Алла Бегунова - Черный передел
Между тем дорога продолжала быть закрытой для проезда.
Со стороны центральной улицы к повороту приблизились три мажары. Одна – с пустыми корзинами, вторая – с дровами, третья – с татарским семейством численностью не менее десяти человек. Две женщины, закутанные в белые накидки «фериджи» с головы до пят, остались сидеть в повозке, но мужчины вышли из нее и приняли самое активное участие в разборке дорожного происшествия. За мажарами встала крестьянская арба, запряженная парой волов, за арбой – таратайка старьевщика с серым мулом.
Наконец, послышался громкий перестук подкованных копыт верховых лошадей. Семь всадников вылетели к повороту и чуть не врезались в толпу. Раздавая направо и налево удары плетьми, бешлеи в форменных темно-синих кафтанах кричали: «Дорогу! Дорогу!» Простолюдины бросились в разные стороны, но мажара Попандопулоса и повозка с мешками муки все еще торчали посередине.
Тут из-за широких спин охранников вперед выехал Казы-Гирей, одетый богато и красиво: высокая шапка, обвернутая цветной чалмой, шелковые кафтан и шаровары, на поясе – парчовый кушак, на ногах – красные сафьяновые сапоги с загнутыми вверх носами, на боку – драгоценная персидская сабля. Держался двоюродный брат хана величественно. С тех пор, как до него дошла весть о бегстве венценосного родственника из Кефы в Керчь, молодой татарин поверил в свой счастливый случай.
Казы-Гирей тотчас перебрался из комнатки, каторую занимал прежде во флигеле дворца, в кабинет правителя, реквизовал его забытый в шкафах гардероб, снял со стены оружие и приказал охране выехать вместе с ним на улицы города – для оценки сложившейся ситуации и рекогносцировки. До прибытия в столицу давно обещанного ему отряда кавказских наемников оставалось совсем немного, и резидент турецкой разведки на полуострове хотел точно спланировать план действий.
Авария на дороге возле мельницы ничего в этом плане не меняла. Однако в целях установления порядка Казы-Гирей поманил к себе греческого коммерсанта и старшего приказчика караимского купца. Низко кланяясь, они поспешили на зов. Двоюродный брат хана начал выговаривать обоим за учиненное ими на территории столицы безобразие.
– Это – необыкновенная удача, – сказал курской дворянке Мещерской, протягивая правую руку к суме, пристегнутой к передней луке седла. Там у него лежал пистолет.
– Что вы хотите сделать? – Аржанова старалась не поворачиваться к Казы-Гирею лицом.
– Застрелить его.
– А попадете?
– Обязательно. Я сейчас еще ближе к нему подъеду. В неразберихе никто не заметит.
– Но его охрана?
– Отобьемся. В общей сложности у нас – восемь пистолетных выстрелов. Лошади же – хорошо отдохнувшие. Не догонят… Только предупредите Чернозуба и Ермилова.
Анастасия задумалась на секунду. В принципе она была не против. Она считала, что спонтанные решения иногда могут быть самыми правильными.
– Ладно. Я готова.
– С нами Бог, Анастасия Петровна…
Едва ли Микис Попандопулос, отпущенный Казы-Гиреем восвояси, услышал этот разговор. Грек догадался о нем, посмотрев на лица адъютанта светлейшего князя Потемкина и сотрудницы секретной канцелярии Ее Величества «ФЛОРЫ». Без конца кланяясь, он задом отступал от двоюродного брата хана, дошел до Аржановой и Мещерского, схватил обеими руками поводья их лошадей.
– Умоляю, не нато! – прошептал Микис по-русски.
Слова его донеслись до них невнятно, точно шелест листьев в саду. Скорее, они просто поняли их смысл, перехватив взгляд купца, исполненный неподдельного ужаса. Его выразительные миндалевидные карие глаза взывали русских к милости. Они-то, свершив акт возмездия, уйдут. Но что тогда будет с ним? С его замечательными товарами, в которые он вложил столько денег? С его торговлей в Бахчисарае, которая кормит его многочисленную семью?
– Трус! – процедил сквозь зубы секунд-ротмистр.
– Конечно, его здесь схватят, – Анастасия настороженно оглянулась вокруг.
Десятка три людей, собравшихся на дороге, работали дружно.
Они облепили мажару Попандопулоса с трех сторон. Таким образом им удалось сконцентрировать усилия и приподнять ее. Пройдя вбок три шага, они опустили мажару на землю. Большая повозка с мешками муки освободилась от зацепивших ее колес. Кучер сел на козлы, взмахнул кнутом над лошадиными спинами и под одобрительные крики покатил вперед. Теперь, по крайней мере, половина дорожного полотна на повороте открылась для проезда.
Первыми этим воспользовались бешлеи вместе с Казы-Гиреем. Провожая вельможу царского рода, толпа низко склонила головы, а он даже взором не удостоил подданных хана. Напоследок посмотрел только на обоз греческого коммерсанта, словно запоминал, из чего тот состоит. С видом глубочайшего почтения и полной покорности поклонились молодому татарину и четверо всадников в янычарских чалмах, стоявшие возле этого обоза…
Дорога к усадьбе Микиса Попандопулоса пролегала мимо большого и древнего мусульманского кладбища «Кырк-Азиз» – «Сорок святых», мимо обширных абрикосовых садов в цвету. Затем она пересекала овраг и взбиралась по отлогому склону, заросшему редким сосновым лесом.
Арба, как и прежде, шла впереди, показывая путь. В нескольких шагах за ней держались сержант Чернозуб и капрал Ермилов. Мажары следовали за ним. Аржанова и Мещерский прикрывали обоз сзади. Опасаясь погони или нападения, они часто оглядывались, останавливались, прислушиваясь к разным звукам.
Говорить о чем-либо не хотелось.
Анастасия мысленно перебирала события нынешнего дня и старалась оценивать их беспристрастно. Покоя ей не давали внезапные появления Казы-Гирея. Уже дважды он возникал перед ними и всякий раз, точно заколдованный, уходил целым и невредимым. Безусловно, он – на своей территории, а они – пришельцы, у них слишком много забот. Сначала, на собрании дервишей, они не решились рисковать собственной жизнью. Теперь, у мельницы, пожалели резидента русской разведки и его мущество. Что еще помешает им при следующей встрече с коварным и неуловимым противником?…
Маленькая горная деревенька дворов на пятнадцать открылась за холмом неожиданно. Крайний дом принадлежал греческому коммерсанту. Он отличался от других здешних строений добротностью, высоким забором из камней и воротами с дубовыми створками, обитыми полосами железа. Со второго этажа дома увидели обоз и предупредительно распахнули створки. Попандопулос подошел к Аржановой и Мещерскому и предложил заехать к нему в гости, намекая на роскошное угощение. Но русские отказалась. Тогда он сказал:
