требовательно спросил Фест.
– Тсс! – Жрец сильно нахмурился. – Я просил божественного Аполлона принять ваше скромное подношение. И не надо больше испытывать мое терпение, римлянин, если хочешь, чтобы он благосклонно взглянул на желание этого мальчика узнать свою судьбу.
Фест посмотрел на Марка и повел бровями. Марк не стал отвлекаться на этот язвительный жест, он просто внимательно наблюдал за жрецом, отчаянно надеясь, что божество этого храма пожалеет его и скажет то, что ему нужно знать больше всего на свете: удастся ли ему спасти матушку?
Жрец насторожился, как будто прислушиваясь, потом кивнул, поклонился и только после этого открыл глаза и повернулся к Марку.
– Могущественный бог Аполлон снизошел до ответа на твою просьбу, мальчик. Весьма высокая честь. – Он бросил недовольный взгляд на Феста. – Да, несмотря на манеры твоего товарища. Однако я должен тебя предостеречь. Если оракул ответит, его ответ поначалу может показаться не совсем понятным. Но если ты хорошенько подумаешь, то поймешь значение его слов. А теперь иди за мной.
Он развернулся и стал с трудом подниматься по ступеням, а Марк последовал за ним в нескольких шагах позади.
– Эй! – крикнул Фест, показывая на себя и Лупа. – А как насчет нас?
Жрец оглянулся:
– Да-да. Вы тоже можете идти. Но помалкивайте и проявите уважение.
Поднявшись наверх, жрец провел друзей между колоннами к большой двери внутреннего святилища. По обе ее стороны стояли медные жаровни, бросавшие зловещий свет на высившиеся рядом колонны. Жрец остановился перед дверьми и взял откуда-то сбоку трость с бронзовым набалдашником. С торжественным видом он трижды ударил в дверь и откашлялся.
– О могущественный Аполлон! Готовы ли твои уста, благословенная пифия, дать наставления тому, кто желает узнать свою судьбу?
Последовало недолгое молчание, а потом послышался голос, громкий и низкий, как будто раздававшийся из глубокой пещеры:
– Входите!
Дверь дрогнула, громко заскрипели ее железные петли. Марк почувствовал, как ускоряет бег его сердце, когда через плечо жреца заглянул в темную глубину храма. Он напряг глаза, но ничего не сумел рассмотреть за дверью, кроме камней пола сразу за входом. Жрец вошел внутрь, жестом предложив Марку и остальным следовать за ним. Звуки их шагов отдавались от стен, невидимо возвышающихся вокруг. Марк не заметил никаких признаков того, кто пригласил их войти. Смутно различимая фигура жреца остановилась и с трудом опустилась на колени. Марк и остальные остановились немного позади.
– Филет, кто будет говорить со мной?
Это был женский голос, мягко прозвучавший из тьмы. Женский голос, хотя и удивительно бесстрастный; Марк не смог бы определить, говорит ли старая женщина или молодая.
Жрец обернулся и шепотом позвал Марка:
– Иди сюда, мальчик. Не спеша. И вытяни руки перед собой.
– Погоди, – прошептал Луп, – а это не опасно?
Марк улыбнулся другу:
– Скоро узнаем.
Он вздохнул, сосредоточиваясь, вытянул руки, как было велено, и осторожно шагнул вперед. Продвигаясь в темноте, он напрягал зрение и слух, пытаясь уловить признаки любого движения. И вдруг услышал это… тихое дыхание, похожее на едва слышный шелест листьев под легчайшим ветерком. Заметив наконец впереди темную фигуру, Марк остановился. Он почувствовал, как что-то коснулось его рук, и чуть не подпрыгнул, но удержался от инстинктивного порыва отдернуть руки. Его ноздри наполнил затхлый запах. Чужие руки были холодными, кожа – жесткой. Пальцы осторожно погладили тыльные стороны ладоней Марка, большие пальцы невидимого человека прижались к его ладоням…
Потом послышался долгий, глубокий вздох, и голос зазвучал снова, теперь уже громче и более повелительно:
– Я – пифия. Слуга оракула. Задай мне вопрос, и, если он ему понравится, Аполлон даст ответ через меня…
Марк нервно сглотнул и попытался говорить как можно более спокойно, осознавая, что голос выдает и его возраст, и его тревогу.
– Меня зовут Марк. Я хочу найти и освободить свою мать Я хочу знать, удастся ли это мне.
Последовало недолгое молчание, а потом пифия ответила:
Мальчик с великим сердцем оторван от дома родного,
Ни надежд, ни отца, ни матери нет у него,
Обречен богами скитаться долгие-долгие годы,
А в конце пути окунется в ненависть, кровь и горе;
Страшную цену заплатит он за такую судьбу…
Марк нахмурился:
– Что это значит? Я спасу маму? Скажи мне!
– Бедный мальчик… – ответила пифия с легкой жалостью. – Ты сам должен распознать смысл божественных слов. Я лишь передаю их послание.
– Но этого недостаточно! – в отчаянии воскликнул Марк. – Мне необходимо знать! Скажи мне!
Он крепко сжал руки прорицательницы. Женщина попыталась высвободиться, но Марк держал ее, упираясь ногами в пол.
– Отпусти меня! – прошипела женщина. – Повелеваю тебе отпустить меня!
– Нет, пока ты мне не скажешь!
– Святотатство! Отпусти, пока не разгневал богов!
– Скажи мне! – взмолился Марк. – Что это значит? Почему я окунусь в кровь?
Женщина вдруг перестала вырываться и замерла. А потом зашептала:
– Кровь… кровь… везде кровь… Земля залита кровью и огнем. Орел падает, подбитый, искалеченный… Я вижу… я вижу человека верхом на орле, с мечом в руке. Твой отец… твой настоящий отец… он видит тебя. Он видит тебя! Он взывает к тебе…
У Марка кровь застыла в венах, ужасающий холод пробежал по его спине, по затылку.
