Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

Оценив запущенный вид въездных ворот, Гарри стал изучать само здание Риддлсдаун-Корта уже более придирчиво. Теперь он понял, что вовсе не искусная рука садовника создала это впечатление единения дома с природой. На самом деле постройка была готова вот-вот пасть под натиском времени. Плети плюща карабкались по оконным решеткам, поднимались на крышу и грозили вскоре обрушить вычурные трубы, заставшие еще времена Тюдоров. Опавшая листва дубов толстым слоем покрывала запущенные лужайки и террасы, а сами деревья были изранены и расколоты ударами молний.

Гарри поднялся по пологим ступенькам, которые вели к массивной дубовой парадной двери, и тщетно попытался отыскать веревку звонка. Как здесь посетители объявляют о своем приходе? Возможно, следует воспользоваться задней дверью или пройти через кухню? Гарри покачал головой. Он войдет через парадный вход или не войдет вовсе. Он слишком долго прожил в Индии, где привык, что с белым человеком обращаются как со знатным господином, и слишком долго прослужил в армии, где офицер всегда внушает почтение. Разумеется, он больше не в Индии и не армейский офицер, но Гарри решил, что Сэмюэл Ллойд не из тех людей, кто не станет пользоваться черным ходом. Сэмюэл Ллойд пожелал бы войти через парадную дверь. Он еще раз наскоро отрепетировал валлийский акцент, занес трость и постучал. Один раз, а потом снова.

Настойчивый стук наконец принес плоды, и дверь неторопливо приотворилась. Гарри заглянул в щелку и заметил за дверью ребенка.

– Там какой-то дядя! – объявило дитя и скрылось из виду, предоставив Гарри самому себе.

Решив, что приоткрытая дверь достаточно похожа на разрешение войти, Гарри распахнул ее и шагнул в дом. В холле Риддлсдаун-Корта все напоминало об эпохе Тюдоров – от черно-белой плитки на полу до массивных балок потолка и высоких арочных окон. Ребенок – девочка в украшенном мелкими оборками платьице – при его приближении бросился наутек, поднимая облачка пыли, которые плавали в лучах света, пробивавшегося сквозь окна. Шлепая босыми ногами, она побежала вглубь дома, без умолку крича:

– Там дядя!

Не успел Гарри решить, что ему делать, как одна из внутренних дверей открылась, и на пороге появилась девочка постарше в сопровождении угрюмой женщины в свободном домашнем платье. Малышка бросилась к ней, продолжая выкрикивать высоким взволнованным голосом.

– Там дядя, мама! Там дядя!

Затем она начала носиться вокруг женщины, громко вопя:

– Там дядя, там дядя, там какой-то дядя! Дядя, дядя…

Гарри не знал, долго ли сможет выдерживать эти крики без ущерба для барабанных перепонок, но, к счастью, с верха лестницы раздался громоподобный голос, при звуках которого девочка остановилась как вкопанная.

– Тихо! Хватит верещать, черт побери! Убирайтесь обе!

Девочки в ужасе бежали. Когда женщина повернулась, чтобы последовать за ними, голос с лестницы громыхнул снова:

– Тебя это не касается, Агнес. Ты останешься, пока мы не узнаем, что нужно этому субъекту.

Граф Риддлсдаун оказался высоким сутулым мужчиной. На вытянутом лице красовались висячие усы того же морковно-рыжего цвета, что и жидкие волосы на голове. Бледно-голубые глаза смотрели на гостя с недовольством.

Гарри быстро перебрал в уме информацию, полученную от епископа. Хмурая женщина, должно быть, леди Риддлсдаун, третья жена графа. Гарри отметил, как она задрожала в тревоге, когда муж начал спускаться по лестнице.

– Кто вы такой, черт побери? – властно спросил граф.

– Сэмюэл Ллойд, – представился Гарри.

Хотя человек на лестнице выглядел далеко не таким опасным, как даже самый плохо вооруженный пешаварский повстанец, Гарри позволил себе немного заискивающий тон.

– Я весьма надеюсь стать вашим соседом, – добавил он.

– Соседом… – буркнул граф. – Нам соседи не нужны.

– Я хотел бы найти дом, чтобы уйти на покой. Может быть, купить небольшой клочок земли…

Гарри позволил голосу Сэмюэла Ллойда неловко дрогнуть. Граф нахмурился, но угрюмое выражение лица было не в силах скрыть появившуюся заинтересованность.

