Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)
– Там двое во дворе, они хотеть навредить мсье. Я им обещала соблазнить вас, но вы так добры, и я не буду. Уходите скорей, пока они не узнали, что я выдала их план. Они плохие люди.
Тарзан поблагодарил девушку и пообещал быть осторожным. Она закончила свой танец и направилась во внутренний двор с галереей, которая вела в комнаты танцовщиц. Однако Тарзан не последовал за своей спасительницей, как она просила.
Через полчаса в кафе появился араб, он имел самый злобный вид. Остановившись возле Тарзана, он начал оскорбительно высказываться о европейцах. Но араб говорил на своем языке, и Тарзан ничего не понимал, пока Абдула его не просветил.
– Этот малый ищет ссоры, – объяснил он. – И он не один. Учтите, если начнется заварушка, то почти все здесь выступят против вас. Самое лучшее, что мы можем сделать, хозяин, – это уйти отсюда.
– Спроси у этого человека, что он хочет, – приказал Тарзан.
– Он говорит, что неверный оскорбил девушку, которая принадлежит ему. Он ищет ссоры, мсье.
– Скажи ему, что я не оскорблял ни его, ни чью бы то ни было девушку и пусть он оставит меня в покое. Я не ссорюсь с ним, пусть и он не ссорится со мной.
– Он говорит, – ответил Абдула после того, как передал слова Тарзана арабу, – что вы пес и сын пса, а ваша бабушка была гиеной. И еще он говорит, что вы лжец.
Перепалка привлекла внимание окружающих, и за словами араба последовал взрыв грубого смеха: было ясно, на чьей стороне симпатии собравшихся.
Тарзану не нравилось, когда над ним смеялись, не получил он удовольствия и от слов, которые адресовал ему араб, но тем не менее человек-обезьяна не выражал своего гнева до тех пор, пока не поднялся со скамьи.
Не переставая дружелюбно улыбаться, он неожиданно со всей силы ударил злобного араба в лицо. Тот упал, и в ту же секунду человек десять его пылких соотечественников влетели в кафе с улицы, где они, как актеры, ожидали своего выхода на сцену. С криками «Убить неверного!» они бросились на Тарзана. Несколько молодых арабов из числа присутствовавших вскочили с мест и тоже полезли в драку.
Тарзан и Абдула оказались оттеснены воинственной толпой в дальний конец зала. Юный араб остался верен своему хозяину и, выхватив кинжал, сражался бок о бок с ним. Мощными ударами человек-обезьяна сбивал с ног каждого, кто осмеливался приблизиться к нему на расстояние вытянутой руки. Он дрался спокойно и сосредоточенно, не произнося ни слова, и на его губах продолжала играть все та же полуулыбка.
Казалось, что Тарзану и Абдуле не уйти отсюда живыми: их соперники были вооружены саблями и кинжалами, однако визжащая и изрыгающая проклятия толпа была столь плотной, что никто из нее не мог вырваться вперед с оружием и никто не рисковал взмахнуть саблей, боясь ранить кого-то из своих.
Тарзану удалось схватить одного из самых дерзких. Ловко обезоружив этого человека, Тарзан решил использовать его в качестве щита, вместе с Абдулой он стал медленно отступать к двери, ведущей во внутренний двор. На пороге Тарзан задержался, поднял извивающегося араба на воздух и швырнул прямо в толпу.
Затем Тарзан и Абдула бросились в полутемный двор. Испуганные девушки побежали наверх к своим комнатам. Двор освещали лишь свечи у дверей в комнаты прелестных танцовщиц, и этот свет, по-видимому, должен был привлекать посетителей.
Не успели Тарзан и Абдула ступить во двор, как из темного пространства под лестницей грянул выстрел. Они обернулись, чтобы увидеть нового врага, и навстречу им, стреляя на ходу, метнулись две фигуры. Тарзан устремился к новым противникам, и через мгновение один из них уже лежал на земле, обезоруженный, с вывихнутым запястьем. Второй выстрелил в Абдулу, но промахнулся, и его настиг нож верного слуги Тарзана.
Разъяренная толпа повалила из кафе во двор, преследуя своих врагов. Одна из девушек что-то крикнула, и свечи во дворе погасли. Теперь слабый свет шел только из открытой, но наполовину заслоненной людьми двери кафе. Тарзан подобрал саблю, выпавшую из рук убитого Абдулой араба, и приготовился встретить толпу.
Вдруг женский голос тихо позвал его:
– Скорей, мсье! Сюда! Идите за мной!
– Абдула, пошли! – скомандовал Тарзан негромко. – Хуже, чем здесь, нам уже не будет.
Девушка провела их по узкой лестнице в свою комнату. Следуя за ней, Тарзан видел, как блестят на ее обнаженных руках золотые и серебряные браслеты, слышал, как звенят золотые монеты, вплетенные в ее косы, как шелестит ее платье. Он догадался, что это та самая танцовщица, которая предостерегала его об опасности.
