Дэвид Ротенберг - Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
— Не называй его старым дураком, Макси.
— Это почему же?
Ричард не ответил. Он подумал о человеке, который способен убить собственного брата, затем посмотрел на Макси и начал смеяться.
— И ты туда же! А ты-то над чем смеешься?
— Над нами. Взгляни на нас, Макси. Мы всего лишь дети, Макси. Всего лишь дети.
В течение следующих двух месяцев братья Хордуны со своим ворованным опием пробирались в крохотный портовый городок Вишахапатнам, расположенный в шестистах милях к югу от Калькутты. Там они нашли торговца, пожелавшего купить часть их товара, и на вырученные деньги купили два билета на быстроходное парусное судно до Китая, Поднебесной империи, где опий превратится в золото.
Макси просто влюбился в судно. Он постоянно торчал на палубе, рассматривая и запоминая все, что было связано со сложными системами блоков и хитроумных узлов, управлявших акрами парусов, которые влекли клипер на восток.
На третий день после выхода из порта морская болезнь мучила Ричарда так же, как и в первый, и он сидел у открытого иллюминатора в каюте третьего класса, пытаясь не сблевать уже бог весть в какой раз.
Часом раньше, не в силах справиться с тошнотой, он открыл один из остававшихся у них пакетиков с опием и бросил немного наркотика в рот. Пережевывая опий, он жадно хватал ртом морской воздух.
— Попробуй это, сын мой.
Ричард отшатнулся от сморщенного коричневого корешка, зажатого в грузной руке, возникшей неожиданно прямо перед его носом. Повернув голову, он увидел, что рука принадлежит маленькому убогому человечку, облаченному в черную заляпанную сутану.
— Это корень имбиря, парень. Пожуй его, тебе сразу станет легче.
— Спасибо, но…
— Это всего лишь малая часть щедрости Господней, сын мой. Господь одаривает нас всем необходимым, надо лишь посмотреть внимательнее. Пожуй, приятель.
Ричард пожевал корешок и был удивлен его интенсивным, ни на что не похожим вкусом. До этого ему не очень хотелось блевать, но приток слюны, которую он сплевывал, вызвал новые позывы.
— Не глотай, он неочищенный. Просто жуй. — Уродливый, дурно пахнущий человечек сел рядом с Ричардом и спросил: — Какую миссию во имя Господа нашего выполняешь ты, сын мой?
— Мы с братом плывем в Китай, — с трудом произнес Ричард.
— Чтобы послужить Всевышнему, — закивал человечек. Это не было вопросом. Затылком своей непомерно большой головы он прислонился к качающейся переборке каюты. — Я был значительно старше тебя, когда впервые оказался в Срединном царстве.
Его слова заинтересовали Ричарда.
— Много ли раз вы там бывали?
— Четырежды. Господь даровал слуге своему четыре долгих срока, проведенных в этой стране. — Он снова кивнул и улыбнулся. — Да, Он был очень добр к брату Мэтью. — Человечек опять улыбнулся и добавил: — Эс Джей.[34]
— Эс Джей?
Его маленькая рука прикоснулась к щеке Ричарда, и он мягко проговорил:
— Общество Иисуса, мой бедный, находящийся во мраке язычества мальчик. — Затем, хотя Ричард и не задавал никаких вопросов, добавил: — Ирландское Общество Иисуса.
— А-а-а… — протянул Ричард, чувствуя, что необходимо хоть что-то сказать.
— Вряд ли на свете существует хотя бы один белый человек, который знал бы о Срединном царстве больше меня. Я даже говорю на языке, который они называют Общим. — Его лицо осветила лучезарная улыбка. — Путешествие будет длинным. Изучение нового языка помогло бы тебе скоротать время.
Ричард ответил слабой улыбкой. Тошнота пошла на убыль. Он не знал, что ему помогло — опий или магия маленького ирландского иезуита, да его это и не очень волновало.
Брат Мэтью стал говорить. Его познания о Китае и обо всем, что касалось китайцев, были поистине обширны.
Они встречались каждое утро на рассвете, сразу же после того, как брат Мэтью заканчивал свои молитвы. Готовя завтрак, Ричард неизменно жевал опий. Он сознавал, что каждый день кладет в рот порцию чуть больше, чем накануне, но опий успокаивал его и помогал сосредоточиться. Кроме того, это же был не курительный опий, а кусочки сырца, которые позволяли Ричарду смягчить последствия качки.
Иезуит поглощал пищу самозабвенно и жадно, что никак не вязалось с его субтильным сложением. После завтрака начинался урок. Брат Мэтью был приятно удивлен лингвистическими способностями Ричарда, и через три недели занятий они уже могли общаться на примитивном мандаринском диалекте.
Хотя Ричард с удовольствием изучал местный язык, еще больше его интересовало то, что брат Мэтью знал о Срединном царстве и, разумеется, о торговле опием. А брат Мэтью был пламенным учителем. Когда иезуит затрагивал тему, которая была ему особенно интересна, он вскакивал и принимался расхаживать по палубе перед своим неизменно внимательным учеником, размахивая маленькими ручками и говоря с таким пылом, будто каждому его слову внимает конклав.
— В Калькутте правительство Индии — читай, правительство долбаной Англии, чтоб ей гореть в аду! — продает опий ящиками на открытых аукционах таким компаниям, как «Британская восточно-индийская»…
«Проклятые Врассуны», — подумал Ричард и тут же поймал себя на мысли, что невольно начинает рассуждать так, как говорит маленький иезуит.
— …Которая владеет монополией на прямую торговлю между Англией и Китаем и чьи корабли Ост-Индской компании являются самыми большими океанскими судами в мире.
Это удивило Ричарда. Значит, у Врассунов — монополия на торговлю между Англией и Китаем… Немало же денег им пришлось рассовать по карманам парламентариев, чтобы добиться этого!
— Существует также «Дент и компания», английское представительство которой торгует с Китаем с середины семнадцатого века, так же как «Джардин Мэтисон», огромная шотландская компания, и «Американ Олифант и компания», которая занимается обеспечением миссионерской деятельности и чье показное благочестие, — иезуит произнес это слово так, словно оно представляло собой неприличную шутку, — оправдывает их второе название — «Дом Сиона». — После этих слов брат Мэтью громко засмеялся и повторил название «Дом Сиона» восемь или десять раз, и каждый раз — все более и более смачно. — Все они еретики и вероотступники! Все до единого, гореть им в аду! Бедные, заблудшие души. Кто мы без Рима? Я тебя спрашиваю: кто мы без Рима?
Ричард не знал, что ответить, и поэтому промолчал. Тем временем брат Мэтью со счастливым видом продолжал:
— Ты мог бы заметить, что их еретическая вера и миссионерское рвение не мешают им торговать опием. Что ты об этом думаешь?
