Иржи Ганзелка - Там, за рекою, — Аргентина
Первое облегчение энергетике Уругвая принесла недавно сооруженная плотина на северной пограничной реке Рио-Негро. Она сэкономила стране целых 7 процентов платежей за ввозимый из Америки и Англии уголь.
Когда двое дерутся…По живописной холмистой местности недалеко от берегов Лагоа-Мирим бежит от бразильской границы белая ленточка пыльной дороги. Она перескакивает с холма на холм, прямой линией пересекает зеленые лощины и сворачивается в петлю на подножье поросшей лесом возвышенности. С ее вершины из-за деревьев на вас угрюмо смотрят серые стены крепости Сан-Мигель. Гордость Уругвая, один из самых ранних ее исторических памятников.
В наших странах уже зарастали ежевикой полуразвалившиеся стены столетних замков, когда португальцы решили создать над Лагоа-Мирим опорный пункт против испанских соседей на юге. Это было в середине XVIII века. Но не успели они поставить на бастионах последнюю бронзовую пушку, как по крепостным воротам ударили мечи солдат испанского вице-короля из Буэнос-Айреса. Испанцам эта новенькая, с иголочки, крепость досталась, словно слепцу шарманка. Целых полвека похвалялись они, как здорово устроили им это соседи. Крепость Сан-Мигель и поныне представляет собой подлинную Бастилию. Ее правильный четырехугольник с далеко выдвинутыми угловыми бастионами сложен из массивных каменных плит. Конюшни, помещения для солдат, часовенка, прекрасные окрестности, форель в реке, лагуна, а чуть дальше — море, где можно искупаться, — все это радует глаз. Пятьдесят лет в распоряжении испанских солдат был бесплатный первоклассный курорт, за который сегодняшние туристы платят безбожные деньги.
Но чувство тяжелой утраты не давало португальцам спать. В 1811 году они пришли, чтобы вернуть свое, и без особых церемоний вышвырнули испанцев из крепости.
Спустя шестнадцать лет в крепости появились новые хозяева, которые подошли к этому вопросу по-другому. Эго были борцы за независимость Уругвая. Как и подобает солдатам, они захватили крепость для своего самостоятельного государства. Их потомки повесили на крепостные ворота девиз: «Берегите национальное достояние!», напечатали туристские проспекты и вежливо пригласили сюда бывших противников с обеих сторон. Добро пожаловать, милости просим, но только за солидные денежки. А пистолеты — для верности — оставьте дома!
Это была неплохая идея!
Раньше стоило только повстречаться здесь аргентинцу с бразильцем, как между ними тотчас же завязывалась драка. А теперь они мирно валяются в плавках на пляже, потягивают через соломинки лимонад из одной бутылки, вместе фотографируются на старинных пушках и сообща повышают активное сальдо уругвайского платежного баланса.
Но история самого маленького государства Южной Америки не только вращалась вокруг трагикомических эпизодов под крепостью Сан-Мигель. Она тесно связана с историческим развитием соседних территорий — Риу-Гранди-ду-Сул и Санта-Катарина. Оказывается, и в этой прелестной стране, которую вот уже более ста лет называют Республикой Ориенталь дель Уругвай, европейцы со времен открытий и завоеваний не нашли ничего лучшего, как драться и грызться между собой целых три столетия.
Сперва в восточную половину нового континента с юга вцепились испанцы, а с севера — португальцы. Через сто лет они встретились, и началась бесконечная тяжба за землю Банда-Ориенталь, нынешний Уругвай. В 1720 году португальцы принялись возводить на Ла-Плате крепость Сан-Хосе, а под ней — колонию Сан-Фелипе-де-Монтевидео. Но они даже не успели ее торжественно окрестить, как им пришлось уступить ее испанцам. На пылающей земле новой колонии поселилось целых семь семейств с Канарских островов за обещанные дворянский титул и племенной скот. А тяжба продолжалась еще восемьдесят лет.
В 1807 году явились новые гости — англичане. Они бесцеремонно заняли Буэнос-Айрес и Монтевидео. Когда двое дерутся, третий смеется.
У испанского короля в Европе были иные заботы: где уж ему было думать о защите своих заморских колоний, когда на его трон из-за Пиренеев косился Наполеон? И тогда колонисты впервые дружно постояли сами за себя. Через год они выгнали британцев из Буэнос-Айреса и Монтевидео, а одержав эту первую славную победу, поняли, что раз они сами сумели защитить себя, то и править страной тоже сумеют самостоятельно.
Уругвайские колонисты оттеснили испанцев за Ла-Плату. И в результате последующей борьбы в 1830 году они, наконец, создали первую конституцию своей самостоятельной республики.
Но еще целых семьдесят лет пришлось Уругваю ждать мира. Почти не прекращаясь, свирепствовали в молодой республике дворцовые перевороты и гражданские войны, во время которых алчные соседи под предлогом военной помощи гуляли по Уругваю, как по своей вотчине. В ту пору только четырем уругвайским президентам удалось продержаться на своем посту законно четыре года. Остальные были перебиты, заключены в тюрьмы или изгнаны из страны своими противниками.
Подлинным создателем современного Уругвая был президент Хосе Батлье-и-Ордоньес, избранный в 1903 году. Благодаря ему в стране восторжествовал мир и покой. И Уругвай для всей Южной Америки стал образцом благоустроенного и передового по тому времени государства.
Вокруг — пустыня…Первый день в Уругвае был для нас чем-то совершенно новым, необычным в Южной Америке. Солнце, похожее на наше июльское, с утра было жарким ровно настолько, что мы смогли открыть верх «татры» и в то же самое время засунуть тропические шлемы в багаж. Весь этот приморский край казался непривычно мирным, приветливым, каким-то праздничным. Зеленые склоны волнами расходились от горизонта к горизонту. В тысячи гектаров свежих пастбищ были вкраплены темные островки рощ. Пыльная дорога разматывалась перед нами, как бесконечная лента, и несла нас вниз к Ла-Плате. На востоке сквозь прибрежные скалы сверкала иногда гладь Атлантики.
От главной дороги ответвилась узкая полоска нового бетона и, прошмыгнув под белыми воротами, полезла по крутому холму к бастионам крепости Санта-Тереса, более крупному и более простому двойнику пограничной крепости Сан-Мигель. Эта крепость прямо из рук португальских строителей тоже попала в объятия солдат испанского вице-короля, прежде чем на ней успела высохнуть штукатурка.
Бывшие конюшни и просторные залы воинских казарм ныне превращены в музей. На каменных стенах развешаны исторические документы эпохи колониализма, освободительных и гражданских войн молодой республики. Из окрестных стойбищ индейцев чарруа сюда были перенесены каменные наконечники копий и стрел, обломки кремней и черепки примитивной керамики, орудия для обтесывания и сверления камня, а наряду с ними — историческое оружие испанских и португальских конкистадоров. Здесь, в окрестностях Санта-Тересы, сошлись в последнем неравном бою каменный век и век цивилизации. Немые свидетели тех кровавых битв сейчас мирно лежат друг возле друга за стеклом витрин крепости-музея.
