Эмилио Сальгари - Смертельные враги
Подросши, ты принялась искать меня, чтобы отомстить мне за гибель Яллы. И я искал тебя, чтобы уничтожить, как опасного кровожадного зверя.
Тебе повезло: в Скалистых горах ты чуть не убила меня, и, во всяком случае, тебе удалось заживо скальпировать меня. Но одно тебе не удалось: я в безопасном месте хранил скальп твоей матери. Ты не получила его!
Теперь из этого скальпа я сделал парик, который и прикрывает мою изуродованную тобой голову. У тебя мой скальп, у меня скальп Яллы.
Ясно, чего ты хочешь: отобрать у меня эту реликвию. Так же, как и я не успокоюсь до тех пор, покуда не отниму у тебя твой трофей, мои волосы.
Подожди же, Миннеага! Великая борьба между красными и белыми явно идет к концу. Белые заселили уже всю Америку. Там, где еще недавно шатались ваши орды, там теперь гордо высятся богатые города, эти крепости современного человечества. Ваша участь решена: за пятьдесят лет, на моей памяти, истреблены десятки, может быть, сотни тысяч твоих собратьев, Миннеага! Если осталась десятая часть былых индейцев, то этого много! И они ждут своего рокового часа! Ваша раса осуждена на исчезновение, и напрасно ты убедила глупца, носящего титул главного вождя «сожженных лесов» и имя Большой Ноги — попытаться увести остатки твоего племени на север, в Канаду: судьба не дозволит тебе привести в исполнение этот план!
Смотри сама, неукротимая Миннеага! Большая Нога заболел в пути. Вы вынуждены были перезимовать тут, так близко от границы. А наши войска уже стягиваются сюда, и не сегодня, так завтра вы, краснокожие, будете окружены со всех сторон, вы попадете в кольцо из штыков.
— Что ты ворчишь, дядя Джон? — шепотом осведомился лежавший рядом с агентом траппер Джордж. — Ты как будто разговариваешь не то с самим собой, не то с духами… Или ты видишь призраки?
— Да, вижу, — угрюмо усмехнувшись, отозвался охотник.
— Ну?! — удивился и даже как будто несколько испугался суеверный молодой траппер. — Какие призраки? Уж не «последняя ли из атапасков» показалась тебе, Джон?
— Нет! Я о ней перестал думать, — ответил агент. — Какое мне дело до этой девочки, которую растерзали дикие звери? Нет, Джордж! Я говорю о других призраках, обступивших меня со всех сторон.
— О каких это?
— О призраках кровавого прошлого! О погибших в той беспощадной борьбе, которая идет на нашей земле столько десятилетий! Ты ведь еще молод и многого не знаешь, а я, брат, все это пережил сам!
В 1854 году, собственно говоря, началась трагедия, которая заканчивается теперь, почти сорок лет спустя. Тогда в первый раз сиу поднялись против белых.
И, о Господи, что творилось тогда!
Буквально десятки тысяч воинов выставили они в поле, и правительству Соединенных Штатов пришлось напрягать все силы, чтобы справиться с ними. Сколько ферм было ими разорено! Сколько караванов переселенцев было истреблено! Какие потоки крови были пролиты, и какие горы трупов наворочены!
Второе великое восстание началось в 1863 году, когда над Штатами проносилась буря борьбы за освобождение негров, и самое существование Штатов как великого государства было поставлено на карту. И длилось это восстание почти четыре года, и опять были пролиты потоки крови бледнолицых и краснокожих. И опять творились ужасы, имени которым нету!
В 1876 году — опять кровавые бойни! Тогда мы дрались с великим вождем сиу, Сидящим Бизоном.
— Помню! Я ведь принимал участие в делах тех дней рядом с тобой, дядя Джон!
— Ладно! Ты не перебивай, а лучше слушай!
И вот теперь, четырнадцать лет спустя, мы опять встречаемся лицом к лицу с краснокожими. Но это последний бой! Это последний кровавый счет, сводимый между нами и ними! Больше некому уже поднимать знамя восстания! Больше некому защищать индейские могилы!
И знаешь, Джордж, что мне думается сейчас? Мне думается, что за индейцами придет наша очередь.
— То есть чья это, дядя Джон? Янки, что ли?
— Нет, не всех янки, конечно! Но той расы янки, которая выдержала всю тяжесть этой непрерывной борьбы на своих плечах. Расы воинов, расы охотников, степных и лесных бродяг. Уже и теперь на востоке нашему брату положительно делать нечего: там вся земля уже поделена на клочки, везде и всюду поставлены загородки, везде и всюду торчат фабрики и заводы, а от дичи не осталось и следа. Зато на каждом шагу там торчит какой-нибудь констебль или шериф, и везде и всюду висят объявления, возвещающие то или иное воспрещение. Словом, там нашему брату, вольному охотнику, нечего делать, хоть умирай с голоду!
А ведь, Джордж, и там когда-то именно мы, охотники, пионеры, дрались с коренными обитателями страны, вот с этими самыми краснокожими. И именно мы справились с ними, выгнали их, очистили, так сказать, от них колоссальную территорию. И кто же пользуется плодами наших битв? Купец, фермер, техник. А мы, пионеры? С нами поступают точно так же, как мы поступали с краснокожими: нас гонят оттуда. Нас выживают в пустыню.
Так стоило ли, по существу, проливать потоки крови, чтобы добиться такого результата?..
— Ты философствуешь, дядя Джон! А я ведь человек темный, и не знаю, что сказать тебе. Да, признаться, все это и не интересует меня. Мне гораздо интереснее было бы узнать, что теперь будет с нами.
— Ничего хорошего, голубчик! Раз мы попались в лапы краснокожих, то чего же хорошего можно ожидать? По всей вероятности, эта самая Миннеага, которая бредит кровавыми грезами невозвратного прошлого, постарается представить своим приверженцам интересное и поучительное для них зрелище: привязав нас к столбу пыток, прикажет молодежи упражняться в изобретении самых страшных мучений.
— Неужто она дойдет до такой низости, дядя Джон?! Ведь не те времена! Сам Сидящий Бизон за последние годы перестал проделывать подобные зверства.
— Ну, не очень-то. Сидящий Бизон до последнего издыхания оставался чистокровным дикарем и не щадил никого из пленных.
— Дядя Джон! Может быть, Сэнди Гук спасся!
— Может быть. Но что же из этого?
— Если он спасся, он приведет к нам на выручку отряд солдат генерала Форсайта!
— Может быть. Но это, братец, не так-то легко! Ведь покуда Сэнди Гук, если ему только удалось выплыть, доберется до лагеря янки, покуда они придут сюда, может пройти несколько дней.
— Почему несколько дней?
— А потому! Разве тут, в лесах, легко совершать переходы? Весна только улыбнулась, кажется, и отлетела назад, на юг. Вспомни, как были теплы последние ночи, и какой собачий холод стоит сегодня. Я ничуть не удивлюсь, если к утру опять повалит снег, а по свежевыпавшему снегу кавалерии двигаться не так легко. Разумеется, я и сам молю Бога, чтобы Сэнди Гук привел к нам на помощь отряд янки, но, по правде, надежд на это у меня маловато.
