Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)
Но вот автомобиль остановился, и поток воспоминаний прервался. Участники дуэли прибыли к месту поединка.
Тарзан понимал, что его ждет смерть, но не чувствовал страха. Для обитателей джунглей гибель – нечто естественное. Первейший закон природы заставляет их упорно держаться за жизнь, бороться за нее, но при этом они не боятся смерти.
Д’Арно и Тарзан первыми оказались на месте дуэли. Однако вскоре появились и граф де Куд, мсье Флобер, а также еще один джентльмен, которого представили как врача.
Д’Арно и мсье Флобер переговорили и позвали противников. Затем секунданты осмотрели пистолеты. Противники, которым предстояло сойтись в поединке через несколько секунд, молча выслушали разъяснения мсье Флобера относительно правил дуэли. Они должны были встать друг к другу спиной и по сигналу мсье Флобера двинуться в противоположных направлениях, при этом держать пистолеты опущенными. Когда оба сделают по десять шагов, Д’Арно даст последний сигнал, после чего дуэлянты поворачиваются и стреляют друг в друга до тех пор, пока один из них не упадет. Каждому разрешалось сделать по три выстрела.
Пока мсье Флобер говорил, Тарзан достал из портсигара папиросу и закурил. Де Куд был воплощенным хладнокровием, как и положено первому стрелку Франции. Наконец мсье Флобер дал знак Д’Арно, и участники дуэли заняли исходную позицию.
– Вы готовы, джентльмены? – спросил мсье Флобер.
– Да, – ответил де Куд.
Тарзан лишь кивнул. Секунданты отступили на несколько шагов, чтобы уйти с линии огня. Мсье Флобер подал сигнал, и противники начали медленно расходиться.
Шесть! Семь! Восемь!
В глазах Д’Арно показались слезы.
Девять!
Еще шаг, и бедный лейтенант был вынужден подать сигнал, который означал смертный приговор для его лучшего друга.
Де Куд быстро развернулся и выстрелил. Тарзан чуть вздрогнул. Дуло его пистолета по-прежнему было направлено в землю. Де Куд немного подождал в нерешительности: как опытный стрелок, он не мог промахнуться. Но Тарзан по-прежнему стоял на месте, не поднимая оружия.
Граф выстрелил еще раз, но Тарзан даже не вздрогнул после второго выстрела. Всем своим видом Тарзан выражал полное равнодушие к происходящему; он продолжал как ни в чем не бывало курить папироску. Все это совершенно сбило с толку лучшего стрелка Франции: де Куд твердо знал, что не промахнулся и на этот раз. И тут граф подумал: что, если и после третьего выстрела Тарзан останется живым, ведь он потом застрелит врага расчетливо и хладнокровно. По спине француза пробежали мурашки. Что же это за дьявольщина? Что же за человек перед ним, если он продолжает спокойно стоять, получив две пули и ожидая третью?
Перед третьим выстрелом де Куд прицелился очень тщательно, но нервы его разыгрались, и он грубо промахнулся. А Тарзан так ни разу и не поднял руку с пистолетом.
Несколько секунд противники смотрели друг другу в глаза. Тарзан был явно разочарован, лицо графа исказила гримаса ужаса. Граф не вытерпел.
– О Матерь Божья! – вскричал он. – Мсье, стреляйте же!
Тот не послушался и шагнул вперед. Секунданты кинулись к нему, неправильно поняв его намерения, но Тарзан поднял левую руку, чтобы их успокоить.
– Не бойтесь, – сказал он, – я не причиню графу вреда.
Все это было настолько необычно, что секунданты остановились. Тарзан подошел вплотную к де Куду.
– У вас, должно быть, заклинило пистолет, мсье, – сказал Тарзан. – Либо вас подвели нервы. Возьмите мой и попробуйте еще раз.
С этими словами Тарзан протянул ошеломленному графу свой пистолет ручкой вперед.
– Mon Dieu! – воскликнул тот. – Вы с ума сошли, мсье?!
– Нет, мой друг, – ответил человек-обезьяна, – просто я заслужил смерть. Это единственный способ, которым я могу загладить то зло, которое причинил достойнейшей женщине, вашей жене. Возьмите мой пистолет и сделайте так, как я вас прошу.
– Это будет убийство, – ответил де Куд. – Но что за зло вы сделали моей жене? Она клялась, что…
– Я не это имел в виду, – прервал его Тарзан. – Ничего хуже того, что вы видели, между нами не было. Но и этого довольно, чтобы бросить тень на ее имя и разрушить счастье человека, к которому я не питал вражды. И виноват один я, поэтому и надеюсь умереть. Я очень разочарован тем, что мсье оказался вовсе не таким хорошим стрелком, как меня уверяли.
– Вы говорите, что виноваты вы один? – с интересом спросил граф.
