Алексей Салмин - Буря на Волге
— Ты чего тут, Павел, сидишь? — спрашивает подошедший Антоныч.
— Как чего? Парохода жду, а не идет и не идет. В Самару надо ехать.
Антоныч разражается ядовитым смехом, хватаясь за живот.
— Ты же пьяный, какая тебе Самара?!
— Ты что врешь, откуда я пьяный? Всего-то две маленьких выпил сегодня, да вот парохода-то нет.
— Надо на Волгу ехать, там самарские пароходы останавливаются, на Устье, а сюда они вряд ли придут...
— А почему? — таращит мутные глаза Павел.
— Это же озеро. Ты понимаешь — озеро Кабан. Откуда здесь быть пароходу?
— Ну, вот еще, сказки рассказываешь... Откуда да откуда, если я сам видел, что сюда заходил пароход...
— Наверное, во сне, — Замечает Антоныч. — Ну, поедешь, что ли? Провожу тебя до Устья.
— Нет уж, теперь я раздумал. Придется завтра на работу выходить. Денежки-то все.
Глава шестая
Проработав два года со старыми мастерами, Чилим задумался: «Вряд ли я у них многому научусь. Нужно что-то делать самому, как-то учиться. Практически я кое-что усвоил, а вот теория для меня — темный лес...» Зародилась мечта выучиться электротехнике самостоятельно.
Однажды после получки «учителя» направились в пивную, а Чилим повернул в другую сторону.
— Ты чего это, Василий, разве с нами не пойдешь? - спросил Антоныч.
— Сегодня времени нет, как-нибудь в другой раз.
Вместо пивной он пошел в книжный магазин.
— У вас есть что-нибудь по электротехнике? Продавец подает книгу. Чилим, окрыленный мечтой, торопится на квартиру. Наскоро пообедал и, уединившись, приступил к занятию. Но не тут-то было. Он видит, что книга написана не для него. Пестрят цифры и непонятные знаки. Долго он смотрел, перелистывая страницы, но понять ничего не мог и, наконец, проговорил со злостью:
— Сволочи все эти сочинители. Они пишут, чтобы самим читать, а не рабочему. Неужели не могли написать русскими словами? Натыкали тут этой проклятой мошкары с комариными носами... Разве ее поймешь? — Перелистав всю книгу, со злостью бросил ее на пол.
В это время вошла Надя. Василий смутился.
— Что ты тут делаешь?
— Занимаюсь электротехникой, — буркнул Василий.
— А чего книжки бросаешь? — улыбнулась Надя.
— Без очков ее не разберешь, — все сильнее злился Василий. — Если бы увидел этого сочинителя, все ребра пересчитал бы ему, чтоб больше таких книг не писал. Ведь в ней и сам черт ничего не поймет, да и он сам вряд ли понимал, чего писал.
Надя подняла книгу и молча стала листать.
— Да, действительно, это написано не для тебя. Чтобы понимать такие книги, нужно иметь техническое образование, — Надя положила книгу на стол. — Пришло время нам обоим учиться.
— Я это и сам давно понял. Ты разве тоже хочешь?
— Думаю устроится на рабфак, а там видно будет. Туда принимают с командировками от производства. Мне дадут.
— Разве и мне попытаться туда же? Вот было бы хорошо!
— Вряд ли тебя командируют, ты еще мало работаешь.
Надю вскоре зачислили на рабфак, а Чилиму не удалось поступить. «Как это получится, жена рабфак закончит, поступит на медицинский и выйдет врачом, а я так и останусь монтером», — думал Чилим.
Через некоторое время на дверях контрольной он прочитал объявление о курсах по повышению квалификации электромонтеров и мастеров. Василий записался первым и с нетерпением ждал начала занятий.
Наконец, все поступившие на курсы собрались в отведенном для этого помещении. В приподнятом настроении явился и сам Выжлов. назначенный преподавателем электротехники. Он окинул взглядом собравшихся и заговорил:
— Прежде чем приступить к занятиям, я хотел с вами поговорить, объяснить, какие задачи стоят перед нами, электриками. В октябре 1921 года в Москве проходил 8 съезд электротехников. Я тоже был его участником. Конечно, что на съезде происходило, что говорилось — пересказать трудно, да и печатные отчеты имеются. Владимиру Ильичу Ленину не удалось побывать на этом съезде, о чем он выразил сожаление в присланном приветствии. Вот что он писал, — Выжлов вынул бумажку из своей тетради, прочел:
«Рабоче-крестьянская советская республика начала систематическую и планомерную электрификацию нашей страны. Как ни скудно, как ни скромно наше начало, как ни невероятно велики трудности этого дела для страны, которую разорили помещики и капиталисты четырехлетней империалистической и трехлетней гражданской войной, для страны, которую подкарауливает буржуазия всего мира, желая раздавить ее и превратить в свою колонию, как ни мучительно медленно идет вперед электрификация у нас, а все же она идет вперед. При помощи вашего съезда, при помощи всех электротехников России и ряда лучших, передовых ученых сил всего мира, при героических усилиях авангарда рабочих и крестьян мы эту задачу осилим, мы электрификацию нашей страны создадим».
