Рута Майя 2012, или Конец света отменяется - Вепрецкая Тамара

– Ладно, – примирительно говорит Царь, – если ты тот, кто призван сменить меня у власти, ты должен быть умней меня, по крайней мере. Вот тебе задача.

Царь задумался.

– Мы под сенью этого дерева. – Он взмахивает обеими руками, указывая на раскидистые ветви огромной сейбы, затенявшей большую часть площади. – Скажи, сколько плодов на этом дереве сейчас.

Карлик задирает голову вверх, проходится глазами по усыпанным мелкими плодами веткам, неслышно шевелит губами и отвечает:

– Думаю, что здесь сто тысяч, помноженные на десять, и плюс еще сто пятьдесят штук. Но если ты не веришь мне, Царь, пересчитай сам.

Царь нахмурился, осознавая, что попал впросак с этим вопросом. На плечо к нему слетает яркий цветастый попугай и изрекает:

– Карлик говорит правду.

– Что ж, Карлик, пока ты легко справился с задачей. Но завтра ты пройдешь следующее испытание. Здесь, на этом алтаре с божественным монолитом, на твоей голове расколют три плода cocoyol [92] при помощи каменного наконечника копья. И если ты выживешь, значит, быть тебе Царем. Жду тебя утром.

– Договорились, – отвечает Карлик. – Только живу я далеко, в Кабахе, и тропинка туда ведет узкая и заковыристая через чащобу и колючки. Я построю за ночь достойную Царя дорогу, чтобы я смог вовремя явиться на испытание. И еще. Если я выживу, ты тоже пройдешь подобное испытание, чтобы народ точно знал, кто истинный Царь.

Царь вынужден согласиться, однако бледнеет.

– Как же, бабушка, выдержит такое твой сынок? – поворачиваюсь я к старой женщине.

– Не волнуйся, – улыбается та. – Пойдем с нами. Сама все увидишь.

– Я не могу. Я здесь не одна.

– Не бойся. Они заняты. Им не до тебя. Посмотри сама.

Там, куда указывает старушка, я замечаю трех своих мужчин. Они увлеченно разглядывают алтарь с монолитным камнем. Беловежский на мгновение обернулся и рассеянно машет мне рукой, как будто отмахивается: «Ты здесь, и слава богу!»

Карлик идет далеко впереди нас. Как только он достигает кромки непролазной чащи, на выходе из города вырастает величественная арка с треугольным майяским сводом. Он тут же проходит сквозь арку, и мы следуем за ним. Он разводит своими маленькими, короткими ручонками в стороны, и кусты, колючки, поросль, деревья расступаются, а под ногами образовывается отделанная шлифованным камнем твердая широкая дорога. По ней легко шагается. На ней легко дышится. Я читала, что сакбе от Ушмаля до Кабаха восемнадцать километров длиной. Но мы преодолеваем это расстояние минут за двадцать. На входе в Кабах волшебный Карлик тоже возводит такую же великолепную майяскую арку.

В лачуге мои новые знакомые показывают мне тот очаг, где под золой долгие годы хранились заветные музыкальные инструменты. Хитрый Карлик давно хотел узнать, что его мать прячет в золе. Ночью он проделал в кувшине дырку, чтобы мать подольше задержалась возле чультуна, а сам докопался до инструментов. Теперь весь вечер старая женщина колдует над головой и волосами своего сына. Под конец она обращается ко мне, спрашивая, заметно ли что-нибудь. Я удивляюсь, не понимая, что именно я должна заметить.

Очнулась я опять на царской площади. Старушка снова стоит рядом. А Карлик поднимается на алтарь и возвещает, что готов к испытанию. Царь явно нервничает, хотя и ожидает, что скоро покончит с этим незваным соперником. Один за другим разбивают на голове Карлика прочные плоды кокойоля, а тот, знай себе, посмеивается, и ничего ему не делается.

– Как же так? – спрашиваю я бабушку.

– Я же весь вечер на твоих глазах мастерила ему прочный панцирь и прятала его под волосами, – шепчет она в ответ. – Ты сама и подтвердила мне, что ничего не заметно.