– Только я, мсье. Ваша жена – образец добродетели и любит только вас. В том, чему вы были свидетелем, есть только моя вина. Однако я попал в ваш дом не по своему желанию и не по желанию графини де Куд. Вот документ, который это доказывает.
И Тарзан вынул из кармана признание Рокова. Граф взял бумагу и стал читать. Д’Арно и мсье Флобер подошли поближе, с любопытством наблюдая за странным окончанием странной дуэли. Все молчали до тех пор, пока де Куд не окончил чтение. Затем он посмотрел на Тарзана.
– Вы весьма храбрый и благородный джентльмен, – сказал он, – и я благодарю Бога, что не убил вас.
Граф был импульсивен, как все французы. Он обнял Тарзана от чистого сердца. Мсье Флобер обнял Д’Арно. Только доктора никто не стал обнимать, и он, по-видимому, от такой обиды прервал сердечные излияния участников дуэли требованием, чтобы ему дали возможность перевязать раны Тарзана.
– Этот джентльмен был ранен по крайней мере одним выстрелом, – сказал врач.
– Дважды, – сказал Тарзан. – Первая пуля попала в левое плечо, вторая тоже прошла слева. Обе, кажется, попали в мягкие ткани.
Доктор велел Тарзану лечь на траву, а затем промыл раны и перевязал их, остановив кровь.
Итогом дуэли было совместное возвращение всех ее участников в Париж в автомобиле Д’Арно: теперь все они считали друг друга лучшими друзьями. Де Куд, получив двойное свидетельство о верности своей жены, испытал такое облегчение, что уже не питал никаких злых чувств к Тарзану. По правде говоря, человек-обезьяна принял на себя куда больше вины, чем следовало, но его маленькая ложь заслуживает снисхождения, поскольку лгал он, как истинный джентльмен, желая услужить женщине.
Тарзан провел несколько дней в постели. С его точки зрения, это было глупо и совершенно не нужно, однако доктор и Д’Арно так волновались, что Тарзан согласился, не желая их расстраивать.
– Это же просто смешно, – говорил он Д’Арно, – лежать в постели из-за булавочного укола! Когда вожак горилл Болгани чуть не разорвал меня в детстве на куски, я не лежал в такой прекрасной мягкой кровати. Нет, мне служила постелью мокрая гниющая листва джунглей. Я провел много дней и недель, спрятавшись в кустарнике, и некому было позаботиться обо мне, кроме Калы – бедной преданной Калы. Она отгоняла насекомых от моих ран и не давала приблизиться ко мне хищникам. А если я просил пить, она носила воду во рту – это был единственный способ, который она знала. И никакой стерильной марли, никаких антисептических бинтов. Все, что меня там окружало, свело бы с ума нашего милого доктора, если бы он это увидел. Однако я поправился, а теперь вот валяюсь в постели из-за пустяковой царапины.
Когда Тарзан выздоровел, он снова собрался за границу. Его несколько раз навещал де Куд. Граф узнал, что Тарзан ищет себе какое-нибудь занятие, и предложил свою помощь.
В первый же день, когда Тарзану разрешили выходить из дома, он получил приглашение посетить графа на службе. Тарзана ждал очень любезный прием и искренние поздравления с выздоровлением. Бывшие соперники не вспоминали ни саму дуэль, ни ее причину.
– Мне кажется, я нашел вам занятие по душе, мсье Тарзан, – сказал граф. – Это поручение можно доверить лишь человеку надежному и ответственному, а кроме того, оно требует смелости. И я не могу назвать лучшей кандидатуры, чем ваша, мой дорогой мсье Тарзан. Вам придется много путешествовать, но это задание может стать первой ступенью к большой карьере – вероятно, дипломатической. Однако на первых порах вы будете специальным агентом военного министерства. Пойдемте, я представлю вас вашему боссу. Он лучше объяснит ваши обязанности, и тогда вы сможете решить, подходит это вам или нет.
Де Куд проводил Тарзана до кабинета генерала Рошера. Там граф оставил своего гостя. Со слов графа генерал Рошер уже знал о тех качествах мсье Тарзана, которые делали его идеальным кандидатом на должность.
Полчаса спустя Тарзан вышел из кабинета, впервые в жизни поступив на службу. На следующее утро ему надлежало явиться сюда еще раз за инструкциями, однако генерал Рошер совершенно ясно дал понять, что Тарзан должен быть готов оставить Париж на неопределенное время, и, возможно, в то же утро.
С радостным чувством Тарзан спешил домой, чтобы поделиться новостью с Д’Арно. Наконец-то у него появится серьезное занятие! Ему хотелось заработать денег, а еще больше – посмотреть мир. Прямо на пороге гостиной он объявил Д’Арно, что принят на службу. Однако Д’Арно почему-то не разделял его радости.
