Гай Север - Тяжелые деньги
— Я это заклинание сам написал, — Таллео надулся презрительной гордостью и повесил фонарь на шею. — Месяца четыре, наверно, копался. А потом, когда написал, целую неделю не спал. Так проверить хотелось, блин. Только где? Не строить же кольцо, специально.
— То есть оно что? Сработало с первого раза?
— В том то и дело, — Таллео засопел. — Без отладки. Вы даже не понимаете, что это значит! Такого вообще не бывает! Вы даже не понимаете! Я гений! Я великий! Таллео Гениальный! Таллео Величайший! Таллео Смерть Всем Чайникам! Хотя они этого не поймут, чайники. В общем, что бы вы без меня делали.
— Все, я тебя сейчас тресну. А ну открывай двери, великий!
— Вета, не нервничай. Ты считать умеешь? Их тут всего двенадцать. А нам нужна только одна.
— И что?
— Сейчас будем узнавать какая. Каппа, держи ее как можно крепче. Здесь, в целом, принцип такой же, как в Лабиринте. За этой стеной, — Таллео стукнул стену у двери, — еще коридор. Если дверь мы откроем правильную, из того коридора попадем к Мастеру. Если не правильную, останемся там навсегда. Молчать.
— Навсегда?.. Это что, правда?
— Вета! Я сейчас так и сделаю! Честное слово! Открою не ту дверь, специально. Будешь там кукарекать. Каппа, ну скажи ты ей, ну в конце-то концов! Блин.
— Ты у меня сейчас сам закукарекаешь, хам! Сказал бы «правда», и все! Я что, у тебя...
— Великая Сила! — Таллео вздохнул и воткнул измученный взгляд в потолок. — Какие тяжелые деньги... Нет, все, в отпуск... Так. Где оно тут.
Он долго изучал свиток, нашел новое заклинание, оглядел мерцающий изумрудом жезл, потер переносицу.
— Попробую это. У меня их тут три... Попробую это.
Он начал читать. Жезл разгорелся, Таллео медленно пошел вдоль дверей. Вета и Каппа тронулись вслед. Они прошли почти половину Кольца, как жезл ярко вспыхнул.
— Ай! — подпрыгнула Вета. — Ты что! — она зажмурилась и закрыла глаза руками. — Дурак ненормальный!
— Сама дура. Это дверь, балда... Не трогай! — Таллео вцепился в принцессу и отволок от двери. — Ты дура, что ли, совсем? Рано!
— Ну давай быстрее!
Таллео заломил девочке руку за спину.
— Каппа, держи... Так.
Он выставил жезл, прочитал короткое заклинание. Стержень угас, снова собрался мрак. Таллео уселся на холодный пол, прислонился спиной к камню.
— Ждем.
— А что будет? — Каппа, не отпуская Вету, присел рядом.
— Пиявка, я надеюсь, уже на месте. Теперь ждем пока запустится заклинание.
— И что будет?
— Одно из двух, Вета. Если Мастер на месте, он побежит вниз. Такая утечка, когда за Кадушкой такая дохлая бочка, — не шутка. Тогда открываем дверь — и к Мастеру. Полчаса, я думаю, его не будет.
— А если Мастера нет?
— Тогда открываем дверь — и к Мастеру. Но ведь он может и быть. Ждем, пока упадет Напряжение.
Таллео смотрел на неярко горящий жезл. Прошло несколько минут, как вдруг стержень потух. Таллео вспрыгнул. Через пару секунд жезл замерцал вязким рубином и медленно запульсировал.
— Упало?
— Да, Каппа. Вета!..
Принцесса пружиной подлетела к двери и дернула ручку.
— Не открывается!
— Конечно, — хмыкнул Таллео, отпихнув девочку и разворачивая свиток. — Ломиться в закрытую дверь будет только дурак. По-моему, и дураку ясно.
Вета хлестнула Таллео по затылку букетиком.
— Сколько можно ругаться при женщинах! — она надавила на ручку, и дверь открылась. — Ой!.. Я, кажется, дура... Что-то сломала...
— Та-а-ак, — Таллео остолбенел. — Я что-то... Она что...
Он потрогал ручку, пластину замка.
— Интересное дело! Она что, открыта была?
— Но этого не может быть, Каппа!
— Талле, ты не ругайся... Я больше не буду...
— Этого не может быть, — Таллео обернулся и посмотрел на ребят. — Это бред какой-то. Вообще просто.
Он потер переносицу жезлом, потом задумчиво оглядел Каппу.
— Есть у меня одно подозрение... Но это бред какой-то, вообще.
— Ну мы идем, или как? — Вета забежала в дверь, обернулась, топнула. — Мастер вас что, ждать будет? — она сдула с носа блестящую прядку.
— Каппа! Ты все-таки следи за ней. Поперек батьки в пекло... Добром не закончится. Могут появиться травмы. Вперед.
* * *
— Вета, я тебя все-таки умоляю. Считай, что мы у дракона в логове! У дракона в логове себя ведут осмотрительно, ты понимаешь?
— Я-то понимаю. А ты хам.
— Тогда молчи и не мешай.
— Сам дурак.
— Да, да, только молчи и не суйся.
— Тресну.
Таллео открыл очередную дверь. Они прошли в маленькую каморку, едва освещенную обычным грязным окном.
— Какая у тебя тут антисанитария, вообще просто.
— Анти что?
— У тебя в Башне окна вообще моют?
— Откуда я знаю, что у меня в Башне? Мне кто-нибудь говорит? Мне вообще никто ничего не говорит, — Вета обиженно хныкнула. — Чуть что — Вета сюда, Вета тому, пошла вон, дура. А в Башне, оказывается, телескоп. И молчат.
— Говорю тебе, не знают. А у тебя кто окна моет?
— Кто, кто. Мы с Нейто. Кто еще? Вета, прием, Вета, обед, а ожерелье даже на полчасика не дадут. А я окна ненавижу просто вообще, грязные.
— Каппа тебе еще сделает, лучше.
— Талле, ты не забыл? Ты обещал!
— Обещал — значит получишь. Сделает тебе ожерелье из золотого берилла. У меня есть лишний, с трещиной. Это вам будет подарок, к свадьбе.
— Да?! — Вета подпрыгнула и засветилась. — Золотой берилл? Настоящий? А где ты взял? Это ведь такая редкость, кошмарный ужас!
— Где, где. Украл. Что за вопросы дурацкие. Так... Мы, кажется, сразу попали куда надо.
— Так просто?
— Это как это просто? — Таллео хмыкнул и обернулся.
— Ну, три двери всего?
— Вета! Что ты как маленькая. Пока я не прочитал заклинание, ты эти двери даже не видела! Балда.
— Ну, а ты волшебник, или кто? Ой, а что это такое?
— Стоять! — Таллео схватил девочку за руку, дернул. — Ничего не трогать. Мы здесь гости рисковые, так что не рыпаться.
Таллео оглядел каморку. Здесь стоял большой шкаф, похожий на те наверху, в обсерватории. За пыльным стеклом виднелись свитки, книги, пакеты, рулоны, пара таких же приспособлений, из которых торчали палочки, трубки, ручки, крючки.
— Каппа, держи ее как можно крепче.
Вета вырвалась, подскочила к шкафу, вгляделась сквозь пыль на стекле.
— А что это? Какие железочки! Это волшебное?
— Не трогай!
— И не собираюсь. Ненавижу грязные стекла. А что это?
— Без понятия.
— Как так? Ты волшебник, или кто?
Таллео прошел к огромному столу, на котором была навалена огромная куча: свитки, бумаги, конверты со сломанными печатями, всякий бумажный мусор.