Царь пытается сохранить достоинство и в надежде, что Карлик забыл свое условие, все еще ведет себя по-царски и распоряжается всем происходящим.

– Что же, видно, ты не простой человек, – признает он. – Завтра мы вместе пройдем еще одно испытание, чтобы убедиться, кто из нас угодней богам. Каждый из нас будет иметь три попытки создать свою собственную статуэтку, так чтобы она не сгорела в огне. Чью статуэтку боги спасут от пожирающего пламени, тот и Царь. А сегодня приглашаю тебя быть гостем в моем дворце.

– Как скажешь, Царь, – скромно улыбается Карлик. – Только не подобает великому Царю почивать в такой хижине, как твой дворец. Я построю себе покои, достойные настоящего повелителя.

Где я провела день, как прошла ночь, то мне неведомо. Только я снова стою на площади с алтарем, а за ним рядом с неказистым домом бывшего Царя высится грандиозное сооружение, которого раньше не было на этой площади. На высокой пирамидальной платформе расположился настоящий дворец – Дворец Правителя. Длинное здание в верхней части отделано каменной мозаикой, барельефами в геометрическом стиле и масками Чаков. Три части сооружения отделяются двумя глубокими нишами в форме стрелы, смотрящей в небо. Это напомнило тот наконечник копья, которым накануне били по голове Карлика. Перед стрелой-аркой торчат две монолитные колонны, словно отсылая к алтарю с монолитом, где проходило испытание. По центру сооружения красуется скульптура правителя на троне, окруженная переплетающимися змеями. Именно под этим барельефом и возник сам Карлик, скромно ожидая Царя. Тот не замедлил взойти на платформу с каменным троном. Он еще цепляется за власть, не желая покориться предсказанному.

– Начнем наше испытание? – обращается он к Карлику, широко раскрытыми глазами взирая на выросший откуда ни возьмись дворец.

– Ты, Царь, начинай первым, – отвечает Карлик.

Царь делает статуэтку из самого прочного дерева. Она один в один передает его черты. Он успокаивается, отдает приказ поместить ее в очаг, специально разожженный на площади. Царственная осанка деревянного царька в мгновение ока превращается в пепел.

Царь побледнел, но держится:

– Что же, даже самое твердое дерево горит. Это всем известно. Есть еще две попытки.

– Воспользуйся ими. – Карлик снисходительно простирает маленькую руку.

Недовольный таким жестом, Царь спешит сотворить вторую статуэтку, на сей раз из камня. Уже не столь хорошо ее качество, не столь велико сходство. И бросает ее в огонь. Пламя пощадило камень, но превратило его в обугленный предмет, сделав неузнаваемым облик статуэтки.

– У тебя все еще есть третья попытка, – провозглашает Карлик.

Царь невольно склоняет голову. И на лице его вдруг заиграла лукавая улыбка. Кажется, он придумал. Он создает свою третью фигурку из плодов кокойоля. Они прочные, их невозможно расколоть, и огонь не будет властен над ними. Он скрепляет их в виде маленького стилизованного человечка. Ничего, что статуэтка не похожа на него. Главное, чтобы не сгорела. И он собирает в кулак остатки своего достоинства. Эта статуэтка из кокойоля – его последняя надежда. Деспот, много лет державший людей в страхе, он не может и не хочет смириться с утратой своего могущества. Еще он с ужасом думает о том, что понесет заслуженную кару. Однако с гордой улыбкой он вверяет фигурку огню. Но в огне боги расчленили плоды кокойоля, сожгли их гладкую оболочку и оставили лежать в золе разрозненные черные шарообразные угольки.

– Твоя очередь, Карлик, – признает Царь свое поражение. – Только из чего же ты сможешь сотворить свою статуэтку?

Карлик пожимает плечами и приступает. Он месит глину и лепит из нее нелепую фигурку карлика, точь-в-точь себя самого. И помещает ее в очаг. И статуэтка, обожженная огнем, становится прочной и крепкой, на зависть прежнему властителю.

– Сынок! – охнула старая женщина.

Она первая подходит к Карлику и склоняется перед ним.

– Наш Царь! Царь-Карлик! Карлик-волшебник! – раздаются возгласы со всех сторон.