Дэвид Ротенберг - Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
Ричард несколько секунд обдумывал услышанное, а потом заметил, что маленький иезуит смотрит на него как-то по-новому.
— Не делай дьяволову работу, Ричард Хордун. Не делай дьяволову работу.
Внезапно в его мозгу вспыхнули слова старого индуса: «Брат убьет брата». Затем еще и еще раз. Проклятие старика, снова и снова звучавшее в ушах, сотрясало все его тело. Он закрыл глаза, сжал кулаки и стал ждать, когда это пройдет.
— Вы в порядке? — осведомилась хозяйка опиумной курильни.
Ричард кивнул, отодвинул в сторону дневник и дрожащим пальцем указал на свою пустую трубку. Хозяйка положила в чашечку разогретый шарик опия и подержала трубку над жаровней. Из трубки потянулся заветный дым, и Ричард стал жадно вдыхать его.
Ричард не видел, как женщина положила ему в трубку третий шарик. Его черты исказила безумная улыбка. После четвертого шарика он уже не мог сдержать смех.
— Что смешного? — спросила Цзян, хозяйка курильни.
— Я просто подумал…
— Подумали о чем, сэр?
— Подумал, сообщил ли кто-нибудь в Англии или вообще в мире ее королевскому величеству, самой могущественной женщине в мире, о том, что, поставив свою подпись под Нанкинским договором, она стала сестрой маньчжурского императора и… и… — он стал запинаться, потом снова обрел контроль над речью и закончил: —…и тетушкой Луны.
Курильня наполнилась смехом, вырвавшимся из груди Ричарда.
Цзян скрылась за шелковой занавеской, где ее ждали потомки Телохранителя Первого императора и Конфуцианца. Все трое слушали хриплый смех Ричарда Хордуна и были весьма довольны.
Белые Птицы сели на воду. Первая часть Договора Бивня была выполнена.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава семнадцатая
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ, ЕГО БРАТ И ЕГО ПЛЕМЯННИК
Шанхай. 1842 год
— Ты знаешь, кто я, — проговорил высокий мужчина с татуировкой кобры на тыльной стороне ладони.
Молодая женщина, его невестка, переложила младенца так, чтобы он смог сосать другую грудь, затем кивнула.
Высокий мужчина посмотрел на темные полированные полы и разнообразную мебель, составлявшую обстановку этого дома.
«Немало добра они нажили», — подумалось ему.
— Где он?
— Мой сын…
— Мой племянник, — перебил он ее. — Мой племянник принадлежит мне так же, как…
— …Мой муж мог принадлежать тебе.
— Если бы время было на нашей стороне, а мой брат был бы моложе, тогда — да, это был бы он. Речь идет о договоре, заключенном давным-давно.
Молодая мать крепко прижимала к себе младенца. По крайней мере, этот принадлежал только ей. Он останется при ней, вырастет и, если понадобится, отомстит за своего брата.
— Где мальчик?
Голос мужчины прозвучал в тишине комнаты ударом хлыста. Женщина подняла глаза и посмотрела вбок.
Мальчик сидел на высоком и красивом лакированном шкафу.
Высокий мужчина улыбнулся.
«Хорошо», — подумал он, а затем жестким тоном позвал:
— Ко мне, мальчик.
Без колебаний и с ловкостью акробата мальчик соскользнул со своего насеста и подошел к мужчине.
Женщина подалась вслед за сыном.
— Не надо, мама. Такова моя судьба. Как и у всех перворожденных сыновей этой семьи, начиная с древних времен.
— Твой отец…
— Он подготовил меня, мама. Теперь старший брат отца испытает меня и если сочтет достойным, то закончит мою подготовку.
— Ради чего? — закричала она.
— Чтобы убивать, мама. Чтобы убивать. Разве я неправ, дядя?
Мальчик взял за руку потомка Телохранителя. Хватка у мальчика была уже крепкой, и мужчину с коброй на руке охватил страх. Страх за собственного сына. Лишь один из двух мальчиков может быть облечен полномочиями, вытекающими из Договора Бивня. Лишь один из двух сможет начать возрождение Гильдии убийц. А второго ждет…
Он побоялся закончить мысль.
В комнату вошел отец мальчика и кивком приветствовал старшего брата. Он увидел татуировку кобры на руке брата. Значит, он все же пришел, как и предрекала легенда. И в соответствии с легендой его брат настоял на том, чтобы забрать с собой его первенца и подвергнуть мальчика испытанию на право возродить древнюю Гильдию.
Женщина начала всхлипывать, и ребенок у ее груди присоединился к плачу матери. Муж не обратил внимания на слезы жены.
— Такова наша миссия, согласно Договору Бивня.
Она слышала об этом Пророчестве, но до сих пор от них не требовалось… не требовалось ничего. И тут приходит этот человек и говорит, чтобы она отдала ему сына. Женщина снова попыталась протестовать.
— Эй, тише! — прикрикнул на нее муж. — Именно к этому я начал готовить его. Именно к этому готовил меня мой отец, а отца — его отец. Это наша миссия, и мы должны выполнить ее.
Женщина напряглась, еще крепче прижала к груди ребенка и прошипела:
— Теперь и у меня будет миссия. Если мой сын умрет, я и мой народ… мы отомстим всем и каждому — повторяю, всем и каждому! — кто будет повинен в его смерти. — Она плюнула на пол и растерла плевок левой ногой. — Из проклятия, брошенного в землю, вырастет дерево зла.
Ее муж медленно кивнул, понимая, что она права.
— Вполне возможно, — сказал он. — А теперь утри слезы и оставь нас. — Затем повернулся к брату: — Я хочу побыть наедине с сыном. Я не отвергаю твое право, мне нужно всего лишь несколько минут.
Телохранитель вышел, оставив отца и сына наедине друг с другом.
Молодой убийца стоял у окна, расставив ноги и гордо подняв голову. Этот черный силуэт на фоне заходящего солнца был самым прекрасным, что когда-либо видел его отец.
Отец заворчал, потом вытянул вперед левую руку, сжав три средних пальца и отведя в стороны большой и мизинец. Сын прижал правую руку к сердцу, расставив пальцы.
— Скоро придет смерть.
— Я готов, отец.
Отец кивнул своему мальчику. На протяжении десяти лет каждое утро, прежде чем выходить в поле, он учил его.
— Выполни свой долг, — пролаял он.
— Выполню, отец, — ответил юный убийца.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра снаружи и дыханием двоих, находившихся внутри.
— Этот долг восходит к временам Телохранителя Первого императора, нашего почитаемого предка, у которого ты должен просить благословения. Он стоял у истоков всего этого.
Юный убийца слышал эту историю уже много раз. Кай ши — начало — было первым словом, которое он произнес. Что немало взволновало жителей города, а теперь, через почти одиннадцать лет, предзнаменование, прозвучавшее в тот день, стало реальностью.
