Дмитрий Петров - Юг в огне
— Все в порядке, Томас? — спросил его Брэйнард.
— О'кей! — весело воскликнул Трэнч. — Хотя случилось довольно комическое происшествие.
— Какое же? — заинтересовался Брэйнард.
— Чемодан из вашего номера стащили.
— Все-таки стащили?.. Расскажи, как это случилось?
Тренч подробно рассказал обо всем, что с ним произошло.
— Я сразу понял, что этот господин с рыжими усами жулик. Я дал возможность ему делать все, что ему хотелось. Он начал меня спаивать. Я притворился пьяным. Потом он вытащил из моего кармана ваш ключ и передал его своим двум товарищам… Он остался здесь, а они воровали ваш чемодан. Потом я притворился уснувшим, тогда он ушел от меня.
Брэйнард расхохотался.
— Томас, вы чудесный малый! — воскликнул он. — Вы заслуживаете большой награды. Имейте в виду — вы ее получите в Англии. Ведь так классически провести негодяев — это же чудо.
— Благодарю вас, сэр, — поклонился Тренч.
— Какие из себя эти мошенники?
— Один толстый с рыжими усами…
— Так.
— Второй маленький, с черными усиками.
— Так.
— Третий худой, высокий, рябой.
— Понятно. Этих авантюристов я знаю. Но теперь они во второй раз не полезут… Воображаю, как они раскроют чемодан, набитый простыми камнями. Ха-ха!.. А мешок-то цел?..
— Будьте покойны, сэр, — кивнул Тренч. — Вот, — откинул он подушку на своей кровати. Там, под подушкой, лежал большой кожаный мешок, закрытый двумя замками. — Я с него глаз не спускаю. А если б кто коснулся, то познакомился б вот с этой штукой, — вытащил он из кармана браунинг.
— Молодчина вы, Томас! — крепко пожал ему руку Брэйнард. — Я вам обязан, и вы за все получите мою благодарность.
XXII
К январю 1919 года частями Первой Конной армии был полностью очищен от белогвардейцев Донбасс.
Теперь перед Первой Конной ставилась задача — во взаимодействии с VIII армией нанести решительный удар по остаткам белой армии, находящимся в Ростове.
До Ростова хотя и не особенно далеко, но подступы к городу сильно укреплены. Деникинцы сюда стянули отборные казачьи и офицерские полки, много артиллерии. Кругом курсировали бронепоезда. Англичане подбросили танковые отряды.
Шестого января 11-я кавалерийская дивизия Первой Конной армии совместно с 9-й стрелковой дивизией при активной поддержке советских бронепоездов взяли Таганрог. Белогвардейцы бежали к Ростову.
* * *Хотя до рассвета еще и далеко, но небольшое село Милость Кураки уже живет суматошной жизнью.
В маленьких оконцах нахохлившихся соломенными заснеженными крышами низких хат мерцают огни. По улицам под яростный лай собак с шумом и криком проходят конные Части. Звонко ржут кони. Скрипит морозный снег под санями и телегами обозов…
Ворошилов и Буденный остановились обогреться и отдохнуть в большой, просторной хате. Здесь шумно и весело. Вокруг жарко натопленной печки стоят, грея руки, начдивы, комбриги, военкомы, заскочившие сюда на минуту получить дальнейшие распоряжения. То и дело слышатся взрывы смеха.
— Эй, Мироненко! — кричит весело кто-то. — Что у тебя уши-то мотаются, как у лягавой? Ай, отморозил?..
— Это он их в воде размочил, — отвечает кто-то, смеясь.
Сидящих за столом над картой Ворошилова и Буденного окружила группа командиров.
— Товарищ Ворошилов, объясните, пожалуйста… — задает один вопрос.
— Товарищ Буденный, скажите… — перебивает его второй.
И Ворошилов, и Буденный терпеливо отвечают на каждый вопрос, объясняют задачи, поставленные перед той или другой частью.
На улице вдруг возникает частая ружейная стрельба. Несколько пуль с взвизгом влетают в хату. Кто-то, заскрежетав зубами, простонал.
— Ранили! — крикнул чей-то тонкий голос.
На ходу одеваясь и надевая шапки, все ринулись к дверям, столпившись у порога.
— Спокойствие, товарищи! — закричал Ворошилов. — Спокойствие!.. Без волнения!.. Выходите по одному.
Возня у порога прекратилась. Ворошилов с Буденным вышли из хаты последними. Ординарцы уже держали под уздцы разгоряченных лошадей. Кони взволнованно танцевали, косясь на крики и выстрелы.
— Ну-ну, что ты волнуешься? — похлопал по шее свою Волгу Ворошилов и, коснувшись носком левой ноги стремени, взлетел в седло. Волга ринулась по улице. Буденный на своем Казбеке догнал Ворошилова. Все остальные начдивы, комбриги и военкомы следовали за ними.
