Валентин Тарасов - Чеслав. Воин древнего рода
— А что ты сторóже сказал про шкуру? — спросил пробирающийся сквозь кусты Чеслав.
— Сказал, что зазнобило меня, боюсь, как бы от реки больше не надуло, — невесело ответил Кудряш. — Вот теперь потешаться будут, словно я девка какая, телом слабая.
Только когда очертания деревьев и всей округи стали казаться совсем уж размытыми в сумерках, Чеслав выбрался из своего укрытия. Накинув на себя принесенную другом шкуру, он позвал Ветра, который пасся неподалеку, и, выслушав многословные напутствия и предостережения Кудряша, направился в сторону городища.
Перед поселением Чеслав мысленно попросил помощи у Великих и, на всякий случай, у хозяина Большого камня, защитника их городища, и шагнул к воротам. Ветер смирно шел рядом с ним.
Не распознав в темноте, что это не Кудряш, сторóжа благодушно окликнула его:
— Где ж тебя носило, Кудряш? Мы уж и ворота запирать собрались на ночь.
— Конь забаловал, — прохрипел в ответ Чеслав. — Привык только хозяина слушать, злыдень.
— Да ты, паря, совсем хрипеть стал — ни дать ни взять, трухлявая осина на ветру.
— Ос´ип маленько.
— Ос´ип? Так у тебя ж глотка луженая!.. — Мужики дружно заржали.
Отойдя подальше от ворот, юноша погладил Ветра, а затем, легонько хлопнув по холке, скомандовал:
— Домой, Ветер!
Конь нехотя, словно раздумывая, покидать ли хозяина, сделал несколько шагов и остановился.
— Ветер!
Больше Чеславу повторять не пришлось. Он слушал удаляющийся топот Ветра, который вскоре и вовсе стих. Чеслав, хорошо ориентируясь в темноте, направился в сторону, где стояла лачуга Сокола.
Добравшись до жилья старого охотника, Чеслав, затаившись, прислушался. Внутри было тихо — значит, посторонних в доме нет.
Стараясь не шуметь, он вошел. Однако незамеченным его появление не осталось. Заслышав чье-то присутствие, всполошились, зашевелились обитатели жилища.
— Кого там леший принес? — грозно зарычал из темноты Сокол.
— Это я, Чеслав, — отозвался юноша.
— Чеслав?! — В голосе старого охотника послышалось удивление и уже не было того недовольства, что прозвучало мгновение назад.
В избушке стало немного светлей. Это Руда подбросила в тлеющие в очаге угли немного щепок.
Сокол лежал все там же, где его видел последний раз Чеслав. Только сейчас его глаза были открыты и строго смотрели на юношу.
— Беглец?!
— Не прогонишь? — Чеслав переступил с ноги на ногу.
— Следовало бы… — проворчал старик. — Зачем против совета пошел, неслух? Разумней всех выискался? — Хотя Сокол и старался говорить строго и поучительно, но в словах его не чувствовалось упрека. — Однако же не прогоню. Зачем пришел?
— Тебя повидать… За советом.
— Знал, что повидаться со мной захочешь, но не думал, что в селение прийти решишься. Дерзкий! — Сокол похлопал по лежаку рукой, указывая Чеславу, чтобы тот присел рядом с ним. — Небось убийцу отца найти задумал?
— Задумал. — Чеслав сел рядом с раненым и, вздохнув, добавил: — Вот только как, не ведаю. Пока что… А еще про того хотел спросить, кто в тебя стрельнул.
И без того мрачное лицо Сокола исказилось в досадливой гримасе. Глухо зарычав, как будто в него опять угодила стрела, он отвернул лицо к стене. Но затем, справившись со своими чувствами, заговорил, по-прежнему не глядя на Чеслава:
— Чужак то был… Промашку я допустил… Но и он, леший, хитер. Я тогда по округе походил, осмотрелся, принюхался да и обнаружил непрошеного гостя. Но он на месте сидеть не стал, все окрест городища кружил. Стал я по следу его идти, а он, стервец, так и крутит, так и петляет. Мне бы, старому горшку, скумекать, что он разгадал меня, обнаружил, что я за ним иду. А я в азарт вошел, старый дурило. — От злости на самого себя Сокол с силой дернул свою косматую бороду. — И тут смотрю, исчез он куда-то. Ни его, ни следов не видно. Мне бы поостеречься и самому замереть, выждать, пока появится. Да не утерпел, решил чуть вперед продвинуться, посмотреть. А он уж за спиной моей затаился. И только я уразумел то, как стрела в меня вошла. Так ловко меня подстерег, леший его заглотни!
От досады и переживаний Сокол даже закашлялся. Руда поднесла отцу крынку с водой и с укором посмотрела на Чеслава. Юноша сделал вид, будто не заметил ее красноречивого взгляда.
— Может, он и отца моего порешил?
— Может, и он. — Выпив воды, Сокол немного успокоился. — Только слишком уж мудрено, как для чужака. Вашими ножами — да Велимиру в сердце. И отчего тогда вас не тронул? Ведь чужак-то на охоте в тебя метил. А в меня он стрельнул только потому, что я преследовал его, леший его…
— Негоже лешего к ночи поминать, отец, — раздался тихий просящий голос Руды из угла, где было ее ложе.
— Чего?! Думаешь, как отец хворает, так и поучать уж можешь? — прикрикнул на дочь Сокол. — Смотри, а то я еще…
Старик хотел было погрозить дочери рукой, но, передумав, только раздраженно махнул в ее сторону. Дескать, какой с тебя, девки, спрос. И снова переключился на Чеслава.
— Я вот тут лежу, бока отлеживаю и все думаю: отчего Велимир не всполошился, да и вы тоже, когда упырь тот к вам прокрался? В лесу, среди зверя дикого, нечутко спать не годится. А вы ведь охотники бывалые. Неужто так сморило?
— Сам ума не приложу, — искренне признался Чеслав.
Они еще какое-то время поговорили, но, видя, что старый охотник все еще не оправился от раны и силы стали покидать его, Чеслав заторопился прочь. Когда он уже поднялся, чтобы уйти, Сокол схватил его за руку своей огромной лапищей.
— А что до того, как убийцу найти, то искать надо так, как и зверя в лесу выискиваешь. Все примечаешь, в голове складываешь, след находишь и идешь по нему. А начинать, я думаю, с того места надо, где все приключилось.
Попрощавшись с Соколом и Рудой, Чеслав покинул их жилище. Разговор с наставником если и не дал ответов на мучающие беглеца вопросы, то сейчас он хотя бы знал, с чего начнет свой поиск.
Выйдя на улицу, юноша не сразу понял, что в его отсутствие произошли какие-то перемены. Пока Чеслав находился в хибарке старого охотника, круглоликая луна, прорвавшись сквозь облака, завладела черным полотном небосвода. Она, как полноправная хозяйка, словно решила проверить свои владения, осветив спящее селение холодным сиянием.
Оказавшись посреди родного городища, различив в темноте знакомые силуэты и почувствовав знакомые запахи, Чеслав на мгновение задумался: «А верно ли сделал я, сбежав от соплеменников? Не взвалил ли ношу непосильную на свои еще не заматеревшие плечи, решив в одиночку разгадать тайну гибели отца?» Но тут же отогнал от себя эти сомнения. Кровь отца отозвалась в нем, требуя отмщения.
