Иван Дроздов - Подземный меридиан
— Степнянск не играет, — сказала Зина Соловьеву.
— Как не играет?
— Малоизвестный город. Глухомань.
— Хорошенькая глухомань! — вскинул руками Соловьев. — Центр угольного бассейна, миллионный городище! Да вы только вообразите, как его молено расписать в газетах! Концертные залы, которых нет в Европе! Горняки аплодируют… Киевский скрипач в столице горного края. Это что вам?.. Не играет?
— Вот это все играет. Я плохо знаю Степнянск. Забыла, что он — столица горняков.
В голосе Зины слышалась игривость и воодушевление. Соловьев понял: его идея принята. Оставались детали организации. А это уж его дело. Практическая организация дела — его стихия.
Прощаясь у лифта, Соловьев ещё раз шепнул Зине: «С Каировым сойдитесь поближе». Девушка кивнула, но ничего не сказала и поспешно выдернула руку из мягкой ладони Соловьева, вбежала в кабину лифта, где её ожидали Михаил и Каиров. Украдкой взглядывая на толстого бодрячка с неприятным припухшим лицом, Зина думала: «Что значит — сойдитесь поближе. Уж не имеет ли он в виду…» Зина при этой мысли инстинктивно отстранилась от Каирова, тряхнула нависавшими на глаза черными прямыми волосами, зачем–то открыла сумочку и стала рыться в ней. Лифт остановился на одиннадцатом этаже. Миша, не желая ни в чем мешать Зине, кивнул Каирову и быстро зашагал по коридору. Зина с минуту удивленно и с нескрываемой неприязнью смотрела на Каирова.
— Вы на каком этаже живете? — спросила она, делая намек на его, как ей показалось, не совсем уместную решительность.
— Здесь же, на одиннадцатом, — сказал Каиров. И галантно поклонился: — До свидания. Может быть, мы больше не встретимся.
Зина подала руку, но отпускать его не торопилась, — А не выпить ли нам с вами ещё кофе? — предложила девушка. Каиров покорно развел руками, в душе смеясь над бесцеремонностью юной журналистки, наклонил голову, придавая своей позе вид, говоривший: «Я к вашим услугам, распоряжайтесь мной». И, вспомнив, что у него есть черная икра, подаренная рыбаками, сказал Зине:
— Если вы не возражаете, я могу вам предложить кофе в своем номере и угостить вас азовской черной икрой.
В номере Каирова и Зину встретил Самарин. Он с самого утра сидел за письменным столом — заканчивал последние главы книги — и теперь был рад, что его отвлекли.
Предложил Зине кресло и сам сел напротив. Каиров прошел в другую комнату, и молодые люди, оставшись наедине, смотрели друг на друга и словно бы удивлялись: как это они не встретились раньше? Зина достала из сумки сигареты, предложила Андрею.
— Не научился, — сказал Самарин, невольно улыбаясь.
С умильным снисхождением Зина покачивала головой. Из–за пламени зажигалки, поднесенной к сигарете, значительно, со все возрастающим интересом смотрела на Андрея. С приятностью убеждалась, что нет в этом парне той простоватой грубоватости и примитивизма, который, по её представлениям, непременно должен быть в каждом молодом человеке из провинции. «Интеллектуал с льняными волосами», — подумала Зина и несколько раз повторила эту фразу.
Официантка принесла ужин, и Каиров, раскладывая на столе икру и кусочки красной азовской рыбы, спрашивал Зину:
— Вы знаете, что это за рыба? Нет, не знаете. Так я вам скажу: шемая. Когда–то турецкий шах попробовал её и сказал: «Мне нравится эта рыба. Моя рыба!» Отсюда и название: шемая — шахова рыба.
— О, я запишу ваш рассказ.
Она подошла к Самарину, села с ним рядом за стол и стала записывать в блокнотик рассказ о шемае. Ей представлялось, как будут рады в редакции этой её находке, как вообще там примут её репортажи и какую они сделают славу ей, как автору. «Этого молодца, — думала она о Самарине, — представлю как любителя музыки! И Каирова обрисую, и беседу с ним, и внешность, и его занятия. А когда приеду в Степнянск, побываю у него на работе и дома, в семье… То–то будут репортажи!»
— А вы тоже из Степнянска? — спросила она Самарина, будучи уверена, что он не из Степнянска, а из какого–нибудь другого города, что, разумеется, для нее тоже интересно. К ней через стол наклонился Каиров и, наливая вина, ответил за Самарина:
— Мы с Андреем Ильичом живем в соседних домах и работаем в одном институте. Он мой помощник.
Самарин хотел возразить, но Каиров ему кивнул, и Андрей склонился над тарелкой. Зина же сделала безразличный вид, но втайне обрадовалась этому неожиданному обстоятельству. Андрей нравился ей как мужчина, и она бы хотела с ним развлечься. Она уже в первые минуты беседы строила на этот счет планы и хотела только знать, долго ли он пробудет в Москве, и ждала момент, когда удобнее спросить об этом. В Москве она никого не знала, и ей было скучно. Само провидение посылало ей этого могучего, немножко диковатого, но в общем славного и даже красивого парня. Она с удовольствием пила вино, ела икру, говорила с Каировым. На Самарина Зина лишь изредка поглядывала, но при каждом взгляде чувствовала, как влажным блеском загораются её глаза, щеки наливаются румянцем, тело проникается той едва заметной трепетной дрожью, которая в соединении с вином бывает у нее от близости нравящихся ей молодых, красивых мужчин.
Как и всегда с ней бывало в подобных обстоятельствах, она сейчас не могла и не хотела вести деловую, прицельную беседу, ждала удобного случая закончить игру в третьего лишнего, но случай не приходил, и она неожиданно встала, раскланялась с Каировым, поблагодарила его за угощение и приятный вечер. Затем Зина решительно повернулась к Самарину, сказала:
— Прошу вас, проводите меня.
Они шли в самый конец коридора, и здесь, у двери крайнего номера, Зина остановилась, подала ключ Самарину. Андрей не хотел идти с ней в номер, но Зина, открыв дверь, пригласила его войти. Включила ночную лампочку над изголовьем кровати, открыла дверь балкона. Молодые люди вышли на балкон.
И как раз в этот момент на балконе своего номера появился с самаринской кинокамерой Каиров. Он сделал несколько кадров залитой огнями улицы Горького и тут увидел Андрея и Зину. Они стояли рядом, но отсюда казалось, что молодые люди обнимаются. Каирову пришла мысль: «Не запечатлеть ли этот эпизод на всякий случай? Авось пригодится!» И он, спрятавшись за квадратную колонну, сделал несколько кадров. Потом быстро убрался в номер, вытащил из аппарата пленку и спрятал в портфель. Через несколько минут в номер вошел Самарин. Каиров вскинул на него удивленные глаза.
— Ты же был у Зины!
— Да, я был у нее. Отказался пить чай, ушел.
— Эхма!.. Вот она, молодость! Прекрасная девушка готова заключить его в объятия, а он отшвыривает красоту, уходит. — Потом сказал: — Устал я нынче. Давай, Андрюха, спать. — И Каиров смачно зевнул, потянулся…
