Трейдер. Деньги войны (СИ) - Соболев Николай "Д. Н. Замполит"

— Вы принесли документы? — с нажимом спросил дон.

Ну что же, пришло время сыграть козырям. Я расстегнул замочек портфеля, откинул клапан и показал содержимое Сальваторе.

Ему не понравилось — а кому понравится два кило взрывчатки с детонаторами и проводками, идущими ко мне в рукав?

— Это что? — спокойно спросил он, только раздувшиеся ноздри и два красных пятна на скулах выдали его волнение.

— Это гексоген, он в полтора раза мощнее толуола и в три раза мощнее динамита. Это радиовзрыватель. Это кнопка, — слегка шевелил я кулаком. — Если провод порвать, все взорвется. Если я отпущу кнопку, все взорвется. Есть и третий способ, так что пусть ваши люди отойдут.

Ося и Панчо благожелательно улыбались. Брутальные мачо в отличных костюмах и гамашах ощутимо занервничали, в густой аромат цветочного одеколона все больше вплетался острый запах пота. Даже смуглая кожа не скрывала, что некоторые побледнели — одно дело красиво и героически поубивать лохов, и совсем другое, когда тебя разнесет на клочья. Спокойным оставался только белогвардеец, он соизволил посмотреть на меня с интересом и даже усмехнулся краешком рта

Консильери справа сжал челюсти, но щеки у него все равно отвисли и залысины побагровели. Сальваторе держался — он не мог позволить себе терять лицо при подчиненных, только над верхней губой заблестела пленочка влаги, но людей своих отозвал.

— Давайте поговорим как деловые люди, мистер Беннини, — медленно, чтобы не дрогнул голос, проговорил я. — Мне тоже претит смертоубийство, и я последний, кто его хочет. Но мы с вами мужчины и вы совершенно верно сказали, что от нас зависят другие люди, и потому мы делаем, что должны.

Из под тщательно уложенных и зачесанных назад волос парня, сильно похожего на Сальваторе, по виску скатилась капелька пота. Сам босс, сохраняя несколько оцепенелую улыбку, медленно достал сигарницу, вытащил гавану и не торопясь закурил:

— Я вижу, вы человек серьезный, как мне и передали. Что ж, каково будет ваше предложение?

— Вам ведь нужна только возвратная тара?

— В основном.

— Возить… м-м-м… товар в порожних бочках можно, но его быстро обнаружат — ткнет кто-нибудь в бок и поймет, что бочка не пустая.

— Наливать на донышко, — Сальваторе прищурил глаз.

— Чтобы плескалось? У меня есть идея получше.

Он вздернул подбородок — говори!

— Кленовый сироп.

— Что? — кажется, я сумел его удивить.

— Кленовый сироп, Канада его крупнейший производитель. Вы учреждаете фирму по торговле сиропом и арендуете у Dollack, Grander Co затоваренную бочкотару на обратном пути. А в бочку с сиропом легко можно запрятать связку бутылок, причем ни по весу, ни по звуку их не обнаружить. Кроме того, искать в липком и сладком охотников будет немного.

Сальваторе положил сигару на край граненой пепельницы:

— Фирма… фирма это долго, и у нее не будет репутации. Вас же знают и уважают… Нет, фирма не подходит. Или мы договариваемся, или нам придется воевать.

Мозг неожиданно заработал четко и ясно, просчитывая сразу две-три ветки событий — словно мощность удвоилась. На фоне летящих стрелой мыслей я успел удивиться, что никогда раньше такого не случалось и даже осознать собственное удивление.

— Канадский рынок терять, конечно, жаль, но у нас есть некоторые обязательства, которые не дают возможности договориться, нам придется свернуть операции в Канаде.

— И что же это за обстоятельства?

Прежде, чем я успел осознать пришедшее в голову решение, я услышал свой голос:

— Мы спонсируем избирательную кампанию мистера Гувера. Если, не дай бог, разразится скандал с контрабандой, то мы подставим не столько себя, сколько будущего президента. А такого не простят ни нам, ни вам.

В глазах консильери мелькнуло нечто, похожее на уважение — солидный уровень! Местная мафия только-только вышла на уровень властей штатов, ее расцвет, когда боссы будут налево и направо скупать сенаторов и конгрессменов, впереди.