— Вот так в своем приветствии писал Владимир Ильич. Теперь вы сами видите, какие перед нами, электриками, встали задачи, — продолжал Выжлов. — Чтобы все это осилить и решить, нужно не только засуча рукава работать, но и непрестанно учиться. К этому призывает Владимир Ильич, этого ждет от нас весь советский народ, и он скажет нам спасибо тогда, когда загорится электрическая лампочка и в городской квартире рабочего, и в деревенской избе крестьянина. Хотя я человек здесь новый, а все же вижу, что свет электрической лампочки проник только в те дома, где раньше в роскоши и лени жила буржуазия. А окраины города все еще тонут в темноте и непролазной грязи. А кто там живет? Да все тот же наш брат рабочий. На нашу долю выпала такая задача — осветить все темные углы как в городе, так и в деревне.
Выжлов сделал паузу.
— А теперь, товарищи, — предложил он, — давайте приступим к занятию. Мы не видим, как электрический ток течет по проводам, а замечаем только по измерительным приборам. Видим мы, как загорается лампочка. А надо знать, как проходит ток и какими приборами измеряется. Кроме того, нельзя забывать о технике безопасности. Мы имеем дело с сильными токами высокого напряжения, что небезопасно для жизни человека.
Так началась учеба Чилима. Идя домой после занятий, он думал: «Я вот оборудую трансформаторный киоск на окраине города, скоро он будет готов и даст свет целым кварталам. Сколько будет радости в семьях, где вспыхнет яркий свет электрической лампочки! Можно ли жалеть силы, если ты своей работой приносишь радость людям?»
Дома Чилим занимается допоздна. Надя, проснувшись ночью, видит его склонившимся над книгами и тетрадями.
— Вася, ты не забыл, что у тебя есть я? — окликает она.
— Помню, помню, да вот задачка-то не выходит.
Надя встает, накидывает на плечи халат и подсаживается к столу.
— Ну-ка, проверю, — берет карандаш и быстро начинает кидать цифры на бумагу. — Вот видишь, где ты ошибся, — тихонько дергает его за ухо. — Вышла?
— Вышла, — улыбается Василий.
Утром, веселые и счастливые, они идут на работу.
— Как жаль, что путь наш короток, так бы с тобой и шла до самого края света, — говорит Надя, все крепче сжимая руку мужа.
— Придется поискать работу в другом месте, чтоб было тебе дальше ходить...
— Иди-ка вот поищи, а я пока направо.
Чилим закончил теоретическую учебу и практические занятия по монтажу соединительных муфт подземного кабеля. Как-то, выйдя из мастерской, Выжлов спросил Чилима:
— Ты в каком направлении?
— Вот сюда в гору.
— Мне тоже туда, пойдем провожу. Ты что же это, батенька, молчишь?
— Как молчу?
— Вот так и молчишь. Твои мастера занимаются частными работами, а ты это скрываешь; кроме того, пьянствуют напропалую. Так, брат, нехорошо. Я ведь узнал, что первый киоск ты почти весь оборудовал сам, а мастера занимались частными работами в ресторане да пьянствовали.
— Извини, Семен Иваныч. Считал нечестным доносить на своих учителей. Просто как-то язык не поворачивался. На меня в мастерской и так кое-кто уже косо смотрит.
— Почему? — остановился Выжлов.
— С Плаксиным там поспорил.
Чилим рассказал о происшедшей стычке.
— А чего ты смотришь на Плаксина? Он же кулак, собственный дом имеет, квартиры сдает внаем, конечно, ему не по нутру новые порядки. Все мы это знаем. У нас на производстве, к сожалению, мало кадровых, закаленных рабочих, Надо из молодежи готовить. Вот через полгодика поставим тебя на самостоятельную работу.
Через три месяца Чилим был уже старшим монтером. Дали ему совсем молоденького помощника. Работали они слаженно, хорошо, а в годовщину Октябрьской революции их премировали и наградили почетными грамотами. В честь такого торжественного дня на собрании рабочие попросили Чилима поделиться своими воспоминаниями о гражданской войне, в частности, о боях за Казань. Василий рассказал несколько эпизодов, рабочие громко аплодировали ему.
