Юрий Папоров - Пираты Карибского моря. Проклятие капитана
— Но Иннес любит вас! Она любит страстно, в отличие от Анны Австрийской. И она свободна!
— Мария… — мягко сказал де ла Крус, — а вы уверены, что сейчас оказываете графине услугу?
Мария запнулась.
— Что я наделала, — испуганно сказала она, — ведь это была ее тайна.
— Вот видите, — сказал де ла Крус, — давайте считать, что вы ничего не говорили. А чтобы не быть у вас в долгу, сообщаю, что Мигель Амбулоди любит вас всей душой, а я люблю свою несчастную Каталину, — тихо закончил де ла Крус.
— Он говорил вам об этом? — В голосе девушки слышалось ликование.
— И еще с каким вдохновением! Но это тоже тайна, — Педро решил, что его не замучает совесть, если он позволит себе эту выдумку. Педро давно разгадал молодого человека, который брал у него уроки фехтования. Мигель действительно любил Марию.
Так, за приятной беседой, они провели вместе вторую половину дня: де ла Крус уходил от опасного разговора, Мария старалась не тревожить раненого. Прощаясь, она сказала:
— Надеюсь, двадцать восьмого октября, через две недели, вы, Педро, будете в нашем доме. Как один из самых почетных гостей. У меня день рождения.
— Если я заслужил такую честь, позвольте просто быть вашей тенью.
— Станьте лучше тенью Иннес, милый Педро…
— Вы сущий ангел, Мария, — осторожно перебил ее де ла Крус, — и я непременно буду у вас.
— Только… — Мария замялась, — не говорите графине о нашем разговоре… Обещайте мне!
— Обещаю! — поспешно сказал де ла Крус. — Хотел и вас просить о том же. И еще раз благодарю за приглашение и ваше внимание ко мне.
Расстались они, как расстаются друзья, которые любят бывать всюду вместе, подолгу беседуют друг с другом, не замечая, как бежит время, а прощаясь, думают о скорой встрече.
Когда остался один, де ла Крус впервые задумался, справедливо ли он поступает, пытаясь использовать в своих интересах чувство графини Иннес.
Прошло еще три дня. Де ла Крус уже мог позволить себе прогулку по саду генерала Чакона. Здесь, у арабского фонтанчика, в тени беседки его и разыскала графиня:
— О, милый Педро! Как вы? Пока я развлекалась, ничего не ведая, вы тут едва не погибли! Боже мой! Но вижу, слава Всевышнему, вы уже почти здоровы…
— Дорогая графиня, все неприятности уже позади.
— Простите, что меня не было рядом с вами.
— Благодарю небо, внушившее вам желание скрасить мое недомогание своим присутствием!
— Благодарите лучше землю, — засмеялась графиня, — что она отказалась принять вас. — Иннес поклонилась и собралась было оставить де ла Круса, чтобы пойти поприветствовать хозяев дома.
— Как, вы покидаете меня? — воскликнул де ла Крус. — Мы так давно не виделись!
— Я постараюсь встречаться с вами еще реже, дорогой Педро, — тихо произнесла графиня.
— Что случилось? — де ла Крус встревожился. — Ведь что-то случилось, графиня? Зная вашу прямоту, я не сомневаюсь ни секунды, что вы непременно расскажете…
— Мария мне сообщила, — неохотно ответила графиня, — что немного злоупотребила моим доверием. Я не поручала ей быть посредницей. Эта ситуация поставила меня в щекотливое положение… Вы вправе теперь считать меня навязчивой…
— Боже упаси! — воскликнул де ла Крус, соображая, как лучше выйти из этой неловкой ситуации. — Я не поверил заверениям Марии!
— И напрасно! — резко ответила графиня и стремительно покинула собеседника. Уходя, она оглянулась и крикнула то ли насмешливо, то ли вызывающе: — Моя подруга всегда говорит правду! Но это не должно вас смущать…
Де ла Крус, как ни трудно ему было, догнал графиню и преградил ей путь:
— Вы играете в опасную игру, графиня! Я не привык выглядеть жалким, тем более перед женщиной. Если вы с подругой решили посмеяться надо мной… Я, конечно, не могу прибегнуть к шпаге, но… мне казалось, я не заслуживаю столь явного пренебрежения. Не так ли?
— Вы очень гордый человек, — сказала графиня.
— Вы не менее гордая женщина, — парировал де ла Крус.
— Да, — сказала графиня, — и что бы ни творилось у меня на душе, я не дам воли своим чувствам, не допущу унижения. Вы знаете обо мне все, я о вас ничего не знаю. Есть что-то, что стоит между нами, Педро, но вы не удостаиваете меня своим доверием. Потому я предпочитаю держать подобающую дистанцию.
— Простите меня, — де ла Крус смущенно опустил голову, — я давно собирался поговорить с вами. Очевидно, судьба предоставила мне случай… — Де ла Крус выдержал небольшую паузу. — Храбр человек, укрощающий тигров, храбр тот, кто открывает и покоряет новые страны, но смиряющий себя храбрее и того и другого. — Педро с теплотой посмотрел на графиню: — Видит бог, мое сердце готово разорваться на куски всякий раз, как я вижу вас, думаю о вашей чистой, благородной душе…
— Оставьте, Педро, — с горькой усмешкой сказала графиня, — а то мне вдруг покажется, что вы жалеете, утешаете меня… А я в этом не нуждаюсь…
— Но поверьте, в словах моих нет ни тени лукавства, — де ла Крус взял руку графини и поцеловал ее почтительно и нежно. — Сердце мое давно разорвалось бы, если бы ваши руки могли соединить его части в одно целое… О, если бы…
Он умолк и уже иначе посмотрел на графиню.
Она вздрогнула, ее огромные серые глаза увлажнились, взгляд сделался мягче.
— Значит, интуиция не обманула меня! Вы сильный человек! Размышляя, сомневаясь, вы можете колебаться, но, раз приняв решение, смело идете вперед. Так? Ну же, продолжайте, я не дрогну, милый Педро!
— Счастье, Иннес, тем больше, чем сильнее испытания, предшествующие ему. Вы добры, как может быть добра разве только мать, ласковы, как дуновение бриза, нежны, как свет луны в открытом море, умны, как Клеопатра, и красивы, как сама жизнь. И вот небо, сведя меня с вами, устраивает мне такое жестокое испытание…
— Помилуй боже! — вырвалось у графини.
— …после чувства, так прекрасно описанного поэтами, но никем так как следует и не определенного, которое мы называем любовью, в отношениях между людьми нет и не может быть ничего прекраснее, нежели честность. — Де ла Крус ненадолго замолчал. — Видит бог, я не открыл бы мою тайну ни под какими пытками, не будь вы мне столь дороги… Сейчас я отдам себя на ваш суд, — молодой капитан остановился, но затем, как бы собравшись с духом, заговорил с новым пылом: — В Тринидаде я встретил ту, которую мне было суждено полюбить. Она непременно должна была стать моей женой и принести мне счастье. Она была еще хрупким цветком, когда мы познакомились, и пышно расцвела к той поре, когда город опустошили пираты… Английский флибустьер Гант увез мою любимую на своем корабле. Отчасти я был в этом повинен… Я дал страшную клятву — найти Ганта и отомстить за все, что он сделал. А ей я должен возвратить радость родного очага и сделать однажды, да поможет мне бог, самой счастливой из женщин этого мира. Я знаю, что она любит меня робкой, светлой и искренней любовью. Именно эта любовь и привела мою бедную Каталину в грязные руки пирата… — Де ла Крус умолк. В густых ветвях манго щелкал дрозд.
