Икста Мюррей - Золото Монтесумы
— Тсс! Ты слышал?
— Боже, что бы это могло быть? — Настороженно озираясь, он прислонился к стене.
— Вы ничего не слышали? — спросила я у Марко, приблизившегося к нам.
— Слышал, — прошептал он.
Из-за угла доносились звуки ударов и какой-то возни. Марко беззвучно проскользнул мимо нас. И мы с Эриком остались одни. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга при свете луны.
— Пойдем, — прошептала я. — Давай спустимся вниз!
— Верно, скорее!
Но тут мы услышали приглушенный расстоянием мужской голос:
— Бога ради, пощадите! Я ничего не видел. У меня двое детишек, мистер, двое малых детишек и жена! Только не надо, не…
Голос заглушался булькающим, сдавленным звуком, раздавшимся рядом с говорящим.
— Боже мой! — в ужасе ахнула я. — Они на кого-то наткнулись…
— Черт возьми! — Лицо Эрика исказилось от гнева, и он бросился на эти звуки.
На площадке лестницы, ярко освещенной луной, я увидела Доменико и Блазежа, загнавших в угол двух сторожей. Блазеж крепко держал одного из них — старика в сером костюме, лицо которого заливал обильный пот, — и угрожающе водил по его горлу длинным ножом. Лицо другого сторожа, светловолосого, неопределенного возраста, было искажено страхом. Он корчился у ограждающей площадку решетки и умолял о пощаде Доменико, нависшего над ним всей своей бычьей тушей и совершавшего какие-то манипуляции. Стоя ко мне спиной, Марко хладнокровно наблюдал за убийцами. Я не видела выражение его лица, когда при его полном молчании Блазеж творил свое черное дело.
Рука с ножом двигалась взад-вперед, перерезая горло охранника, и вот несчастный бессильно обмяк. Рот его открылся в молчаливом крике, глаза жутко выкатились из орбит. Черная кровь стекала по белой рубашке, под которой конвульсивно дергалось тело.
— Черт! — прошипел Блазеж, отскакивая от жертвы и поднимая вверх руку.
— Ну что? — прохрипел Доменико, подавшись вперед.
— Ничего! Порезался о нож.
— Ты так торопился, что даже не посоветовался со мной! — тихо, но резко заметил Марко.
— Но этот тип хотел сбежать.
— Идиот! Тупица! Господи, да избавься ты от него!
Блазеж перекинул труп через ограждение, и оно до жути банальным шлепком приземлилось на нижнюю площадку.
— Что теперь? — Блазеж повернулся с мертвенно-белым лицом, его узкие глазки впились в Марко, в то время как второй сторож продолжал сбивчиво молиться:
— Господи Иисусе, Господи, Пресвятая Дева Мария…
— Марко, — не унимался Блазеж, — мы свое дело сделали. У тебя есть пистолет. Если что-то пойдет не так, я не хочу, чтобы проблемы появились только у нас с Доменико…
— Успокойся, — едва слышно пробормотал Марко. — Мне никто не помешает.
— Просто чтобы быть уверенными…
Марко достал из кармана пистолет, взвесил его в руке, потом покачал головой:
— Я же велел вам дождаться меня и ничего без меня не предпринимать…
Блазеж выхватил у него оружие.
— Ах вот как? Ладно, тогда это сделаю я!
— Нет, нет! — вскричали мы с Эриком.
Блазеж быстро перевел пистолет, снабженный глушителем, на рыдающего человека. Раздался выстрел, напоминающий хлопок, полы серого пиджака сторожа распахнулись, как будто это сделала невидимая рука. Грудь его выгнулась колесом и судорожно дернулась. Голова скатилась набок, рот скривился. Раздались еще два хлопка, еще дважды тело его содрогнулось. Но человек все еще дышал, скорее, свистел, его простреленные легкие не давали ему вздохнуть или испустить крик.
Марко слегка пошевелил рукой, и Блазеж выстрелил сторожу прямо в голову, расколов череп и обнажив отвратительное месиво из крови и белых костей.
— Блазеж, ты уж слишком деликатен! — с истеричным смешком сказал Марко. — Ты такой утонченный. Горилла, идиот проклятый!
Блазеж заткнул пистолет за пояс.
— Теперь у нас на две проблемы меньше.
Мы с Эриком лишились дара речи. Я лежала на полу, корчась от ужаса. Доменико перебросил второго убитого через ограждение площадки. Я подползла к ее краю и внизу, на тротуаре увидела темную лужу крови с будто плавающими в ней телами убитых сторожей. Луна струила на них свой бесстрастный свет, придававший багровой крови и лицам мертвенно-белый цвет.
Эрика снова стало трясти, и он тихо спросил:
— Ты не ранена?
— Нет, нет, нет…
— Лола! Успокойся! Слышишь?!
— Поднимите их. — Потрясенный Марко говорил невнятно, вытирая о брюки свои не запятнанные кровью, но, видимо, вспотевшие ладони. — Ладно, пора приниматься за дело. Сюда могут прийти.
— Вы его убили! — Я едва не потеряла сознание от невероятного ужаса, и Блазеж поспешно оттащил меня в дальний угол площадки.
Спотыкаясь, мы все прошли мимо убитых, мимо лестницы, миновали какие-то темные помещения и дважды повернули направо.
— Лола, тихо, — сказал Эрик. — Серьезно, сейчас не время для разговоров.
Я подчинилась и, задыхаясь, спускалась вниз, время от времени поглядывая на него. Эрик двигался все быстрее, и мне трудно было разгадать выражение его мрачного и замкнутого лица. Я не могла понять, о чем он думает, что замыслил.
Завернув за угол, Эрик поднял руку.
— Нет, это не здесь, — сказал он Марко каким-то незнакомым жестким голосом.
Марко остановился.
— Что? Что вы хотите сказать?
Эрик, придавая голосу явно издевательские интонации, спросил:
— Вы хоть знаете, куда идете?
— Я думал, склеп находится здесь…
— Нет. Идемте сюда. И прикажите своим громилам достать фонари.
Эрику понадобилось всего несколько секунд, чтобы сориентироваться, и он уверенно повел нас в помещение, где царила кромешная тьма, прорезаемая ярким светом фонарей Блазежа и Доменико. Пройдя через это холодное каменное помещение, мы остановились на пороге зала с высокими сводами. Это и была крипта капеллы дей-Принципи. Телохранители Марко осветили стены усыпальницы, сложенной из плит великолепного итальянского мрамора, украшенных прекрасной мозаикой и резным орнаментом, представлявшим собой причудливое сочетание львов, цветков лилии, воинских доспехов, грифонов, крестов и урн.
Эрик первым вошел внутрь и указал Доменико и Блазежу, куда следует посветить фонариками, так что на мгновение он показался магом, управляющим окруженными сверкающими ореолами призраками, блуждающими над могилами.
Он присел на корточки.
— Господи, помоги мне!
— Вы нашли могилу? — окликнул его Марко.
— Вот, это, должно быть, она. Лола, повтори мне еще раз загадку.
— Я не могу, — сквозь слезы ответила я, не в силах прогнать из воображения жуткую сцену убийства несчастного старика. — Я не помню, не могу вспомнить.
