Сергей Юров - Длинный Нож из форта Кинли
Покончив с отрядом Длинных Ножей, индейцы вернулись к стоянке арапахо.
Туда к этому времени начали прибывать разрозненными группами команчи и кайова, расписанные боевой раскраской, вооруженные ружьями, копьями и луками.
Вскоре не менее восьмисот воинов трех племен и горстка спасшихся шайенов ждали решения короткого военного совета. Он завершился одновременно с возвращением в лагерь арапахо нескольких разведчиков на взмыленных лошадях.
— Солдаты угнали всех лошадей! — кричал один.
— Они добивают шайенов! — вторил другой.
— Подожжены жилища!
— Твердый Зад готов двинуть свои войска против наших лагерей!
— Нет, он уже идет сюда!
Эти новости подхлестнули вождей и воинов, разожгли их боевой пыл. Вскоре индейское войско беспорядочной массой двинулось навстречу Длинным Ножам Кастера.
Дикая картина этого движения надолго запечатлелась в памяти Ванбли Сапы. Разрисованные символами, с яркими щитами, длинным копьями и блестящими томагавками индейцы решительно шли в бой. Представители четырех самых значительных племен южных прерий пели свои лучшие военные песни, охваченные одним желанием: наказать белых пришельцев за налет на лагерь шайенов и предупредить их дальнейшее продвижение на восток.
Находясь в гуще воодушевленных индейских воинов, Ванбли Сапа громко пел песню Лисят — прославленного военного общества оглала, в которое он вступил перед отъездом к шайенам:
Я — Лисенок из оглала,
Я храбр и иду в бой,
Я храним Вакантанкой.
Глава 20
Расстреляв Черного Котла, кавалеристы неудержимым потоком хлынули на стоянку, ведя огонь по вигвамам и по выскакивающим из них жителям.
Кое-кто из взрослых воинов пытался отвечать огнем на огонь, но подавляющая часть индейцев не думала ни о чем, кроме как о спасении. Посчитав тополиный лесок безопасным местом, индейская толпа бросилась туда. Свинцовый ливень заставил ее с потерями развернуться и бежать вспять.
Лишь небольшой группе верховых индейцев удалось с боем прорваться вниз по левому берегу Уошито к лагерю арапахо. Остальные кружились пешими по стоянке, выискивая возможность избежать солдатских сабель и пуль и скрыться. Дэйлмор скакал в гуще орущих кавалеристов, на ходу разряжая свой винчестер. Но стрелял он скорее по инерции. Его пули летели куда угодно, только не в индейцев. Вплоть до этой битвы он любил армейскую жизнь как никто другой. Теперь, впервые за четыре года службы на границе, он почувствовал отвращение к своей профессии. В шайенском лагере почти не было воинов. Там были дети, старики, женщины, и их убивали, их потрошили, их резали живьем.
Дэйлмор видел, как солдат одним ударом сабли снес головы и матери и ребенка, которого она держала на руках, как лицо древнего старика превратилось в кровавое месиво, когда в него попало сразу несколько пуль, как маленький мальчуган был буквально втоптан в землю подкованными копытами рослых кавалерийских лошадей. Это были страшные моменты резни, и Дэйлмора захлестнули стыд и раскаяние за то, что Кастер напал на мирный лагерь, за то, что он — солдат, участвующий в этом грязном деле. Однако бойня не стихала, и его продолжало нести вперед. Он не заметил, как шайенский воин, прорезав ножом кожаную стену вигвама и высунувшись наружу, приготовился выпустить в него стрелу.
— Сержант! — дико взвыл толстяк-коротышка Чейни. — Берегись!
Он пришпорил лошадь, направив ее прямо к вигваму. Индеец переменил цель и, вместо того чтобы поразить сержанта, послал стрелу в нагрянувшего солдата. Чейни выскочил из седла, прокатился по земле и остался лежать на спине, вперив остекленевший взгляд в хмурое ноябрьское небо. Кинувшегося спасаться бегством индейца прикончил Брэкстенридж. Длинноногий теннесиец спрыгнул с лошади, подбежал к убитому воину и, схватившись за его длинные волосы, ножом снял скальп.
А побоище продолжалось.
На какой-то скоротечный миг Дэйлмор оказался рядом с остановившимся на западном конце лагеря Кастером, Кларком и Фрейзером.
— Что-то не видно Эллиота, — с тревогой в голосе произнес Кастер, осматривая долину Уошито. — Мне это не нравится.
— В последний раз его видели у соседнего леска, — сказал Кларк.
— Он давно уже должен был присоединиться к нам.
— Не знаю, что и думать, Джордж, — пожал плечами Кларк. — Может быть, он продвинулся вниз по течению?
— На кой черт ему соваться туда? Там же стоянка арапахо.
— Сэр, — заметил Фрейзер. — Минут десять назад в том леске слышалась сильная стрельба, и, боюсь, не только из солдатских карабинов.
— Сержант, — ткнул пальцем в сторону Фрейзера Кастер. — Сейчас же узнай, что там произошло, и…
Кастер не докончил фразы из-за появившегося бог весть откуда молодого лейтенанта Чиверса.
— Дурные вести, сэр, — задыхаясь, выпалил он. — Отряд Эллиота вырезан до последнего человека.
— Что-о-о?! — прошептал подполковник. — А майор, что с ним?
— Убит и оскальпирован.
— Боже, — выдохнул Кастер, опустив голову.
Это были действительно дурные вести. Офицеры сидели на лошадях, не находя слов для того, что случилось.
Кларк первым пришел в себя. Заметив взбирающуюся на кряж группу индейских женщин, детей и стариков, он повернулся к Дэйлмору и хотел было приказать ему отправиться в погоню за ними, но что-то в облике сержанта заставило его промолчать. Тот тоже глядел на убегающих шайенов, но майор не заметил в выражении его лица ни жажды мести, ни простого желания сражаться, ничего, кроме усталости и пресыщения битвой.
«Черт! — со злостью подумал Кларк. — Нутром чувствую, что не выполнит приказа. Весь его вид говорит об этом. А за невыполнение приказа перед лицом врага, да еще в присутствии командующего его ждет расстрел на месте».
— Черт! — уже вслух процедил Кларк и обратился к Фрейзеру.
— Кенни, возьми с собой человек двадцать и уничтожь вон тех краснокожих, которые, похоже, думают, что спаслись.
— Это мы сейчас! — живо откликнулся южанин.
— Сэр, — вмешался Дэйлмор. — Уничтожить каких краснокожих? Там же одни женщины и дети.
— Тебя не спрашивали, сержант, — огрызнулся Кларк — Индейцы вырезали весь отряд Эллиота, а ты суешься со своими замечаниями!
— Но ведь не женщины с детьми сделали это. Возможно, даже не шайены.
— Заткнись! — рассвирепел майор. — Еще одно слово, и я прикажу тебе выполнить эту задачу. Ты этого хочешь, ты хочешь, чтобы тебя пристрелили прямо здесь за невыполнение приказа?.. Долой с моих глаз, сержант! Фрейзер, ты еще на месте? Делай, что сказано!
— Есть, сэр! — Фрейзер коротко козырнул. — Только одно слово. — Он злобно взглянул на Дэйлмора. — Этот любитель краснокожих давно уже заслуживает хорошей порки, и если бы мне предоставили возможность, я бы с радостью спустил с него семь шкур.
