Бенгт Даниельссон - Счастливый остров
Его кожа была не темнее кожи жителя Южной Европы, волосы и борода — седые, а что касается черт лица, то в любом шведском доме он мог бы сойти за деда Мороза.
Те Ихо ласково приветствовал нас обычным иа ора на, потом молча сел на пороге, ожидая, что мы скажем. Мы сразу взяли быка за рога и спросили, не поведает ли он нам что-нибудь о старине. Те Ихо наклонился, словно не расслышал или не понял нашей просьбы, долго и внимательно разглядывал нас и вдруг рассмеялся. Затем стал опять серьезным и сказал:
— Извините, но я не мог удержаться от смеха: вы, попаа, спрашиваете о старине, между тем как никто из островитян ею не интересуется…
Он помолчал немного, потом продолжал:
— Посмотрите на мои волосы. Они были седыми еще тогда, когда Тангихиа мальчишкой делал лодочки из ореховой скорлупы. Сейчас он взрослый, и уже его дети играют на берегу. Когда мои волосы только начали седеть, я подумал: я старый человек, и я устал. Я видел Рароиа в давние времена, когда люди поклонялись еще старым богам и уважали старые обычаи. Я — последний, кто помнит старую науку. Когда я умру, старое время умрет со мной. Мой долг собрать молодежь и рассказать обо всем, что я видел и слышал. Пусть они и их дети знают свое прошлое, знают, как жили их предки и какие дела свершили. Я научил молодых всем старинным песням и танцам, какие знал, но когда начинал рассказывать о делах и вере предков, они только смеялись и говорили: «Да ну, все это скучные выдумки. Нам хочется послушать про автомобили, самолеты, пароходы». Я уже тогда плохо видел и сказал Тангихиа, чтобы он записал все мои рассказы в большую книгу. Но уже через несколько дней ему надоело, а ни у кого другого не было ни охоты, ни времени. И я подумал, что видно богу так угодно, чтобы старина умерла со мной. Но однажды появилось судно, на котором приплыли три попаа. Они пришли прямо к моему дому и попросили поведать все, что я знаю. Я понял тогда, что бог не забыл меня и послал этих троих попаа, чтобы они записали старую науку — пусть все увидят, что она так же важна, как все написанное в библии. Поэтому я ответил, что охотно расскажу то, что помню. Они очень обрадовались и обещали скоро вернуться. Когда они уехали, все молодые собрались у меня и сказали, что раз уж трое попаа приезжали записывать рассказы о старине, значит, эти рассказы стоят больших денег. Они просили меня научить их тому, что я знаю, чтобы они тоже смогли разбогатеть. Несколько недель я учил их, вроде как Моисей преподал законы своему народу, начертав их на каменных плитах. Тупухоэ даже полную тетрадку исписал, но это была, конечно, лишь частица нашей древней науки. Скоро он сдался, а за ним и остальным начало надоедать. Несколько месяцев спустя все оставили меня и забыли мои рассказы. Я еще долго с нетерпением ждал тех троих попаа, но они так и не вернулись.
Те Ихо грустно улыбнулся и достал из какого-то тайника большую жестяную банку. Порывшись в ней, он вынул окурок сигареты и закурил. Потом немного призадумался и заговорил снова:
— С тех пор прошло пятнадцать лет, а может быть, двадцать или двадцать пять. Откуда мне знать? До сегодняшнего дня никто не спрашивал меня о старине — и опять пришел попаа. Возможно, есть в этом свой сокровенный смысл… Я охотно сообщу все, что вы захотите узнать. Мы попросили его вспомнить то, что он когда-то хотел передать молодым.
— Это будет долгая история, — ответил старик щурясь, — потому что тогда придется начинать с сотворения мира.
Мы заверили, что не имеем ничего против, и Те Ихо, поколебавшись, приступил:
— Вначале была только Пустота. Ни мрака, ни света, ни суши, ни моря, ни солнца, ни неба… Только безмолвная, неподвижная Пустота… Прошло неисчислимое количество времени. И вот Пустота начала шевелиться. Она бурлила и росла и превратилась наконец в По — великую ночь без границ и очертаний. Все было мраком, глубоким, непроницаемым мраком. Снова прошло неисчислимое количество времени, и По также стало подходить к концу. Новые неведомые силы вступили в действие, ночь превратилась в океан, а в толще океана образовалось новое вещество. Поначалу это был только песок, но затем песок превратился в прочную землю, которая поднималась все выше и выше. И вот на свет появилась Папа, матерь земли. Папа разрасталась и стала большой страной, первой изо всех. А над Папа, матерью земли, покоился Атеа, отец неба.
Прошло еще много времени, и Папа родила двух сыновей, Тане и Тангароа. Они оглянулись и увидели, что нет ни света, ни пространства.
— Давай отделим Атеа от Папа, — сказал Тане. Вместе они попытались поднять Атеа, но не могли его сдвинуть. Вскоре родились братья Ру, и с их помощью дело пошло успешнее. Они отделили Атеа от Папа, и братья Ру образовали живую пирамиду, став друг другу на плечи. Медленно они поднимали Атеа все выше и выше, наконец высоко над землей распростерся небосвод. И возникли три сферы: Ранги-по — подземная и подводная сфера, Ранги-марама — мир, в котором мы живем, и Ранги-рева — небесная сфера над ними. Тангароа стал владыкой океана, а Тане укрепил на небе звезды, солнце, луну и стал их владыкой.
Так были сотворены боги, земля, небо и море. В море стали размножаться растения, животные, рыбы, мелкие твари. Не было только людей. И тогда Тангароа сотворил Тики — нашего праотца. Прошло некоторое время, и Тики не захотел больше оставаться один. Тангароа сотворил из горсти песка женщину и отдал Тики; ее звали Хина аху оне — «Хина — сделанная из песка». Все люди происходят от Тики и Хины. Время шло, поколение сменялось поколением. Наконец родился Мауи, величайший среди наших предков. Мауи посчитал, что дни чересчур коротки, и поймал солнце арканом. Лишь когда оно обещало двигаться медленнее, он отпустил его опять. Мауи сотворил также первую собаку и дал людям огонь, но величайшим его подвигом было, когда он из морской пучины выудил новые земли. Привязав на длинный канат огромный крюк, он вытянул из воды Рароиа и остальные острова Паумоту. Так Мауи завершил сотворение мира [26].
Мы поблагодарили Те Ихо и вернулись на следующий день, с нетерпением ожидая продолжения; ведь старик обещал нам рассказать историю острова и его обитателей вплоть до наших дней. Чтобы побудить его начать с того места, где он кончил накануне, я спросил.
— Но если Мауи первый вытащил из воды Рароиа и все остальные острова, то где же произошло сотворение человека?
Те Ихо лукаво поглядел на меня и тихонько рассмеялся:
— А ты не знаешь? Обычно все попаа знают, что сотворение человека произошло в раю.
Потом он стал серьезным и продолжал:
