Алан Берджесс - Гибель на рассвете.Подлинная история убийства Гейдриха
— Прочь с дороги! — крикнул Ян.
Полицейский с напряженным лицом бросился прямо под колеса.
Ян нажал на курок. Раздался выстрел, взвился дымок. Полицейский свалился в сторону. Ян проехал. В нем вскипала волна гнева. Никогда он не думал, что чешский полицейский будет пытаться остановить его. Он надеялся, что убил этого гада.
Вид на место покушения на Гейдриха
Ян полетел вниз с горы — прочь от трамвая. Обернувшись, он увидел, что его пытается догнать Клейн. С револьвером в руке, медали прыгают на груди, колени скачут вверх-вниз, — он бежал за ним вслед. Через тридцать метров впереди у водосточной канавы стояла женщина с ведром. Ян подумал, что она, должно быть, мыла ступеньки крыльца и, услышав взрыв, вышла на улицу. Внезапно его правый глаз наполнился чем-то теплым и липким, капавшим на руль. Он увидел, что это — кровь. Сзади слышался шум толпы, как на бое быков.
Наполовину ослепший, он приближался к этой женщине, и метров за пять она вдруг бросила ведро прямо под велосипед.
Оно лязгнуло о переднее колесо, и на секунду Ян пришел в полное отчаяние. Он слышал, как она что-то кричит ему вслед.
Яну стало очень обидно. Его собственный народ пытается остановить его! Через сто метров впереди на дороге стояла еще одна женщина, по-видимому, привлеченная криками сзади. Он мог бы убить эту глупую дуру. Наезжая на нее, он выставил плечо, напрягся и столкнул ее в канаву. Оглянувшись, когда можно было не крутить педали, он увидел, что она лежит на земле. Небольшая группа пытавшихся его догнать людей осталась далеко позади и готова была прекратить преследование.
На дороге впереди не было никого. Ян засунул револьвер в карман, вытащил носовой платок и протер лицо. Затем, свернув платок, он приложил его к глазу, который сильно болел. Он увидел, что на нем нет кепки, должно быть, снесло с головы взрывом.
Разогнавшись на спуске, он легко проехал мост. Дорога была широкой. Несколько встретившихся пешеходов не обратили внимания на велосипедиста без головного убора, по-видимому, разбившего свой нос. Проехав через мост, он повернул по основной дороге направо. На ней почти никого не было. Через несколько сот метров впереди был дом в Либене семьи по фамилии Новотновы. Это было ближайшее место, где он мог надеяться получить помощь.
Господин Новотнов и его жена — оба работали в сопротивлении, и Ян с Йозефом не раз бывали у них. Их предупредили, что в течение этого дня может понадобиться помощь. Ян знал, как это опасно — прийти в таком состоянии. Но он не ожидал, что возникнут такие чрезвычайные обстоятельства, и у него не было выбора. Не мог же он ехать в Прагу с перепачканными кровью лицом и одеждой. И надо было поскорее избавиться от забрызганного кровью велосипеда.
Теперь ему встречались магазины, пешеходы вдали. Он остановился перед магазином обуви «Бата». Напуская на себя равнодушный вид, поставил велосипед у края тротуара, как будто собираясь зайти в магазин, а сам свернул на боковую улицу.
Их дом он знал. Толчком открыв калитку, быстро пошел по дорожке. Ян чувствовал, как кровь течет по его лицу, но руку с носовым платком держал опущенной — на случай, если кто-нибудь наблюдает из окна.
С мучительным нетерпением он нажал кнопку звонка. За дверью не было никакого движения. Он слышал, как громко звенит звонок, и долго держал палец на кнопке. Никакой реакции.
Никого нет. Тогда он почувствовал внутри прилив страха. Ему придется возвращаться за велосипедом и ехать до следующей явки — до дома железнодорожника — еще три километра. Надо было быстро найти укрытие.
С упавшим сердцем он отвернулся от двери, и в эту минуту госпожа Новотнова открыла садовую калитку и вошла. Он не говорил ни слова. Он не знал, что сказать. А она стала быстро действовать. Вставила ключ, открыла дверь, чуть ли не втолкнула его в дом.
— Что такое случилось? Ну у вас и лицо!
Ян вошел в комнату и сел. Он ощутил шок, и ему стало плохо. Он был совершенно подавлен — от шока, потери крови, боли и горького разочарования, вызванного осознанием их провала.
Ибо это был провал. Он видел, что оба нациста, как атлеты, выскочили из «Мерседеса». Если они и были ранены, то легко.
Автомобиль защитил их. Все, в чем он преуспел, — это получил горсть шрапнели в лицо! И это после всего того, как они рисковали, как все обдумали, рассчитали и спланировали! После всей подготовки и ожидания — они безнадежно провалили дело!
Он готов был заплакать.
Что же не вышло? Какого же черта не вышло? Почему Йозеф не стрелял? Он что — примерз к пулемету? Йозеф — не такой человек. Но что же не вышло? И что теперь с Йозефом?
— Я согрею воду, — деловым тоном сказала госпожа Новотнова. — Надо промыть ваши раны.
— Мы пытались достать Гейдриха, — унылым голосом сказал Ян. — Думали, Йозеф убьет его из пулемета. А он не стрелял.
Ни одного выстрела. Он стоял, а они проехали мимо — как будто он направлял на них водный пистолет. Я бросил гранату, но слишком поздно. Мы безнадежно провалились.
Госпожа Новотнова, казалось, его не слушала.
— Снимите пиджак, — сказала она. — И рубашку. Смотрите, вы ранены в грудь. Весь в крови. Надо сжечь всю эту одежду.
— Он был так близко, что мы могли бы плюнуть в него, — с горечью продолжал Ян. — У нас был пулемет Стена и две гранаты, и по револьверу у каждого, а мы его даже не поцарапали.
— И ваша рука тоже, — сказала госпожа Новотнова. — Из нее течет кровь. Боже, что вы с собой сделали?!
Подняв левую руку, Ян увидел на ней глубокую рану. Он только теперь понял, что ранен и в руку.
— Теперь давайте вашу рубашку, — сказала госпожа Новотнова. — И не говорите так, пожалуйста. Ведь вы остались живы и сможете побороться еще раз.
— Другого раза не будет, — сказал Ян. — У нас никогда не будет другой такой возможности. — Он подумал о всех тех людях, которые пытались помешать ему спастись, и сказал госпоже Новотновой:
— Это были чехи. Можно ли в это поверить? Наши соотечественники!
— Они не знали о том, что вы делаете, — тихо сказала она.
Но для него это не было утешением. Он рисковал жизнью, твердо веря, что помогает своей стране, а они при этом так вели себя.
Она выложила для него одежду, принадлежавшую ее мужу. У них был примерно одинаковый размер. Она зажгла топку котла, чтобы сжечь испачканные кровью вещи Яна.
— О, боже! — вспомнил вдруг Ян, — Велосипед! — Госпожа Новотнова посмотрела не него с удивлением.
— Я оставил велосипед у тротуара напротив магазина «Бата», — пояснил он. — Мне надо сходить за ним — и спрятать.
