Город пробужденный (ЛП) - Суйковский Богуслав

— Ничего, — понуро ответил Кадмос. — А что им говорить?

— Какое мне дело до ваших карфагенских дел! — гневно прервал его Тридон. — Ты мне скажи, что с нашими пленниками? Их купят?

— А кто? Первым же требованием Рима было немедленно освободить и с почестями доставить в Утику всех невольников латинской крови. Как теперь даже упоминать о пленных римлянах из знатных родов? Или оружие. Да они же выдали все, что ковали или скупали сорок лет. Говорят, доспехов и оружия было на двести тысяч человек. На двести тысяч! Боги, да если бы это раздали, возникла бы армия, какой мир не видывал!

— Грош цена этим доспехам! — вставил Идибаал. — Воровство! Седьяфон ковал, а его тесть, суффет Гасдрубал, покупал! При этом все наживались: и Сихарб, и Гимилькар, и Клейтомах.

— Так ты говоришь, что никто здесь не купит нашу добычу?

— Даже слушать боялись. Суффет Гасдрубал кричал, что твою галеру надо захватить, а этих, как он сказал, «достопочтенных пленников и дам» — освободить. Только чем захватывать, когда военные галеры отданы Риму, а торговые все разбежались? Порт пуст.

Тридон заметил, что Кадмос сказал «твоя галера», а не «наша», как всегда говорил в последнее время, но ничего не сказал. Нахмурившись, он смотрел на белеющий в лунном свете город. Через мгновение он пробормотал:

— Да пожрет Аид этих трусов! Не хотят? И не надо! Но пусть знают, что у меня, Тридона, и у всех моих товарищей есть счеты с Карфагеном! Пленников отвезем в Египет, там их купят. Потеряем на этом, но Карфаген вернет нам сторицей. Эй, Аминтос, к рулю! Оманос, буди гребцов! Плывем в Египет!

— Может, все же подождать до рассвета? — осмелился возразить Оманос. — Гребцы очень устали, а здесь нам ничего не грозит. Утром поднимается ветер с суши, поплывем быстро.

— Я сказал: будить гребцов! — так рявкнул Тридон, что, верно, на всей галере все проснулись. — А ты, Оманос, еще одно слово — и полетишь за борт!

Но не успел пират исполнить приказ, как Аминтос от руля лихорадочно закричал:

— Эй, вождь, челн! От порта идет, и мчится быстро!

— К нам?

— Да, прямо к нам!

— Сколько людей в челне?

— Трудно различить! Несколько!

— Позволим им приблизиться! Но быть начеку и следить! Причалить должны с этой стороны, в свете луны.

Прибывшие были в плащах с капюшонами и, перелезая через борт, прятали лица в тени, так что Кадмос никого не узнал. Но он сам стоял на свету, и один из пришельцев тут же шагнул к нему.

— Я узнаю тебя, — сказал он. — Ты был вечером у суффетов и в Совете. Веди нас к предводителю пиратов. Срочное, очень срочное дело!

— Вождь здесь. Вот он.

Когда пришельцы повернулись к Тридону и свет упал на их лица, Кадмос узнал их. Это были геронт Сихарб и Баалханно, командир клинабаров. Третьего он не знал, но уложенная по моде борода выдавала в нем одного из богачей.

Кадмос хотел было назвать их имена, но Сихарб поспешно прервал его:

— Ты нас знаешь? Что ж, ладно. Но молчи. Достопочтенные гости с делом. С важным делом. И мы хотели бы обсудить его с самим вождем.

— Их трое, значит, и нас будет трое, — решил Тридон. — Аминтос, останься. Остальные — в каюты, на нос или куда хотите! Лишь бы подальше отсюда!

Сихарб говорил много, гладко, витиевато. Власти Карфагена, мол, были вынуждены отклонить предложение прославленного предводителя пиратов. Захватил римскую трирему? Ай, боги моря и войны были на его стороне. И пленил самого командующего флотом, Флакка. Что поделать, в нынешней ситуации Карфаген не может купить таких пленников. Но, может, прославленный «повелитель свободных морей» скажет, что он намерен делать с этими римлянами? Отвезти в Египет? Разумеется, это напрашивается само собой. Но это далеко. Где-то у берегов Эмпории или в Сиртах крейсирует римский флот, которым как раз и должен был командовать Флакк. Как легко нарваться на неожиданную встречу. Египтяне — воры и предатели. Что они заплатят за такой товар? Талант, два. А между тем они трое готовы купить пленников. Не официально. Нет. Ни суффет Гасдрубал, ни Советы ни о чем не знают. Они так, сами, на свой страх и риск. А риск велик. Они предлагают, ну, шесть талантов.