Со второго этажа было слышно, как мечутся по двору преследователи, разыскивая их.
– Скоро они начнут искать и здесь, – прошептала девушка. – Вам надо спрятаться. Как бы вы ни были сильны, они вас убьют. Скорее! Из окна моей комнаты можно спрыгнуть на улицу. Пока они поймут, что вас нет во дворе, вы будете уже в безопасности.
Но не успела она договорить, как несколько человек устремились к той самой лестнице, на верхней площадке которой стоял Тарзан. Беглецы были обнаружены. Преследователи всей толпой рванулись наверх. Но того из них, кто вырвался вперед, ждал сюрприз – удар саблей. С испуганным воплем араб отпрянул назад и свалился на тех, кто поднимался следом за ним. Враги попадали с лестницы. Шаткая конструкция не могла выдержать такого испытания. Раздался треск, и лестница обрушилась вместе с арабами. Тарзан, Абдула и девушка остались одни на верхней площадке.
– Скорей! – крикнула танцовщица. – Они поднимутся по соседней лестнице. Нельзя терять ни секунды!
Когда все трое вошли в комнату, Абдула перевел Тарзану крики преследователей: арабы собирались окружить дом, чтобы отрезать беглецам путь к отступлению.
– Теперь мы пропали, – просто сказала девушка.
– Почему «мы»? – спросил Тарзан.
– Именно так, мсье, – ответила она. – Меня они тоже убьют, ведь я вам помогала.
Это обстоятельство совершенно меняло дело. До сих пор Тарзан просто получал удовольствие от схватки. Но он совершенно не думал о том, что Абдула или девушка могут пострадать. Он и отступил только для того, чтобы не быть убитым самому. Бежать он собирался лишь в крайнем случае, если не окажется другого выхода. В одиночку он кинулся бы в самую гущу разъяренной толпы и разметал бы ее, как лев. Сначала он привел бы арабов в замешательство, а потом убежал бы от них. Но теперь предстояло позаботиться еще и о преданных друзьях.
Тарзан уже слышал, как толпа поднимается по соседней лестнице, еще несколько мгновений – и враги окажутся у двери в комнату. Он подошел к окну, которое выходило на улицу: скоро и там должны были показаться арабы. Тарзан поставил ногу на подоконник и выглянул наружу, однако посмотрел не вниз, а вверх. Рукой он мог дотянуться до крыши. Он позвал девушку, та подбежала. Тарзан обхватил ее мощной рукой и приказал Абдуле:
– Жди, я вернусь за тобой. А пока придвинь все, что можно, к двери – надо постараться задержать их.
С этими словами Тарзан ступил на узкий подоконник.
– Держись крепче! – предупредил он девушку.
Секунду спустя человек-обезьяна с необыкновенной ловкостью и проворством поднялся на крышу. Оставив там девушку, он наклонился вниз и тихо позвал Абдулу. Юноша высунулся в окно.
– Руку! – шепнул Тарзан.
Было слышно, что арабы уже выламывают дверь. Наконец им это удалось, дверь подалась, и в то же мгновение Абдула почувствовал, что его легко, как перышко, поднимают на крышу.
Глава 8
Бой в пустыне
Беглецы сидели на крыше дома и слушали, как в комнате под ними ругаются арабы. Абдула время от времени шепотом переводил их слова Тарзану.
– Сейчас они ругают тех, кто находится внизу, – говорил он, – за то, что они позволили нам так легко ускользнуть. А те, кто на улице, наоборот, ругают тех, кто находится внутри здания: кричат, что нас надо искать в доме. Еще минута – и они передерутся, потому что не верят друг другу.
Однако этого не произошло: арабы решили прекратить поиски и вернулись в кафе, лишь несколько человек на улице курили и разговаривали.
Тарзан поблагодарил девушку за ее самоотверженный поступок, который спас жизнь совершенно незнакомому ей человеку.
– Вы мне понравились, – ответила она просто. – Вы не похожи на других посетителей кафе. Вы не вели себя со мной грубо, и манера, с какой вы дали мне деньги, не была оскорбительной.
– Что ты будешь теперь делать? – спросил Тарзан. – Вернуться в кафе тебе нельзя. Да и оставаться в Сиди-Аиссе для тебя наверняка небезопасно.
– Завтра они всё забудут, – ответила она. – Но я была бы счастлива никогда не возвращаться в это кафе, равно как и в любое другое. Я жила здесь не по своей воле: я пленница.
– Как пленница?!
Тарзан не верил собственным ушам.
– Вернее сказать – рабыня, – ответила она. – Меня выкрала ночью из дуара моего отца банда грабителей. Привезли сюда и продали хозяину кафе. Это было примерно два года назад, и с тех пор я не видела никого из своего племени. Они живут далеко на юге и никогда не бывают в Сиди-Аиссе.
