Икста Мюррей - Золото Монтесумы
— Да, он был настоящим чудовищем! Во всяком случае, так гласит легенда о нем. Сдается мне, что вы с вашим другом не все о нем знаете.
Я внимательно вглядывалась в незнакомца, но по-прежнему видела только шевелящиеся губы, щеку и поблескивающий в тени глаз.
— Вы имеете в виду то, что он убивал людей?
— Я имею в виду то, что он был оборотнем, — донесся до меня тихий и низкий голос незнакомца.
Он оставался на своем месте, цедя вино и попыхивая сигаретой, и не сделал попытки пересесть за мой столик.
— Легенды об оборотнях существуют с древнейших времен, милая девушка. Еще царица Клеопатра знала о людях, покусанных дикими животными, после чего они становились получеловеком-полузверем. Плиний считал источником этих историй мифы, поскольку он был человеком здравого смысла — в отличие от Корнелиуса Агриппы. В наше время большинство людей, у которых достаточно извилин в голове, чтобы произнести по буквам свое имя, весело смеются над небылицами о разумных животных. Но в такую ночь, как сейчас, когда на небе сияет эта полная луна, а над площадью плывет звон колоколов, даже у самого закоренелого атеиста и скептика рука невольно поднимается, чтобы совершить крестное знамение!
Я слушала его и испытывала озноб от страха и — что греха таить! — от любопытства.
— Говорят, старина Антонио Медичи был одним из таких оборотней, — продолжал незнакомец. — Он отправился в Америку в образе доктора Франкенштейна, а возвратился оттуда одним из его жалких креатур, если вы меня понимаете. Этот человек вернулся в Италию оборотнем — подцепил в джунглях какую-то странную болезнь и привез ее домой вместе с кучей золота, припрятанного в сундуке, снабженном каким-то взрывающимся устройством. Но золото не смогло вылечить его от этой болезни. — Незнакомец помолчал. — Вижу, мне удалось вас заинтересовать — вы буквально онемели! В таком случае расскажу вам еще кое-что. Существует неофициальная история, практически не имеющая сторонников, согласно которой Антонио почувствовал, что заболел в ту злосчастную ночь 1526 года, когда люди Кортеса перессорились из-за золота. Возмущенные ацтекские боги увидели в этой схватке свой шанс и неожиданно напали на солдат, и вот тогда они и наслали на Антонио эту болезнь.
— Как же это произошло? — прошептала я.
— О, точно этого никто не знает или делает вид, что не знает. Это лишь отголоски слухов, отдаленное эхо предания о проклятии Монтесумы, о богопротивных поступках, об Антонио, якобы захлебнувшемся собственной кровью, а затем возродившемся в мрачном обличье оборотня… В позднейшие времена эта история вошла в сказки вашего Ганса Христиана Андерсена, вспомните историю о ночном оборотне. Сказки об убитых женщинах, о младенцах, похищенных из колыбельки, и всякое в таком роде. А что касается Антонио, то жизнь его закончилась совершенно невероятным образом. Говорят, что, когда он участвовал в сражении, происходившем в ночь полнолуния, он испытал некое роковое влияние и уничтожил при помощи какого-то колдовского огня целое подразделение своих же солдат, после чего и сам погиб. Это сражение произошло здесь, недалеко от Сиены.
Незнакомец умолк, докурил сигарету и, отвернувшись в сторону, выдохнул через плечо струйку белого дыма. Я ждала продолжения рассказа, нервно стискивая подсвечник пальцами, на которые слабое пламя свечи бросало красноватые отблески.
Но прошла минута, за ней другая. Вокруг царила полная тишина.
Внезапно у меня возникло стойкое ощущение того, что я не случайно встретилась с этим человеком.
— Вы приехали полюбоваться Сиеной? — спросила я.
— Я лишь недавно приехал сюда, мисс, и не решил еще, чем заняться.
— А вы многое знаете об Антонио Медичи.
— Я изучал этот аспект итальянской истории для одного своего друга.
— Вы ученый?
— Когда-то считал себя таковым, но очень давно, когда я был таким же головастиком, как вы сейчас.
— А теперь?
— А теперь… Кто может сказать? Не думаю, что есть подходящее определение того, кем я являюсь сегодня. А если и есть, то не очень респектабельное.
Сердце мое забилось чаще, и я еще сильнее стиснула подсвечник.
— Кто вы?
Темная фигура шевельнулась.
— Никто.
— Сэр, назовите ваше имя!
— Оно бы разочаровало вас, — сказал он, вставая.
В этот момент на его лицо упал свет. И у меня возникло совершенно не поддающееся разумному объяснению ощущение того, что он прямо у меня на глазах становится другим человеком!
Судя по акценту, можно было предположить, что незнакомец — простой аграрий. Я была настолько в этом убеждена, что когда отчетливо увидела его лицо, то испытала подлинное потрясение. Вместо круглого лица итальянца из деревни, которое я так легко себе представляла, предо мной оказалось нечто совершенно иное. Этот человек вообще не был жителем Средиземноморья. Я впилась глазами в его лицо с сильно выступающими скулами, слегка раскосыми глазами и медной кожей. На шею свисали связанные на затылке длинные волосы, в ушах поблескивали золотые серьги. Шею обхватывала, наподобие ожерелья, красно-синяя татуировка с изображением змей и иероглифов народа майя. Этот уже немолодой человек явно был уроженцем Гватемалы, а следовательно, имел какие-то отношения с Марко Морено. «Я изучал этот аспект итальянской истории для одного своего друга».
Он нагнулся так близко, что я ощутила его дыхание.
В следующее мгновение он поднял руку и погладил меня по щеке и по губам с какой-то жуткой, пугающей нежностью.
Я вскочила со стула и во всю силу легких стала звать на помощь Эрика, схватив тяжелый подсвечник, и в это мгновение в моем сознании возникло, словно галлюцинация, видение убитых во флорентийском склепе охранников. Отшатнувшись, незнакомец призвал меня к сдержанности, причем на чистом испанском языке! Охваченная паникой, я побежала, задевая и опрокидывая стулья. При этом все старалась вспомнить, как Андриане удалось так ловко исцарапать горло Доменико. В отчаянии я просто подняла вверх подсвечник и принялась угрожающе размахивать им.
— Отойдите! Прочь от меня!
Под покровом темноты незнакомец вновь приблизился ко мне. Я резко обернулась к нему, но он схватил мою свободную руку и умелым движением, не причинив ни малейшей боли, завел ее мне за спину.
— Надеюсь, это остудит вашу разгоряченную голову, — сказал он.
Я вовсе не прирожденный борец, но довольно способная ученица и отлично усвоила урок, преподанный мне в часовне Марко Морено, а потому резко вывернулась, как это делают игроки в бейсболе, и со всей силой обрушила тяжеленный подсвечник на его лицо.
