Сергей Юров - Длинный Нож из форта Кинли
— Есть, сэр! — Фрейзер коротко козырнул. — Только одно слово. — Он злобно взглянул на Дэйлмора. — Этот любитель краснокожих давно уже заслуживает хорошей порки, и если бы мне предоставили возможность, я бы с радостью спустил с него семь шкур.
Он круто развернул лошадь и, дав ей шпоры, помчался выполнять приказ Кларка.
— Дэйлмор, ты хороший солдат. — Голос Кастера был на удивление ровным и спокойным. — Но этого мало, чтобы быть в ладах с самим собой и окружающими. Армия жива дисциплиной. Подлейшая вещь, когда солдат начинает задумываться над приказами или хуже того, оспаривать их. Недопустимая вещь, и тебе должно быть это понятно. — Он говорил, глядя на продолжающееся избиение шайенов. — Запомни, твое поведение всегда будет вызывать в офицерах раздражение. Такое отношение к службе достойно порицания, а может быть, и чего-то похуже… Довольно наставлений! Ты сейчас возьмешь половину своего эскадрона, Дэйлмор, и отгонишь всех шайенских лошадей к западу отсюда. Повторяю, всех лошадей до единой. Сделав это, оставь людей для охраны табуна и возвращайся к стоянке… Чиверс, ты со своим эскадроном «А» пройдись по всему лагерю Чтобы через пятнадцать минут в нем не оставалось ни одной неподожженной палатки… Приказы ясны?.. Выполняйте!
Приказ Кастера пришелся по душе Дэйлмору, потому что не предусматривал пролития крови беззащитных шайенов. Он справился с задачей с присущими ему ответственностью и профессиональной хваткой. Всего за полчаса шайенские лошади были загнаны на обширный луг к западу от стоянки.
Оставив дюжину солдат охранять захваченный табун, Дэйлмор с остальными людьми эскадрона проехал через пылающую деревню (Чиверс также преуспел в выполнении своей работы) к ее восточной окраине.
К этому времени там находились все боеспособные кавалеристы, залегшие за валуны, коряги и другие подходящие укрытия (раненых отправили под присмотр хирургов и охранявших их следопытов).
Спрыгнув с лошадей и отогнав их в тыл, остатки эскадрона «Б» спешно заняли свои позиции в длинной оборонительной линии. И вовремя.
С востока, со стороны арапахского лагеря шла дикая, распевающая боевые песни, жаждущая мести индейская орда четырех племен.
— О господи! — простонал залегший рядом с Дэйлмором Брэкстенридж. — Какая прорва краснокожих! Их не меньше тысячи!
— Спокойно, Джошуа, — похлопал его по плечу сержант.
Перед лицом индейской опасности к Дэйлмору вернулись и расчет, и хладнокровие. Конечно, стыд за резню мирных шайенов остался, но назревавшая атака краснокожих воинов заставила его быстро обрести утраченную боеготовность.
Индейская орда приближалась. До солдатских позиций оставалось пятьсот ярдов, когда боевые песни стихли и передовые воины пустили лошадей вскачь. Вскоре и задние ряды были в движении, и все это в нереально жуткой тишине. Слышался только стук копыт, смягченных глубоким снегом. А потом загремели дикие боевые кличи, от которых, казалось, задрожал сам воздух.
Солдаты открыли стрельбу, подпустив индейцев ярдов на двести. Их пули нашли цель в могучей движущейся массе краснокожих всадников, но атака продолжалась.
Спустя считанное время передовые ряды воинов прорвали солдатскую оборонительную линию, и сразу же завязалась ожесточенная и беспорядочная рукопашная схватка, в которой лучшим оружием стали •штыки, ножи, копья и томагавки. В этой невообразимой сутолоке приходилось вступать в бой даже самым трусливым, поскольку, для того чтобы выжить, нужно было приканчивать ближайшего врага.
— К лошадям! — прогремел командирский голос Кастера. Приказ прозвучал как раз кстати, в некоторых местах верховые индейцы сумели потеснить пеших кавалеристов.
В сверкании сотен томагавков и наконечников копий, в облаках едкого порохового дыма Дэйлмор рубился на своем вороном жеребце как одержимый. Где-то рядом, он видел, сражались Брэкстенридж и Фрейзер, майор Кларк и лейтенант Чиверс, сражались храбро, беспощадно.
Один из вождей кайова, посчитав сержанта самым достойным противником, прорвался к нему и бросил копье, Дэйлмор чудом увернулся, едва не свалившись с лошади. Но уже в следующее мгновение он ринулся на врага, и его острая сабля со свистом снесла вождю голову. Какой-то молоденький воин, явно не из кайова, тут же занял место павшего вождя, бросив в сержанта томагавк. Снова тот увернулся и пустил своего вороного прямо на крапчатого коня противника. Произошло столкновение, и молодой воин выскочил из седла, грузно упав на утрамбованный окровавленный снег.
Дэйлмор склонился на бок лошади и занес для удара саблю, как вдруг его слух пронзил отчаянный крик поверженного:
— Тэ-ви-то!..
Дэйлмор едва поверил своим глазам. Перед ним лежал сын Хинакаги Нто!
— Проклятье, Ванбли! — вскричал он. — Как ты здесь оказа… Тьфу! — Его голова завертелась по сторонам. — Прыгай на лошадь!.. Быстро!
Дважды индейцу приказывать не пришлось. Он резво вскочил на ноги и прыгнул на спину крапчатому мерину.
За короткий промежуток времени, пока длились схватки Дэйлмора с кайовским вождем и Ванбли Сапой, индейцы всем скопом подались назад. Теперь везде мелькали только синие мундиры американской кавалерии. В этой ситуации отпустить молодого оглала значило попросту бросить его на произвол судьбы, и сержант, перекрывая своим голосом шум битвы, крикнул на лакота:
— Тебе не выбраться одному. Держись рядом со мной. — С этими словами он вложил саблю в ножны, выхватил из седельной кобуры винчестер и погнал вороного к реке.
Дэйлмор прокладывал дорогу сквозь ряды солдат, замечая на себе недоуменные взгляды, слыша удивленные восклицания. Ему было наплевать. Он задался целью спасти индейского друга, остальное его волновало мало.
Они почти добрались до берега Уошито, когда на плечи сержанта опустилась петля лассо. Прежде чем упасть с лошади и провалиться в беспамятство, он успел увидеть мелькнувший приклад карабина, нацеленный в голову Ванбли Сапе.
Лежа на холодном снегу, обдуваемый пронзительным ветром, Дэйлмор быстро пришел в себя. Звуки битвы затихали в нижнем течении Уошито. Рядом слышалась индейская песня смерти — ее тянул сидевший напротив Ванбли Сапа. Дэйлмор привстал на колени и обвел взглядом окруживших их кавалеристов, среди которых стояли ухмыляющийся Фрейзер и хмурый Кларк.
— Что это ты надумал, сержант? — резкий голос майора не предвещал ничего хорошего. — Зачем тебе понадобилось спасать краснокожего?
Дэйлмор молчал, собираясь с мыслями. «Я все, все объясню, — вертелось в его сознании. — Кларк должен понять».
— Сэр, — начал он, — этот индейский юноша — мой друг. Помните, я рассказывал вам о том, как он вместе со своим отцом выходил меня в Черных Холмах?