— Зачем это вам?

— Гувер обещает ввести контроль над радио, это затрагивает мои интересы.

Я наклонился вперед, нависнув над портфелем. Советник медленно откинулся на спинку стула, Сальваторе остался неподвижен, хотя это стоило ему изрядных усилий.

— Если мы договоримся насчет тары, у меня есть предложение от которого вы не сможете отказаться.

— Слушаю, — не знаю, как, но Беннини заставил себя склониться к столу и портфелю.

— Слишком много посторонних, — я показал глазами на застывших у стен «солдат».

Сальваторе подался назад, пожевал сигару, выпустил синий дымок…

— Оставьте нас.

Мафиози, толкаясь, вышли из зала. Белогвардеец бросил напоследок оценивающий взгляд и закрыл за собой дверь.

— Надеюсь, я не ошибся, и вы способны на действия крупного масштаба.

— Какие именно? — чуть лениво спросил Беннини.

— Гарантированные десять процентов годовых на вложения в игру на бирже.

У советника чуть дернулась бровь — при нынешних четырех процентах, которые дают банки, это отличное предложение. Даже если федеральное правительство поднимет до шести, как давно собиралось.

— Зачем это мне? — босс осторожно помахал сигарой у носа.

— Вы можете получить пакет акций совершенно легальных, чистых компаний. Ни один суд не подкопается к такому источнику дохода.

Он и консильери посмотрели друг на друга, едва заметно кивнули, и советник спросил:

— Вы сможете выкупить контрольный или хотя бы управляющий пакет такой компании?

— Это потребует времени и денег, — объяснил Ося. — Но в любом случае десять процентов годовых останутся за вами. Страна сходит с ума от игры на повышение, процветание неограниченно, такие возможности упускать не стоит.

— Сто тысяч, — Сальваторе словно забыл про портфель со взрывчаткой.

Вот тут я чуть было все не испортил, уж больно хотелось заржать — ну елы-палы, мы ворочаем миллионами, а тут прямо-таки подачка! Это что, все деньги мафиозной семьи? Негусто…

Видимо, от него не ускользнула тень скепсиса на наших лицах:

— Если все пойдет по сказанному, я смогу увеличивать вложения на такую же сумму каждый месяц.

— Тогда мы договорились, а детали можно будет обсудить позднее.

В дом ребята меня ввели под руки — трясло так, что я боялся упасть, но как только мы вошли, все втроем попадали кто куда и минут пятнадцать только вздыхали и стенали. Потом начали передразнивать друг друга, потом хихикать и, наконец, внутреннее напряжение разрядилось пятиминутным истерическим ржанием.

Отсмеявшись и вытерев слезы, Ося озвучил программу-минимум:

— В гробу я видал такие переговоры, надо расслабиться.

— Ы-ы-ы, — только и выдал я.

Но Панчо сообразил, с кряхтением поднялся из кресла и доковылял до бара. Первую порцию мы заглотили даже без льда.

— Я, пожалуй, пойду по бабам, кто со мной? — предложил Ося.

— Не, сил нет. Водки и спать, — отказался я.

Мысли, в отличие от бешено работавшего на встрече с Беннини мозга, тянулись еле-еле, порой замирая и тогда я тупо таращился на любой предмет, на котором остановился взгляд.

— Я бы «Пароходик Вилли» посмотрел еще раз, — мечтательно улыбнулся Панчо.

Удивительное дело, как он залип на первые диснеевские мультики, но если это помогает снять стресс — почему бы и нет?

— Только сейчас нам поодиночке ходить нельзя, — печально похоронил он свою мечту.

— Почему?

— Амброзио. Тормозов у него нет, а мы его макнули носом в дерьмо при больших людях, он точно будет мстить.

— Тогда ходим только с телохранителями. Ты, — я слабой рукой показал на Панчо, — купи себе кинопроектор и смотри свои мультики дома. А ты, Ося, проверь своих баб, а то доведут тебя до цугундера.

— А сам? — гыгыкнул Ося.

— А я еще водочки выпью.

Ося одобрительно хмыкнул, а Панчо поморщился — никак мы не могли приобщить его к высокому искусству употребления водки. Не помогали ни холодные соленья, ни острая горячая закуска, а от студня он вообще позорно бежал.