– Я не продам ни квадратного дюйма своей земли.

Может, и так, подумал Гарри. Но деньги тебе явно нужны. Краем глаза он заметил, как на усталом лице леди Риддлсдаун промелькнуло что-то похожее на отчаяние.

– Понимаю, – ответил Гарри. – Наверняка ваша семья владеет этими землями уже много лет.

– Пять столетий! – фыркнул граф.

Гарри чуть подался вперед, тяжело опершись на трость.

– Пятьсот лет… – произнес он еле дыша. – Уму непостижимо. Тогда понятно, что мне будет трудно убедить вас расстаться даже с самым крошечным участком…

– И не надейтесь!

Гарри изобразил вкрадчивую улыбку.

– Может быть, я смогу арендовать один из фермерских домиков? – предложил он. – Конечно, весь необходимый ремонт будет произведен за мой счет.

– Только за ваш собственный счет, – подтвердил граф.

Гарри затрепетал – рыба заглотила наживку.

– Разумеется.

Граф спустился на нижнюю ступеньку и протянул руку.

– Лорд Риддлсдаун, – представился он и, указав на жену, добавил: – Леди Агнес Риддлсдаун.

Гарри пожал руку графу и склонил голову перед леди Риддлсдаун, отметив про себя, что под оборками платья леди Риддлсдаун скрывается основательный живот. На мгновение он забыл, где находится и каковы тут правила приличия. Джентльмену не подобает даже замечать положение леди Риддлсдаун, и уж точно ему не следует пялиться или размышлять, не родит ли женщина двойню. Но он слишком долго не был в Англии. Гарри вспомнил о временах Бурской войны. Женщины из племен Южной Африки почти не носили одежды, и беременность невозможно было скрыть. Да и бурские женщины, которых его полк захватывал и отправлял в концентрационные лагеря, любили выставлять свое положение напоказ: они гордились, что вынашивают новых граждан на благо своей родины. Что же до Индии… К горлу подступил ком. Нет, об этом он думать не станет.

Леди Риддлсдаун, чье желтоватое лицо казалось таким же огромным, как и живот, осторожно посмотрела на мужа.

– Шефердсфолд-коттедж? – неуверенно предложила она.

Граф энергично почесал лысеющую голову.

– Хм, полагаю, этот вариант можно рассмотреть. – Он посмотрел на Гарри. – Я не расстанусь ни с пядью своей собственности, которую намерен целиком передать сыну, но пожизненная аренда и оплата ремонта с вашей стороны…

– Так у вас есть сын?! – воскликнул Гарри, прекрасно зная, что это не так. Он спонтанно решил придумать Сэмюэлю Ллойду нескольких сыновей. – А у меня двое! Сколько вашему мальчику?

– Он еще не родился, – сквозь зубы процедил граф. – Но жена говорит, что ждать уже недолго. Пока же у меня только целая орава девчонок.

Гарри поспешил пополнить свое семейство еще и девочкой.

– У меня есть дочь, – сказал он. – Ей недавно исполнилось двадцать один. Уверен, она была бы рада компании, если кто-то из ваших дочерей близок по возрасту.

– Две мои дочери примерно того же возраста, – проворчал граф. – Кстати, я их что-то сегодня не видел. Где они шляются? Агнес, позови их сюда.

– Они уехали в Лондон, – произнесла леди Риддлсдаун.

Граф хмуро посмотрел на нее.

– Я знаю. Они поехали покупать одежду для брата. Помнится, Пенелопа еще клянчила у меня денег. Но это было несколько дней назад. Хочешь сказать, они не вернулись?

– Еще нет, – ответила леди Риддлсдаун, уставившись в пол.

Граф снова почесал голову.

– А почему? Где их черти носят?

– Полагаю, они задержались, – уклончиво ответила леди Риддлсдаун.

– Ладно, не будем сейчас об этом, – лорд Риддлсдаун махнул рукой и снова обернулся к Гарри. – Я переговорю со своим управляющим по поводу дома, и мы все обсудим. Где я могу вас найти?

Гарри задумался. Поскольку у него не было времени дополнить легенду отпечатанной визитной карточкой, он решил дать графу номер телефона тетушки Синтии, надеясь, что успеет связаться с ней вовремя и предупредить, что теперь она стала родственницей пожилого валлийца.