Саймон Скэрроу - Месть
– Ты должен был сказать мне до того, как я все узнал бы сам.
– А что, была бы какая-то разница? – спросил Марк.
Фест немного помолчал и слегка пожал плечами:
– Не знаю. Может быть… А Луп знает?
– Да, – признался Марк. – Он узнал все от Брикса, и я взял с него клятву молчать.
Марк заметил выражение боли, скользнувшее по лицу телохранителя, и нервно сглотнул.
– Фест, я не собирался сам ему что-то рассказывать. Но сейчас я должен знать, что ты собираешься делать, узнав обо всем.
Фест покачал головой и вздохнул.
– Я ведь тоже давал клятву, Марк. Служить Цезарю и повиноваться его приказам. А он приказал мне сопровождать тебя, и защищать, и делать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе спасти твою матушку, и потом доставить вас обоих в безопасное место. – Он махнул рукой в сторону таблички, предлагавшей вознаграждение за поимку Марка. – И похоже, моя работа пока что не доведена до конца. Вы оба в опасности, а я не выполню приказ Цезаря, пока не буду уверен, что вам обоим ничто не грозит.
У Марка хватило сил только на то, чтобы не рухнуть на землю, ослабев от благодарности и облегчения. Он только теперь заметил, что сдерживал дыхание, что все его тело отчаянно напрягалось… Он боялся, что ему придется сражаться за свою жизнь, сражаться с человеком, который учил его. Вступить в схватку, которую он почти наверняка проиграл бы. А теперь эта угроза как будто миновала…
С заново вспыхнувшей надеждой Марк откашлялся.
– Значит?..
– Значит, нам нужно поскорее убираться отсюда.
– Это я знаю. Мне бы хотелось вернуться домой.
– Нет, Марк. Ты не можешь вернуться туда. Ты не можешь вернуться к прежней жизни. Она закрыта для тебя с того самого момента, когда тебя из нее вырвали.
– Тогда куда же нам отправиться? – беспомощно спросила Ливия.
– Куда-нибудь подальше. Подальше от Греции и подальше от Рима. Куда-нибудь в такое место, где вас никто никогда не узнает, где вы будете в безопасности. Только тогда я буду считать приказ выполненным и моя честь не пострадает.
Марк повернулся к матери, и они обменялись взглядом облегчения. Марк убрал меч в ножны и протянул руку Фесту:
– Спасибо тебе.
Фест вздохнул и сделал шаг вперед, чтобы пожать руку Марка.
– Ты заставляешь меня платить высокую цену, Марк. Заставляешь выбирать между Цезарем и тобой. До нашей встречи у меня никогда не возникало таких вопросов, я никогда не сомневался в связи между господином и его слугой. А теперь? Теперь мне пришлось понять, что связь между товарищами может быть сильнее. Цезарь ни за что не простит меня, узнав всю правду.
В голосе мужчины прозвучала грусть, и Марка снова кольнуло чувство вины из-за того, что он подвергает опасности человека, которого уважает и любит.
Фест внимательно посмотрел на Марка:
– И вот еще что. Никогда больше не скрывай от меня правды, Марк. Я заслужил такое право.
– Согласен.
Они еще какое-то время постояли молча, внимательно глядя друг на друга, как будто только что познакомились.
– Что тут происходит? – прозвучал голос Лупа. Писарь вышел из пещеры, с трудом передвигая ноги и почесывая затылок. Увидев на земле сумку с хлебом и сыром, он просиял. – Ой, как хорошо! Я умираю от голода. Ну и чего мы ждем? Давайте поедим!
* * *Фест решил, что они должны тронуться в путь сразу после еды. Говорили они мало, и Луп недоуменно поглядывал на своих товарищей, пока все жевали, явно пытаясь угадать, что могло случиться, пока он спал. Внезапно он заметил дощечку, лежащую у стены пещеры, и уставился на нее, чуть не подавившись куском хлеба. Потом перевел взгляд на Феста, и кровь отлила от его лица. Это выглядело так комично, что Марк невольно рассмеялся и тут же закашлялся, не сумев проглотить кусок. Фест крепко хлопнул его по спине. Цербер зарычал на телохранителя, а потом тревожно обнюхал лицо хозяина. Напряжение растаяло, когда Фест и Луп принялись посмеиваться над Марком и его собакой, и даже Ливия посмотрела на сына с улыбкой.
– Да все в порядке! – выдохнул Марк, хотя его глаза слезились. – Фест все знает.
– Что? Как это?
– О чем-то он сам догадался, а остальное я ему рассказал. Больше никаких тайн.
Фест кивнул:
– И так оно и будет впредь. Если мы с тобой должны доставить и Ливию в надежное место, то мы должны все присматривать друг за другом. Все. И я не желаю слышать ложь от кого бы то ни было. Самые серьезные опасности ждут нас впереди. Теперь, когда римские власти узнали, что у Спартака был сын, они не успокоятся, пока не поймают или не убьют Марка. А у нас только одно преимущество: они не могут открыть настоящую причину преследования Марка.
– Почему это? – спросил Луп.
Марк ответил сам:
– Потому что если разнесется весть, что ловят не кого-нибудь, а сына Спартака, то каждый раб в империи тут же станет искать возможность восстать против хозяев.
– Именно так, – согласился Фест. – Для них выгоднее решить проблему по-тихому. А это значит, что им придется проявлять осторожность, охотясь на тебя. В общем, играть в кошки-мышки.
Марк мрачно кивнул.
Его мать вздохнула:
– Похоже, нас ждет долгое путешествие. Куда бы мы ни направились. – Она посмотрела себе под ноги. – И наши неприятности далеко еще не закончились.
Марк осторожно взял ее руку и мягко сжал.
– Самое худшее все равно позади, мама. С чем бы нам ни пришлось столкнуться в ближайшее время, мы, по крайней мере, встретим опасности вместе. И я буду рядом, чтобы защитить тебя.
Ливия с грустью во взгляде посмотрела на сына.
– Как раз это всегда хотела делать я – защищать свое дитя. И меня постоянно терзала мысль, что именно тогда, когда ты сильнее всего нуждался в защите, я была бессильна что-либо сделать.
– Ты в этом не виновата. Это все Децим. Но теперь он заплатил за все.
– Да… Да, хотя бы это действительно так.
Фест смахнул с туники хлебные крошки и встал:
– Пора двигаться. Мне хочется к концу дня оказаться как можно дальше от Тегеи.
– Куда мы пойдем? – спросил Марк.
– На запад, к побережью. А потом сядем на корабль и уплывем подальше от Греции и Италии.
* * *Все встали, и Цербер, виляя хвостом, смотрел на всех по очереди. Когда они уложили мешки и повесили их через плечо, Фест махнул рукой в сторону тропы и зашагал вперед. За ним шел Луп, потом Марк с матерью, и завершал шествие Цербер. Вдали продолжал подниматься в небо дым над догоревшим поместьем Децима. Марк подумал, что его клубы похожи на подношение богам. Такое подношение, какое делают моряки и прочие путешественники перед дальней дорогой, прося богов защитить их и помочь достичь конца пути.
Марк улыбнулся при этой мысли и посмотрел на мать.
И его сердце наполнилось теплом, какого он не знал уже несколько лет.
Примечания
1
Панафинеи, Панафинейские игры – празднества в античных Афинах, проводившиеся в честь покровительницы города богини Афины.
