Жеральд Мессадье - Триумф Сета
— По-твоему, все мы слепы?
— Все люди слепы, — ответил Хумос.
— И ты? — спросил Тхуту прямо. — Когда же твои глаза открылись?
— Глаза открываются для созерцания богов, Первый советник, в результате приложенных усилий, направленных на то, чтобы воссоединиться с ними и понять их желания. Тогда ты не возмущаешься тем, что ястреб сел на куропатку, клюющую зерна. Добыча привлекает хищника.
Оба замолчали. Тхуту думал о том, что понапрасну прикладывал усилия в течение стольких лет. Его преданность только способствовала созданию такой ситуации, которая, как он теперь признавал, была катастрофической.
— Что я должен был делать?
— То, что ты делал, Первый советник, ничего другого. Ничего другого. Избавь себя от сожалений и угрызений совести. Ты был игрушкой в руках небесных сил, и твоя мудрость позволит тебе это понять. Ты ушел из власти, потому что у тебя утонченная душа. Но все власть предержащие не могут поступить так же. Боги не могут обойтись без игрушек. Попроси сейчас у Амона для себя душевного спокойствия.
Именно об этом с горечью подумал Тхуту: служба трону была делом бесполезным.
— Теперь, — снова заговорил Хумос, — полагаю, эти битвы закончились. Нас ожидают другие.
«Что он хотел этим сказать?» — задумался Тхуту. Он спросил об этом взглядом у верховного жреца. Хумос пожал плечами и многозначительно улыбнулся.
— Кто остался во дворце? Старик и две беременные женщины.
— И Нахтмин! — возразил Тхуту.
— Да, Нахтмин, — согласился верховный жрец. — Было бы лучше, если бы он велел убить Хоремхеба, дождавшись подходящего случая, который один раз он уже упустил. Но он не осмелился. Жаль. Теперь Хоремхеб окопался в Мемфисе, поддерживаемый Нефертепом, который всегда надеялся, что командующий позволит ему перенести столицу в Мемфис.
Какое-то время Тхуту смотрел на него озадаченно.
— Ты хочешь сказать, что Ай проиграл партию?
— Он ее проиграл уже давно. Еще со времен Эхнатона. Но тогда он был слишком занят тем, что пытался снискать милость царя. Давай не будем забывать, что он был одним из самых фанатичных сторонников культа Атона. Не по личным убеждениям, как это было у царя, а потому что ему это было выгодно. Он думал, представь себе, править, опираясь на женщин. Сестра Тия. Дочь Нефертити. Еще одна дочь, Мутнехмет, которую он выдал замуж за Хоремхеба, надеясь таким образом его нейтрализовать. Внучку Мекетатон, единственную, кто был к нему привязан, он намеревался выдать замуж за Тутанхамона. За семнадцать лет он ни разу не поддержал ни одного мужчины, до Нахтмина. Слишком их боялся. Он ошибся.
Он схватил другой финик и проделал с ним то же самое, что и с первым.
— Лукавство — признак слабости, Первый советник. Какое-то время богов это может забавлять, но долго они не будут защищать такого человека.
19
ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ ПРОСТОЛЮДИНА
Столь поздно и с помощью такого пылкого мужчины познав удовольствия тела, Нефернеруатон стала яростно этим упиваться.
Следующим же вечером она тайно привела Шабаку в свои покои. Объятия с первым ее мужчиной были более продолжительными, чем в первый раз.
В следующую ночь все повторилось.
Анкесенамон и Нефернеферуру удивляли круги под ее глазами, блаженный или сонный вид, заметно изменившаяся походка. До недавних пор она ходила вразвалку, с неизменно скорбным выражением лица, шлепая сандалиями по плитам и время от времени выставляя напоказ ягодицы или груди.
— Что-то с ней случилось, — прошептала Нефернеферура.
— С ней может случиться только одно, и ты об этом прекрасно знаешь, — заявила Анкесенамон.
Они захихикали.
— Но с кем?
— Я почти уверена, чем это Шабака.
— Шабака? — воскликнула Нефернеферура возмущенно.
— Таково было пожелание Ая, и я полагаю, что трое основных заинтересованных в этом лиц довольны.
— Но он же слуга Ая! — возмутилась Нефернеферура.
— Разумеется. Но он сильнее, чем сам Первый советник.
Пришла Мутнехмет и стала со своими племянницами обсуждать эти перемены. Прием, который ей оказала царица, побудил ее к тому, чтобы занять свои покои во дворце, вместо того чтобы скучать в загородном доме. Таким образом, несчастье объединило всех, кто еще остался от их семьи.
Бывшая супруга Хоремхеба привезла с собою карлика Менея, и он, к удивлению всех, ладил со львом. Довольно забавно было смотреть, как хищник с карликом в обнимку катились по террасе или как насмешливый Меней сидел верхом на своем новом товарище.
— О чем вы говорили? — справилась Мутнехмет.
— Что Нефернеруатон теперь бурно проводит ночи, — ответила Анкесенамон.
— С каких пор?
— Наверно уже три или четыре последних ночи.
— Но известно, кто это? — забеспокоилась Мутнехмет.
Когда Анкесенамон поделилась с ней своими подозрениями, та воскликнула:
— Но он не может быть подходящей партией!
— Твой отец придерживается другого мнения, — возразила Анкесенамон. — Он также считает, что в крайнем случае он мог бы стать преемником, достойным его самого.
— А мой муж? — воскликнула, встревожившись, Нефернеферура.
— Ай еще не умер, и я тоже, поэтому, как говорится, бесполезно ждать пения жаб на заре.
— Но почему нам не говорят, что может произойти после смерти Ая? — настаивала Нефернеферура.
— Очевидно, Нахтмин будет назначен регентом.
— А Царский совет?
Анкесенамон пожала плечами. Со времени смерти Тутанхамона и прихода к власти Ая Царский совет более не действовал. Мутнехмет казалась задумчивой.
— Наилучшей новостью, которую я хотела бы услышать, могло бы стать сообщение о смерти Хоремхеба, — прошептала она.
Анкесенамон притворилась, что не расслышала этого. Она устала от смертей и насилия.
— Кажется, я чувствую, как ребенок шевелится во мне, — сказала она.
Ей было известно это ощущение — она его испытала, вынашивая ребенка Пасара. И снова она носила в себе будущего царя. Плодовую почку их потомства.
Теперь каждую ночь Шабака проводил у Нефернеруатон.
Первый подвиг был результатом лукавства, к которому он прибег по приказу хозяина. Но теперь он с нетерпением ждал ночи, чтобы отправиться в покои царевны.
За всю свою взрослую жизнь он всегда был лишь инструментом в руках властителя провинции, ставшего царем. Он знал, что о нем говорили: «проклятая душа», «исполнитель низких дел», «слуга». И смирился с презрительным отношением к себе.
Затем хозяин указал ему на исключительную добычу: царевна, более того, его собственная внучка. И для завоевания столь знатной персоны необходимо было сделать следующее: соблазнить ее и сделать женщиной.
