Вера Космолинская - Драконье царство
Шаг в сторону. Удар. Теперь атака с моей стороны. Бальдульф просто отошел, подставив щит, не нападая в ответ. Меч только скользнул по щиту, иначе долго так выжидать не станешь, левая рука отнимется. Экскалибур повернулся в моей руке как лопасть мельницы, и на этот раз обрушился на щит Бальдульфа с полной силой. Увлекаться не стоит. Отдача тоже не подарок, но даже один такой удар может возыметь хороший эффект. Возымел. Бальдульф отдернулся назад, пошатнувшись, присел, развернулся как пружина и исхитрился нанести почти горизонтальный удар, еще чуть-чуть и поставивший бы под сомнение целостность моей шеи.
Чуть пригнувшись, я крепко ударил сакса в щит своим щитом. Бальдульф отлетел на пару шагов, перевел дух. Было заметно, что он злится. Не настолько, чтобы делать глупости, просто ему не нравилось, что я не совершаю серьезных атак. Ну что ж, пусть будут серьезные атаки. Уже пора. И я принялся теснить Бальдульфа, выматывая его, гоняя по кругу и наверняка заставляя мысленно поминать всеми недобрыми словами молодых да ранних, у кого сил полно, а ума не надо, — без этого было бы трудно заставить его сделать серьезную ошибку. Наконец в какой-то момент я зацепил краем щита его щит и дернул в сторону, а когда он слегка потерял равновесие, подставил ему подножку. Тут-то все бы и кончилось, но Бальдульф ухитрился опять вывернуться, отскочил на несколько шагов, восстановил равновесие, а заодно и дыхание, и бросился в контратаку, которая, впрочем, натолкнулась на непреодолимое препятствие.
Бой затянулся лишь на несколько секунд — меч Бальдульфа оказался захвачен моим под удачным углом и, не теряя шанса, я выдернул его у него из руки, хотя и получил тут же удар щитом в локоть. Достаточно, или затянуть бой еще немного?
Зрители, кажется, волновались. Я слышал ликующие крики, стук и бряцание, само по себе витавшее в воздухе нетерпение, ну да черт с ними.
Я отошел на пару шагов и подождал, пока Бальдульф поднимет выпавший меч. Бальдульфу было, пожалуй, скверно. Но если закончить все сейчас, возможно, будет еще сквернее — он станет думать, что сделал не все, что мог.
В конце концов меч вылетел из его руки еще раз, от подножки он уже не увернулся, и Бальдульф упал на вытоптанную нами траву и оказался прижат к земле кончиком моего меча, упершегося ему в грудь. И похоже, ему было уже совершенно все равно, что происходит. Если честно, мне, пожалуй, тоже.
— Ну, давай, — промолвил Бальдульф, пристально глядя мне в глаза, хотя вряд ли их видел, ему наверняка мешало солнце.
— Эборакум выполнит мои условия? — спросил я, не столько Бальдульфа, сколько стоявших рядом его безмолвных спутников.
— Разумеется, — спокойно ответил Бальдульф, причем, в его голосе ясно слышалась уверенность, что ручается он уже не за себя. Стоявшие рядом саксы, поймав мой взгляд, мрачно согласно кивнули.
— Стало быть, вы скрепите наш договор, — сказал я им. — А ваши имена?
— Я Эдельгард, — ответил тот, что был ниже ростом и коренастей, — сын Вульфгара, брат Беовульфа, мое слово твердо. Эборакум выполнит твои условия.
— Я Эоза, — угрюмо проворчал в бороду второй, — сын Эозы, внук Хенгиста. И мое слово твердо, Эборакум выполнит твои условия.
Я кивнул.
— А кто усомнится в исходе поединка, пусть спросит об этом с мечом в руках — меня, или Бальдульфа. — Я отбросил щит, отвел меч от груди сакса и протянул ему левую руку.
Бальдульф слегка удивленно приподнял брови, взял мою руку, поднялся, не показав, что это ему стоило каких-то моральных усилий, и тоже отбросил щит.
— А также пусть спросит меня, — торжественно-зловеще добавил Пеллинор.
— И меня, — сказал Галахад. А Эдельгард и Эоза изобразили звучное гулкое эхо. Будто отразившееся от стен темного тоннеля, которого здесь, конечно, не было…
В который со свистом умчалась часть жизни, чтобы больше не возвращаться. По крайней мере, с этой ее частью пусть будет покончено.
2004–2005
Часть 2. Король Лета
Принц, добыча мрака или света,
Принц, наследник мира и проклятий,
Предсказаний ветхого завета,
Сказочных, языческих заклятий,
Победитель вечного дракона,
Проводник к возвышенным селеньям,
Нарушитель правды и закона,
Истребитель с черным повеленьем,
Туча, что полна огня и громов,
Солнце, что пылает в поднебесье,
Вольные ветра аэродромов,
И костей глухое перекрестье.
XV. Янус
— Все это инфантилизм, — уверенно заявил Ланселот. — Ужасающий, если вдуматься. Мы жили в каком-то заколдованном замке и смотрели на весь мир как на какую-то сказку! И уж конечно, не относились к нему серьезно!
— А тебе не кажется, что нам теперь только так кажется?
— Не кажется! Как мы могли сравнивать себя с людьми, которым некуда деваться из их собственного времени? Это же почти инвалидность с нашей точки зрения!
— Не увлекался бы ты, Ланселот…
— Я не увлекаюсь. Вот вспомни хотя бы тех ребят из шестнадцатого. Они были так на нас похожи и — редкий случай — наша память какой-то период была совершенно активной одновременно, так что мы понятия не имели, где заканчиваются они и где начинаемся мы. Насколько они были взрослее и умудренней…
И при том все же «так похожи»?
— Дорогой мой, смотря в чем — все относительно.
— Вот именно, что относительно! Да мы просто щенки рядом со всеми этими реальными людьми. Неудивительно, что они сразу признали нас чуть не за пятнадцатилетних! На их месте я бы и сам так подумал!
— О боже, я и сейчас так думаю.
— Что?.. — обиженно переспросил Ланселот.
— Угадал — глядя на тебя.
— Ну, знаешь ли! Зачем переходить на личности?!
— О, это тебя совсем не портит! Этакая, знаешь ли, изюминка. Ну хорошо, отчасти ты прав. Но к чему столько об этом говорить, если и так уже все ясно?
— Ясно что?!..
За время одинокого путешествия по Малой Британии, Ланселот, похоже, слегка одичал. А может быть, одичал я, за то время, пока пытался закончить войну, бессмысленность и ненужность которой чуть совсем меня не задушила. В чем-то это было эгоизмом — не такой уж она была бессмысленной и ненужной для тех, ради кого я за нее взялся. Вот только зачем это было нужно мне, я с каждым днем понимал все меньше. Отвлечься? Заняться хоть чем-нибудь — абсолютно неважно чем? Даже принесущим кому-нибудь пользу? И все равно — зачем? Ни тени смысла.
— Что мы остаемся полными идиотами, пока не вернемся в свое время и на свое собственное место!