— Пятьдесят! — рыкнул Тридон. — Я назначил такую цену и предупредил, что торга не будет!

— Но это, верно, цена государственная. Частные торговцы не могут дать столько. Ну, в крайнем случае, восемь талантов, но вместе с захваченным оружием.

— Пятьдесят без оружия!

Они торговались еще долго и наконец ударили по рукам. Хотя Тридон и заявил, что это обман и грабеж и что он это себе еще возместит. Теперь он будет специально охотиться на пунийские галеры. А уж он-то знает их пути и обычаи, знает.

Условились еще, что на рассвете Тридон подойдет к мысу Камарт, где совершенно пустынно и со стороны города ничего не видно. Там уже будут ждать лодки — заберут пленников, доставят золото. Чтобы исключить предательство и обман, один из прибывших — это был тот третий, которого Кадмос не знал, — останется на галере пиратов, а один из их предводителей — Тридон без раздумий указал на Оманоса — поплывет в Карфаген.

Когда лодка Сихарба отчалила и быстро удалялась к порту, Тридон обратился к Кадмосу:

— Я думал, ты будешь просить, чтобы послали тебя заложником. Ты виделся со своей девушкой?

— Нет, — Кадмос почти удивился. — Не было ни времени, ни мыслей на то.

— О, так ты такой? — Тридон с одобрением цокнул языком. — Ну, тогда ты муж! Такие нам и нужны! Хочешь? Возьми себе на эту ночь мою римлянку. Ты заслужил!

Но Кадмос отказался и тут же принялся помогать готовить галеру к отплытию, заменяя отсутствующего Оманоса.

И на этот раз с отплытием вышла задержка. Аминтос от своего руля весело крикнул:

— Все, что плавает в этом Карфагене, тянется к нам! Эй, вождь, снова челн! На этот раз побольше!

— Вооружены люди в челне?

— Ничего не блестит! Нет, не вооружены!

— Давай их сюда!

Бомилькар держался свободно, словно всю жизнь вращался среди пиратов и был их лучшим другом. Он был в меру грубоват, самоуверен, даже покровительственно-высокомерен.

— Ты Тридон? — гоготал он. — Мы с тобой знакомы, хоть и не виделись никогда! И не думал я, что мы увидимся иначе, как ты — на кресте, а я — зрителем! Это ты умыкнул у меня галеру с рабынями из Колхиды, а? Клянусь Астартой, дающей мужам силу, попотели вы, должно быть! Хороши были девки, а? Тридон! Первый пират всех морей! А теперь, слышу, в беде. Ни пленников, ни добычи, ни этих нескольких римлянок ты здесь продать не можешь. Ну, видишь, как хорошо иметь повсюду знакомых, мало того — друзей. Потому что я, как только услышал, в чем дело, подумал: «Помогу». Десять девок не стоит везти куда-то в Египет. Ведь ты так решил? Хе-хе, я немного разбираюсь в людях, знаю! Везти не стоит, топить — хе-хе! — забава хорошая, но дорогая и короткая! Вот я и подумал: «Много я за этих девок не заплачу» — вы их, верно, так умотали, что они и за месяц в себя не придут. Знаю, знаю. Так что много я дать не могу, но талант…

— За одну? — перебил Тридон.

— О, я вижу, юмор не покидает славного вождя. Ну, но мы договоримся. Хе-хе, договоримся! Старый Бомилькар и не такие дела проворачивал. Смотри, вождь, я приплыл на большой лодке, заберу их сейчас же, и делу конец.

— Ты торгуешься, даже не видя их? Какой тебе в этом интерес?

Бомилькар тихо, неприятно рассмеялся.

— Интерес? Я их продам, разумеется. Дам им отдохнуть, дам благовония, омовения, наряды, а потом продам. Кому? О, покупатели могут быть разные. Такие, что любят Рим и потом с почестями их вернут, или такие, что не любят Рим и охотно заплатят за то, чтобы отомстить на них. Если, разумеется, они еще на что-то годятся. Потому что, без лести скажу, как посмотрю на тебя, вождь, так думаю, что и слониха бы в обморок упала. А, что? Боги, что за бедра, что за плечи!

— Плечи? Это да! Я могу легко поднять даже дюжего мужчину и швырнуть его за борт, как щенка. Если такой наглец предложит мне, к примеру, талант золота за десять отборных девок!