Ю. Попков - Искатель. 1963. Выпуск №3
Дорн постучал в дверь с надписью «Астрологический кабинет», услышал: «Войдите», — и предстал перед Гектором Пулле.
— Здравствуйте, господин Дорн, — сказал тот, не давая посетителю раскрыть рта и набрасывая поверх костюма свою спецодежду — черный плащ с нашитыми на нем знаками Зодиака.
— Откуда вы знаете, кто я? — вырвалось у Дорна.
— Поскольку сейчас день, не стану уверять, что прочитал это в звездах. Главное, что я не ошибся. Я полагаю, что не ошибусь также, высказав предположение, зачем вы ко мне пожаловали. Разгадку очередной серии вашего издания я предскажу вам так же, как сделал бы это всякому другому, за мою обычную плату — пять марок за устное предсказание, семь — за письменное, десять — за предсказание с астрономическим чертежом.
— Астрономический чертеж можете оставить при себе, — не слишком любезно ответил Дорн. — Итак, я вас слушаю.
Астролог хлопнул по боку лоснящийся круглый шар, изображающий небесную сферу. Так фокусник считает своим профессиональным долгом постучать по столу палочкой и громко объявить ее волшебной, хотя надеется только на ловкость собственных рук.
— Поскольку публикация романа «Ее колье» начата в марте, а март, как известно, находится под эгидой созвездия Скорпиона и сильным влиянием Козерога…
— Бросьте паясничать… — перебил Дорн. — Можете сэкономить время.
— Хорошо, — продолжал Пулле. — Раз вас интересует не мыслительный процесс, а лишь его зримый результат, пожалуйста. Итак, в «Ее колье» был герой, по имени Томсон. Он-то и свистнул колье у звезды экрана. Это обнаружится, — он снова пошлепал небесную сферу, — на предпоследней странице, когда звезде напомнят о репортере, который брал у нее интервью на первой странице. Можете не говорить мне, что я прав. Глоток воды или таблетку с валидолом?
— Откуда вам известна разгадка? — спросил Дорн, с трудом переводя дыхание.
— Небесные сферы… — пожал плечами Пулле, — проникновение в тайны — людские и литературные.
— Сколько? — сказал Дорн.
— Предсказание было сделано устно, — сказал Пулле. — Пять марок.
— Сколько за то, чтобы вы его забыли? — сказал Дорн. — Или, еще лучше, перепутали?
— У каждой профессии есть свои законы. Это было бы нарушением профессиональной этики. Но там, где идет разговор о деле… Сделаем деловой расчет. Предположим, что за разгадкой «Ее колье» ко мне обратятся десять читателей. Каждый из них получит от вас тысячу марок. Это составит десять тысяч марок. Не исключено, что ко мне обратятся и двадцать читателей, и тридцать, и пятьдесят… Пожалуй, мне выгоднее выждать.
Дорн ответил:
— Сколько бы читателей к вам ни обратилось и скольким бы бы ни подсказали разгадку, мы всем вашим клиентам выплатим одну премию. Любой суд подтвердит, что мы правы.
— Сомневаюсь, — ответил Пулле. — Никто не будет тянуть читателей за язык, чтобы они доложили о консультации со мной. Но я не мелочен. Вы сказали, что заплатите на всех одну премию. Меня это радует. Я предполагал получить с вас марок сто, может быть, двести. Теперь я вижу, что вы готовы предложить сумму премии. Я согласен. Итак, тысяча марок — и я буду предсказывать моим клиентам, что субъектом, стянувшим драгоценность, был… — он подумал, — скажем, шофер Герберт. Кажется, возможность такой разгадки заложена у вас в середине романа. А если ко мне придут с претензиями, я объясню, что не учел дополнительного воздействия Млечного Пути… Вот так…
Дорн выписал чек на тысячу марок:
— Как видите, я не торгуюсь. Сколько за то, чтобы вы объяснили мне, как вы разгадали сюжет?
Но тут открылась дверь. Впрочем, этому предшествовал стук. Но появление постучавшего следовало столь стремительно за стуком, что стук был пустой формальностью. В дверях астрологического кабинета возник розовощекий старик в мундире отставного чиновника почтового ведомства.
— А вот и разгадка, — сказал Гектор Пулле. — Напрасно ты поспешил, — обратился он к вошедшему. — Мы вели весьма поучительный разговор. Позвольте вас познакомить.
— Директор Дорн, — буркнул клиент астролога.
— Почтмейстер в отставке Аугенвайс, — любезно ответил старик.
ГЛАВА XV,
— Нет, так дело не пойдет, — сказал Хохдрук, стараясь сохранить миролюбивое выражение лица. — Я купил тебе билеты в кино подряд на неделю, я скормил тебе столько мороженого, что всякий нормальный человек давно бы превратился в ледяную гору, а ты? Ты обещал мне рассказать все. Но я узнал так мало!
— Я, правда, ничего больше не знаю. Если хотите, я расскажу вам еще раз все. Отец сердился, что я даю товарищам читать романы из нашего магазина, — сказал Карл-Мария Земиколон-младший.
— Не из вашего магазина, а из магазина фирмы «Цербер», — поправил Хохдрук.
— Точка в точку, это самое сказал мне отец. Он еще добавил: «Плох тот лесоруб, который пилит ветку, на которой сидит». А когда я сказал ему, что лесорубы не сидят на ветках, он влепил мне затрещину.
— Разумный поступок, — сказал Хохдрук. — Ты можешь не отвлекаться?
— Могу. Значит, так: отец сердился на то, что я даю моим товарищам книги из магазина фирмы «Цербер». Я перестал давать их ребятам, тогда они перестали меня слушаться. Тогда я решил и над отцом подшутить и ребятам найти занятие, чтобы меня слушались. Мы подсунули отцу письмо, подписанное «Отчаянные ребята». Он очень переполошился. Заварилась каша. Но дальше… Дальше все бы кончилось, потому что, кроме письма, мы ничем не могли его напугать. Но тут… Дальше я вам рассказывать не буду. Я поклялся товарищам.
Хохдрук встал и объявил торжественно:
— Я освобождаю тебя от данной клятвы.
— Вы священник?
— Нет. Я освобождаю тебя, как старший по возрасту и как начальник твоего отца.
— Боюсь, что это недействительно.
— Чего же ты хочешь? — сказал Хохдрук. — Денег на расходы?
— Бесполезно! — ответил Карл-Мария. — Мне не улыбается объяснять отцу, как они ко мне попали.
— Бесплатно все книжки нашего издательства, которые будут выходить впредь?
— Не деловой подход, — ответил юный собеседник Хохдрука. — Все равно что пытаться подкупить пирожными сына кондитера… Пожалуй, я вообще не буду вам ничего рассказывать. Сыщика из вас явно не получится…
— Тогда, болван ты эдакий, я сам поговорю с твоим отцом, — сказал Хохдрук.
— С этого давно следовало начать, — ответил многообещающий мальчишка. — Сэкономили бы.
ГЛАВА XVI,
