Николай Урванцев - Два года на северной земле
Особенно любят щенки заходить в дом, но делают это только после разрешения, сами же не лезут, так как за самовольный вход даже в сени им здорово попадает. Получив разрешение, вся банда кидается опрометью в комнату и рассыпается всюду. Здесь так светло, тепло, так много разнообразных и странных вещей и так интересно пахнет. В восторге один из щенков даже кувыркается через голову. Сначала это вышло у него случайно, потом, после нашего поощрения в виде кусочка хлеба с маслом, вошло в систему, и малыш после восклицания: «А ну-ка, перевернись!» добросовестно катался клубком через голову. Мы так и прозвали его «Перевернись».
Морозы стали несколько сильнее, лед окреп, и Журавлеву удалось пробраться на остров Голомянный к мясу. Остров уже забило снегом довольно основательно. Судя по размеру кучи, расхищено медведями очень немного. Песцы, добираясь до бесплатного угощения, в снегу накопали нор. Журавлев доволен и собирается в разных местах расставить побольше капканов. На обратном пути на нашем острове 1½км от дома он встретил крупного медведя, которого и убил.
Нашим единственным блюдом за обедом является теперь медвежатина во всех видах. Впрочем осталась еще одна бычья туша, но она так вымерзла и высохла, что перед ней отступают даже всесильные собачьи зубы. Обычно от медведя отделяются задние ноги, где больше всего мяса, остальное идет на корм собакам. Мясо очищается от костей и особенно тщательно от жира и хранится в замороженном виде в сенях на полке.
Медвежьи отбивные и бифштексы пользуются всеобщим одобрением, причем я в свое дежурство, как горячий приверженец «мексиканской» кухни, сдабриваю их таким количеством перца и в порошке и горошком, что всех бросает в жар, а рты пылают, как в огне. Чаю после такого обеда выпивается, конечно, неимоверное количество.
Из белушьих хвостов и плавников, которых имеется достаточно, иногда варим студень. По рассказам Журавлева, на Новой Земле это считается лакомым блюдом. Действительно студень превосходен: очень вкусный, жирный и весьма питательный. Все его едят с большим удовольствием. Студень из медвежьих лап, которые тоже несколько раз пробовали варить, значительно хуже.
Ноябрь. Уже совсем темно, только около полудня часа на два, на три появляется рассвет, да и то благодаря постоянной пасмурной погоде очень тусклый и серый. Журавлев ездил первый раз посмотреть поставленную первую партию капканов и привез песца. Экземпляр молодой, из выводка нынешнего года. Мех еще с темным летним волосом, «синяк».
У Голомянного и Среднего льды лишь редкие, взломанные, с большими разводьями, и все время движутся. На юг и запад небо черное, как сажа, очевидно от отблесков больших пространств открытой воды. Многолетних льдов, как прошлый год, нигде не видно.
Погода преимущественно теплая, а штормовые ветры дуют очень часто. Так как у входа в сени все убрано, дрова сложены к стене склада, а ящиков нет, снегом дом пока не заносит, даже наоборот, с восточной стороны выдувает. Лишь с северной подветренной стороны нанесло уже порядочный сугроб метра на полтора высотою.
Медведи не оставляют нас своим посещением. Запах разбросанного кругом белушьего сала привлекает их издалека.
Хотя сало и забито снегом, но медвежье чутье настолько тонко, что слышит его по ветру за несколько километров.
Сегодня, когда я вышел из домика в дом за книгой, меня окликнул Журавлев, отгребавший в это время снег от дверей мясного амбара. Он спросил, вижу ли я медведя. Оглянувшись назад, я увидел довольно почтенного зверя, который мирно шагал от будки к дому и был уже метрах в пятидесяти. Когда я вышел из своего научного кабинета, он был, несомненно, где-то очень близко, может быть даже сидел около, но я его не заметил, так как, работая над геологическими дневниками, погрузился в размышления над одной из проблем тектоники Северной Земли. Пока мы зашли с Журавлевым в сени и взяли винтовки, зверь подошел к дому, но сразу же свалился после наших первых выстрелов. Характерно, что собаки ничего не слышали и примчались на выстрелы к шапочному, так сказать, разбору. Хорошо, что медведь мирное животное и человека не трогает.
Если иногда подкрадывается или даже кидается, то только потому, что принимает за нерпу. Да и в этом случае, подбежав, останавливается в недоумении, смущенный незнакомым запахом. Будь медведь таким же хищным и смелым, как тигр или даже волк, мы пожалуй не ходили бы так развязно по улице, особенно в темную пору.
Дня через два после этого эпизода убит еще медведь, на этот раз у самого дома. Зверь подошел к куче белушьего сала, сложенного в штабель у станы амбара, раскопал и стал завтракать. Собаки это услышали и подняли бучу, но медведь не обратил на них никакого внимания и попрежнему продолжал завтракать. На шум выглянул из дома Журавлев и, не выходя из сеней, тут же на месте убил непрошенного гостя.
Часа через два снова собачий лай, и у моей будки, где в это время я сидел и занимался, прозвучал быстрый топот пронесшегося вихрем медведя Пока я выскочил с винтовкой, которую теперь держу под руками, он был уже далеко. Сытые собаки его не преследовали.
Погода все та же, пасмурная и теплая, что, несомненно, объясняется большими пространствами незамерзшей воды, отражения которой в виде свинцово-черной окраски неба видны повсюду на юг, запад и север. Пурги поэтому налетают весьма часто, сопровождаются всегда резким потеплением и сильным снегопадом, нередко в виде густых мокрых хлопьевидных масс.
Сегодня 21 ноября. За обедом Журавлев информировал, что сегодня «Михайлов» день. Все посмеялись: нужно ждать именинника. Возвращаясь назад в домик, я услышал около него характерный шип, похожий на пар, выходящий из трубы. Этот звук издает медведь, когда он разозлен. Кругом было так темно, что, как я ни всматривался, ничего не мог заметить. Итти назад домой было опасно, зверь мог броситься, до домика же оставалось метров пять, а там в сенцах висела винтовка. Осмелев я побежал туда и в этот момент, когда заскакивал в сени, увидел и силуэт медведя. Он стоял очень близко, вероятно метрах в десяти около того места, где лежало под снегом сало, и продолжал шипеть, очевидно недовольный моим присутствием. Наведя винтовку по стволу, так как мушку увидеть ночью нечего было и думать, я выстрелил и при вспышке огня увидел, как зверь сделал огромный прыжок и кинулся в сторону. На выстрел примчались собаки и бросились в погоню, но вскоре вернулись обратно. Осмотрев с фонарем внимательно следы, мы нигде не заметили капель крови. Очевидно я промахнулся, и именинник благополучно удрал.
Теперь я устроил сигнальное приспособление. Около сала у домика положил целую тушу нерпы, а от нее внутрь помещения к столу протянул шнурок с навешенной на конце погремушкой. Если придет гость, когда я занимаюсь, и потянет нерпу, погремушка сообщит о его приходе.