Они проехали квартал. То там, то сям по селу вспыхивала трескотня ружейной перестрелки. Серая мгла ночи светлела — начинался мутный рассвет. Где-то кричали «ура».
— В чем все-таки дело? — придерживая кобылу, спросил Ворошилов, оборачиваясь. — Ничего не пойму.
— Может быть, разрешите выяснить? — выдвигаясь из толпы командиров, спросил Прохор, который также только что приехал к Ворошилову по Делу.
— Выясните, товарищ Ермаков, — согласился Ворошилов. — Нам нет, конечно, нужды ехать всем. Мы подождем здесь… Только, прошу вас, будьте осторожны.
— Не беспокойтесь, товарищ Ворошилов, — сказал Прохор. Пришпорив коня, он помчался в темь, туда, где трещали выстрелы.
Но в селе теперь стало спокойно, выстрелы слышались уже где-то вдалеке. Выехав из села, Прохор увидел во мгле рассвета мчавшегося навстречу всадника. Он резко натянул поводья. Жеребец от неожиданности присел на задние ноги.
— Кто? — крикнул Прохор, наставляя наган в сторону неведомого всадника.
— А ты кто? — остановился и тот.
В голосе почудились знакомые нотки.
— Сазон, ты? — неуверенно спросил Прохор.
— Я, а ты кто?
Прохор засмеялся и поехал к нему.
— Что ж, Сазон, не узнаешь? А тож друг…
— О, Прохор Васильевич! — обрадовался Сазон и подскакал к Прохору. Здорово, товарищ военкомдив!
— Здравствуй! Что за стрельба?
— Беляки хотели на нас врасплох напасть. Да номер не прошел… Бросились мы на них в атаку, отогнали… Многих чертей порубали, а многих в плен позабирали… Одного я своего станичного забрал в плен… Помнишь, тогда к тебе приходил-то, Мишка Котов?.. Так вот я его, сволочугу, поймал… Ха-ха!.. Говорит, что среди пленных должны быть еще наши станичные…
— А почему сейчас-то идет стрельба?
— Да это так уж, для острастки, — засмеялся Сазон. — Так вот Котов говорит, что командиром полка у них был Максимка Свиридов… Вот гад!.. Чин у него уже войскового старшины… Ежели не убили, то, может, тоже в плен к нам попал…
— А где пленные? — спросил Прохор.
— А вон ведут, — обернувшись, указал Сазон на бредшую в утренней мгле толпу пленных, конвоируемую конармейцами.
— А ты куда направляешься?
— К товарищу Буденному послан с рапортом, — сказал Сазон.
Он уже намеревался было мчаться, но, заметив выезжавшую из села кавалькаду всадников, остановился.
— Никак, товарищ Буденный?.. — угадывал он. — Он и есть… и товарищ Ворошилов тоже…
Сопровождаемые ординарцами и адъютантами, к Прохору и Сазону подъезжали Ворошилов и Буденный.
— Так что тут происходит, товарищ Ермаков? — спросил Ворошилов.
Прохор рассказал.
— Вот участник атаки, он может вам подробнее рассказать, — указал он на Сазона.
— Я к вам с донесением, товарищ командарм, — козырнул Сазон и передал Буденному пакет.
Прочитав донесение, Буденный спросил, указывая на пленных, уныло бредших по дороге:
— А что это за народ?
— Пленные, товарищ командарм, — ответил Прохор.
— Пленные? — переспросил Ворошилов. — Интересно. Посмотрим.
Они подождали пленных. Буденный пристально вглядывался в лица белогвардейцев.
— Стой! — вдруг поднял он руку.
Колонна пленных остановилась.
— Тут, оказывается, и наши, платовские, есть, — сказал Буденный Ворошилову. — Ей, Ергенов! — крикнул он высокому калмыку в офицерской папахе, прятавшемуся за спины пленных казаков. — Иди-ка сюда!
Калмык испуганно глянул на Буденного и, узнав его, воровато забегал глазами, присел.
— Ну, чего прячешься-то? — повысил голос Буденный. — Говорю, иди сюда!
Калмык, посерев от страха, зябко поежился. Пугливо озираясь на пленных, словно ища у них защиты, он вышел из толпы.
— Эх ты! — окинул его презрительным взглядом Буденный. — Докатился. Что ж с тобой теперь делать, а?
Ергенов молчал, потупив взор.
— А в чем дело, Семен Михайлович? — спросил Ворошилов.
Буденный стал рассказывать о калмыке, о его предательстве.
— Народ доверил ему, — говорил гневно Буденный. — Советская власть доверила ему. Выбрали его членом ревкома Великокняжеского округа, назначили заведовать военным комиссариатом, а он обманул, предал нас. Все оружие, которое находилось в военном комиссариате, сдал белым и сам сбежал к ним… У белых служил… Кем ты, Ергенов, служил?..
