Вадим Новосадов - Маска Гермеса
На следующий день, в цеху обработки древесины, почти постоянном месте его работы, появились двое, по кличке “кувалда” и “плавник”, про крутые нравы которых ходили слухи, но с которыми Визант до сих пор не сталкивался. Кругом работавшие зэки даже не обратили внимания, будто ничего не происходило. Александр предусмотрительно запрятал в скрытом кармане рукава бушлата увесистый свинцовый кастет.
Двое крепышей встали по обе стороны, с брезгливо отрешёнными лицами, пока Визант пропускал доску через столярный станок.
- «Арнольд» хочет с тобой переговорить, - сдавленным голосом сказал один из них. - На складе.
- А вы конвой? - не удержался от присущей насмешливости Визант.
- Варежку будешь открывать, когда тебя спросят. Босс два раза не зовёт и никого не ждёт, тем более, таких как ты, - протараторил некто «кувалда».
На склад можно было бы попасть из этого же цеха, через пустые переходы, ниши и закоулки, где пырнуть заточкой не стоило труда. У них наверняка есть алиби. Впрочем, к чему такая спешка, успокаивал себя Визант, им нужна сейчас не его жизнь, а информация.
Они миновали безлюдную зону и попали на склад, заставленный штабелями брёвен, с узкими проходами лабиринтами, где у Александра также не было никаких шансов, если бы с ним решили разобраться. Наконец они оказались на просторной площадке, через пару минут с другого узкого прохода вошёл натренированный верзила, коротко остриженный, с холеным выбритым лицом в чистом комбинезоне, а не в бушлате, как все остальные, подчёркивающем его рельефное тело.
“Пахан” всего лагеря, подтверждавший истину, что здесь заправляет именно физическая сила, а не интеллект. Бывший командир спецназа, сбивший группу из таких же, как он, под кем ходили бывшие чиновники репрессивной машины всяких мастей, чьи образованность и прежний статус не имели ценности. Он сел на импровизированную скамейку и указал место Византу напротив. Его подручные исчезли в узких проходах между штабелями.
Верзила по кличке “Арнольд” упёрся округлыми локтями в такие же исполинские ноги, и хворостиной стал выписывать неопределенные знаки на земле.
- А теперь расскажи, о чём был базар у тебя со следователем из столицы, - потребовал тихим голосом он, не глядя на Византа.
По неписаным законам Александр должен был доказать, что его не обратили в стукача после закрытой встречи с начальством, иначе его “зэковский” статус опускался, грозивший самой грязной работой и любыми унижениями. Но если бы дело было только в этом, вряд ли заправила всего лагеря возился с ним. Александру предстояло пройти по лезвию ножа между тайной следствия, жестокими правилами тюремного сообщества, да ещё под маятником неких внешних интриг сильных мира сего.
- Но это было длинное дознание? - озадаченно отыграл Визант.
-А я никуда и не тороплюсь, - гроза «зэков» поднял на собеседника стеклянный взгляд. - Есть подозрения, что ты раскрыл тайну, которую тебе доверил Сотник, из-за чего он мог поплатиться жизнью. Тогда, получается, ты его сдал, и отношение к тебе будет соответствующее. Даже я тебе не помогу при моём влиянии.
- Значит, это был не несчастный случай? - наигранно произнёс Визант, с этого момента уверенный, что именно люди этого “Арнольда” убили Сотника.
- Сейчас речь о тебе.
- Заказчики этого убийства мои личные враги, - дерзнул Визант человеку, которому стоило шевельнуть пальцем, и его жизнь превратилась бы в ад.
Хотя Александр сделал это из чувства страха, чтобы именно его и преодолеть. Ведь слово было его единственное оружие.
- Сотник сам хотел сдать кого-то из своего начальства, надеясь на свободу. Через меня зондировал почву. Но сведений мне он не доверял, - рассудительно добавил он.
«Арнольд» потребовал детального пересказа допроса. К концу рассказа он избавился от первоначально недоверчивого и небрежного тона.
- Сдай компромат Сотника и ты будешь под моей защитой, - неожиданно дружелюбным тоном предложил он.
- Уж не вы ли его и убрали? - сдержанно заключил Визант, глядя перед собой.
- Какая разница, кто его конкретно убрал? - также хладнокровно ответил «Арнольд». - Волей неволей я втянут в это дело. Не вмешаюсь, потеряю авторитет, а с другой стороны - за участие, ваше ведомство может отомстить. Ты ведь федеральный агент, да ещё родственники у тебя ветераны спецслужб. А мне скоро на свободу.
- Но у меня нет наводки, - безапелляционно повторил Александр.
Лицо лагерного босса выразило сожаление жреца перед овцой, которую уже отобрали для жертвоприношения.
- Подумай день другой над моими словами, - произнёс он, хищно убаюкивающим голосом. - Иначе не смогу тебе помочь.
Александр ощутил жутковатый озноб.
***
Весть о гибели Сотника вызвало у Риты Вагнер чувство подавленности. Вереница неудач с теми, с кем у неё были и личные отношения, посеяли сильные сомнения в выборе поприща.
Но более всего её одолевали страхи, что она имела отношение к этой неслучайной смерти, и что её нынешний покровитель Спирин опутал её крепкими нитями вины. Быстрым взлётом в своей карьере Рита бы расплачивалась мстительной ревностью стареющего волокиты и холодного крючкотворца. Если и выберешься из-под его когтей, всё равно останешься под его оком, вечной заложницей. Впервые на неё дохнуло реальной ценой за честолюбивые устремления.
Визант, первое серьёзное увлечение в её жизни, не считая первой любви, когда воображение страсти превосходит реальные достоинства партнёра. Видный молодой человек, отчаянный храбрец, идеалист, выбравший службу как призвание. Но даже при профессиональном азарте он ничего не мог бы сделать для её карьеры. Потому что сам вряд ли высоко поднялся бы. Церберы хозяевами не становятся.
Звучная немецкая фамилия Вагнер сочеталась с такой же дородно соблазнительной внешностью. Округлые выточенные формы, волевое лицо, широкий светлый взгляд, бывавший покорным и весёлым, пронзительным и лукавым, но всегда завораживающим. Русская кровь скорее проявлялась в прямых русых волосах. Неброская, но вкрадчивая красота, если войдёт в душу, то уже не покинет её.
Именно эта красота провела её сходу в театральное училище. Бредив актёрской карьерой, Рита быстро поняла, несмотря на лёгкость первой победы, что остальные ей не дадутся, - её лицедейский дар был другого свойства. Она не ощутила цельности выбранного пути на подмостках. Играть роли обольстительницы и фаворитки она предпочла бы в жизни.
Но театрального образования не хватило бы, и она поступила на юридический факультет. Судьба сама шла на встречу - ей заинтересовались спецслужбы, рекрутирующие кадры среди юристов. Предложение польстило, манило обещающей неопределённостью, оно же разожгло в ней предвкушение реальной власти. Пожалуй, только эта организация и могла выдернуть юных честолюбцев из небытия толпы.
