Гай Север - Тяжелые деньги
Таллео поставил мешок и достал сардельку. Мешочек задергался, и Таллео пришлось его снова треснуть. Мешочек притих, и Таллео аккуратно подкинул его к решетке, с таким расчетом, чтобы он коснулся металла у основания. Мешочек шлепнулся точно в рассчитанном месте. Он коснулся ржавой решетки, и первую пару секунд ничего не происходило. Затем мешочек превратился в ржавчину и осел сухой аккуратной горкой. Таллео обернулся:
— Видел?
Каппа стоял открыв рот.
— И так будет с тобой. Не светится, — хмыкнул Таллео с раздражением. — Мало ли что там не светится. Причем до этой новой ржавчины тоже нельзя дотрагиваться. Она теперь тоже заразная. Все, что ее коснется, теперь превратится точно в такую. Замечательная ловушка, правда?
Таллео снова с гордостью фыркнул.
— Вот это да, — перевел дух Каппа. — А кто ее изобрел?
— Менерма Добрый. После Кальдо, я так понимаю, их ставить по-человечески разучились — я с тех пор ни одной не знаю. Эта стоит здесь лет триста сорок. Может быть, ее поставил кто-то из них! Только представить! Может быть, сам Менерма! — Таллео замолчал и с благоговением посмотрел в низенький потолок. — Так она и простоит здесь еще лет триста как минимум. И смотри, как работает! Даже на нашей дохлятине. А нашим, блин, мастерам подавай хоть десять бочек, хоть сто... Кальдо, Менерма, Веммер-Тагго, тоже великий был мастер... Кстати, может быть, один из Трех, первых. Сейчас непонятно, про него написано почти ничего. Вот это люди работали, я понимаю! Блин, Каппа, вот если бы ты только знал!
— Ну ты тоже, — Каппа обиделся. — Вернемся, забежим ко мне, я тебе покажу кое-что. Ты слышал про Насго, Венс-Зе, Каллеоптеха?
— Нет, конечно. Что за вопросы дурацкие.
— О! Мастера-ювелиры, старые!
— Вообще-то я так и подумал. И что?
— У нас есть пара вещей Насго, и одно ожерелье Каллеоптеха. Я тебе покажу! Это самое ценное, что у нас есть вообще. Только ты никому не рассказывай! — встрепенулся Каппа и схватил Таллео за руку. — Если об этом кто-то узнает! Что у нас есть настоящий Насго, и Каллеоптех!
— Понятное дело, — хмыкнул Таллео с раздраженным презрением. — Вас там поубивают к собакам. Особенно если кто знает. Я надеюсь, ты все-таки не полный дурак, и не разболтал своей кровожадной?
Каппа промолчал.
— Понятно. Но я хочу посмотреть! Отдам полвселенной, только бы посмотреть на настоящую вещь. Особенно на старинную! Главное, только успеть, пока не украли... Так, теперь не мешай.
Таллео вытащил такой же кристалл, который остался под завалом Мышиной норки, и подбросил его к основанию ржавой решетки. Кристалл стукнулся в прут, и в коридорчике прозвенело хрустальное эхо.
— Слушай, а что это за камень такой? Обожаю камни! Но такого я еще не видел!
— Это топаз, не видишь, что ли? Ювелир, блин.
— Какой топаз? Я что, топазов не знаю? Топазы бывают разноцветные, это да, но чтобы вот так странно искрились? Они бывают даже красные, и даже оранжевые, и даже полосатые, желтый с голубым например, как этот. Но вот так они никогда не искрятся!
— Как «так»?
— Вот именно так, как этот! Или это волшебный топаз?
— А, вот ты про что... Он, разумеется, обработанный. Во-первых, он заряжен под лунным светом, во-вторых, обчитан. Причем не абы как, а как надо. Так сейчас уже не обчитывают.
— Кстати, Талле! А почему... Почему он коснулся решетки — и ничего? Лежит себе и сверкает?
— Во-первых, он еще не сверкает. Сверкать он будет под заклинанием. Во-вторых, он не живой, дубина. Губка работает по живому, неужели не ясно?
— Во-первых, камни живые, — обиделся Каппа. — Во-вторых, ты говорил, все, что коснется...
— Я просто не думал, что ты такой-то дурак. Так... Губку просто так не снимешь, она на разомкнутом контуре... Она вообще штука четкая. Если ты ее поставил как-нибудь криво, уже не исправишь. Как стала, так и будет стоять, не перечитаешь. Поэтому в наши дни ее тем более не поставишь как надо. В наши дни даже ворота как следует не запрут, любой дурак откроет с полслова... Ну я-то поставлю, конечно.
Таллео развернул свиток, подкрутил ярче фонарь, нашел заклинание, начал читать глухим и зловещим голосом. По мере того как заклинание разворачивалось, кристалл разгорался жестким холодным светом. Вскоре диковинное желто-голубое сияние поглотило теплые лучи фонаря. Затем яркий огонь топаза потух.
— Ничего не понимаю! — пробормотал Таллео озадаченно. — Я ведь все правильно сделал!
— Не сработало? — встревожился Каппа. — А что теперь делать? Мы ведь ее не раздолбим тут просто?
— Разумеется, нет. Это она с виду только такая ржавая. Ты ее ничем не сломаешь, не перепилишь. По-моему, это и дураку ясно.
— Да, но я не дурак все-таки. А что должно было произойти, вообще?
— Она должна была рассыпаться нафиг. Вот в такую труху, — Таллео кивнул на кучку ржавого пепла.
— А когда рассыплется, она уже не опасная?
— Когда рассыплется — нет. Она держится только потому, что питается. И опасная только потому, что питается.
— В смысле?
— Под напряжением. Видел, как разгорелся камень? Он откачал из контура все напряжение. Она должна была сразу упасть, — Таллео снова озадаченно потер переносицу. Затем вытащил очередную сардельку и подбросил к решетке. Через две секунды мешочек превратился в ржавчину.
— Нет, что за сволочь такая!
— И что делать?
— Сидеть и ждать, пока кто-нибудь спустится. Мастер наш, например.
— А он? Он ведь ее, наверно, как-то может открыть? Или он ее может просто выключить, на какое-то время? Чтобы сюда пройти?
— Каппа, нет, ты дурак все-таки. К каждой ловушке полагается ключ. Неужели не ясно? Для Губки, наверно, будет кристалл вроде этого, — Таллео махнул рукой на погасший топаз. — Каждое живое тело излучает энергию. А Губка настроена на определенный диапазон.
— На что?!
— Блин. Это термин такой. Как я тебе объясню термин? Это надо книгу писать, и то только запутаешься. Вот ты знаешь, чем отличается, например, красный цвет от зеленого?
— Цветом. Чем же еще?
— Ну представь, что у человека энергия красного цвета. Вообще у людей. Берешь с собой ключ. А он заряжен, например, от Луны и обчитан так, что цвет у тебя изменяется пока держишь в руках. Становится, например, зеленым. И все, Губка-то видит только красное.
— Ну а ты тоже сделай такой!
— Каппа, вот ты пищишь от этого своего Каллео, как его, птеха. А почему сам так не сделаешь? Или мастер вон твой?
— Ага! Ты, Талле, сам тоже дурак просто. У них знаешь сколько своих секретов было! У него один только припой был — просто волшебный! Попробуй пойми теперь, как такой делать.
— Ну и не будь дураком тогда. Несмотря на секреты, ты в общем знаешь, как делать припой. Вот я тоже знаю, как работают губки, вообще.
