Валентин Тарасов - Чеслав. Воин древнего рода
Вслед за этим на поляне появился волхв Колобор. В руках он держал дымящуюся сухую веточку, от которой шел пьяняще-успокаивающий дух. Обойдя с ней вокруг кострища три раза, он подошел к краю утеса и бросил ее вниз, а затем медленно воздел руки к небу и стал взывать к богам Великим. Некоторое время спустя волхв повернулся к народу и торжественно сообщил ожидаемое:
— Боги и предки наши готовы принять славного Велимира!
Толпа ожила. Болеслава, до этого стоявшая спокойно и даже, казалось, отрешенная, запричитала и заплакала навзрыд. Женщины подхватили ее причитания, дергая себя за волосы и царапая лица. Сейчас наступил их час — час оплакивать уходящего. И понеслись над лесом и рекой женские распевные голоса, перемежаясь с рыданиями, словно песня, только уж больно печальная, рвущая сердце.
Наверное, только в этот момент Чеслав по-настоящему осознал, что у него больше нет отца. Он видел его лежащим на кострище, такого родного и в то же время уже так не похожего на себя живого.
— В нашем племени жена всходит на костер вместе с телом мужа.
Чеслав резко повернул голову. Рядом с ним стояла Неждана.
— В нашем племени так давно уже не заведено. Да и Болеслава не жена отцу.
Он не видел девушку с того утра, как ушел на охоту. Смерть отца и загадка его гибели заслонили для Чеслава всю его прежнюю жизнь, отодвинув куда-то далеко. Но Неждану он вспоминал. И даже в этот тяжелый для себя миг был рад, что она оказалась рядом.
— Мне жаль, что убили твоего отца. Правда. — Она была искренна. — Многие, наверное, думают, что это я принесла несчастье в ваше городище и ваш дом. Тычут пальцами в мою сторону, косо смотрят и часом шепчутся, небось дурные слова говорят, — понизив голос, с горечью зашептала Неждана.
Словно стрелы, кололи те слова Чеслава. Он и сам знал, насколько теперь незавидно положение Нежданы в городище. И понимал, кто виноват в этом. Но, к сожалению, ничего не мог поделать, чтобы уберечь и защитить ее.
— Мои соплеменники не кровожадны, но у нас горе… Это я тебя сюда привел, на мне и вина.
Помолчав, Неждана добавила:
— Может, они и правы. Не думаю, чтобы мои родичи простили мое похищение…
— О своих родичах молчи, а то еще большей беды накличешь. Никому про то сейчас знать не следует, — поспешно прервал девушку Чеслав. — Мне нужно найти того, кто убил отца. И если это был твой родич, то… я отомщу. — Лицо Чеслава стало жестким и решительным. — Прости.
— Отомстишь? Ты теперь сам на привязи сидишь, — сурово произнесла девушка и обожгла его взглядом.
— Ох и не по-доброму смотрит Зимобор в вашу с Ратибором сторону! — сказал Кудряш, протиснувшись сквозь толпу поближе к ним. — Да и другим членам совета нашептывает, что не без вашей вины погиб Велимир. Не пойму, с чего это он лютует?
— За дочку свою, Зоряну, небось. Да и добрым он никогда не был.
Верный друг Кудряш, убежденный в невиновности товарища, еще ночью пробрался к клетушке, где сидели братья, и рассказал о том, что творится в поселении и какая молва идет промеж людьми.
— Ты, Кудряш, будь добр, за Нежданой пригляди, чтоб никто ее не обидел в городище, — шепнул на ухо другу Чеслав.
В это время к кострищу подвели коня Велимира, гнедого красавца. Конь, нервно перебирая ногами, настороженно косился на толпу. Завидев тело хозяина и почуяв его запах, он приветственно заржал. Но Велимир уже не мог откликнуться на его приветствие.
Колобор, сделав несколько широких шагов, оказался возле скакуна. Обратившись к душе Велимира, волхв резко взмахнул большим ножом, только лезвие сверкнуло на солнце, и быстро полоснул коня по горлу. Гнедой, по-видимому, даже ничего не успел понять. Из его горла хлынула кровь, оросив кострище, но он продолжал стоять. Затем он слегка покачнулся, и вдруг ноги его подкосились. Конь рухнул на землю сперва передними ногами, а затем и всем телом… Теперь Велимиру будет на ком добраться к своим предкам.
Колобор опять воздел руки к небу, и народ приумолк. Еще раз сообщив богам и предкам, что славный Велимир покидает землю-матушку и отправляется в их небесное городище, волхв взял из рук помощника Горазда горящую ветку и поднес ее к соломе.
Огонь, словно дикий зверь, жадно лизнул, а потом и укусил первую охапку сухой травы. А дальше еще, и еще, и еще, словно распробовав, стал хватать все новые и новые охапки, быстро пожирая изгородь и кострище своей огненной пастью. Женщины запричитали и заплакали с новой силой. Мужчины, сжав зубы, молча смотрели на погребальный костер. Возможно, каждый из них думал, что придет и его время и он вот так же, с этого кострища, отправится в последний путь…
Дым от прутьев и соломы закрыл от глаз соплеменников тело Велимира, до которого уже добрался огненный пожиратель. Укрыл, отделив мир живых от мира мертвых. Спрятал от любопытных глаз совершающееся сейчас таинство перехода славного Велимира в мир его предков…
Когда разбушевавшийся костер, охватив громаду дров, огромным факелом взвился ввысь, словно пытаясь укусить еще и небеса, в толпе произошло какое-то движение. Это Болеслава, не устояв от горя на ногах, повалилась наземь. Сердобольный народ бросился поднимать несчастную.
Чеслав, до того думавший о чем-то ведомом только ему и зачарованно смотревший на костер, на котором горело тело отца, неожиданно очнулся, потревоженный людской суетой. Улучив момент, когда все взоры были направлены на костер и Болеславу, он пробрался к краю утеса и, разбежавшись, прыгнул…Пролетев какое-то мгновение в воздухе, Чеслав почувствовал, что тело его вдруг обдало прохладой. Это река приняла его в свое лоно и, подхватив, понесла, понесла… Сориентировавшись, он постарался не вынырнуть, а проплыть под водой как можно дольше и дальше от того берега, с которого только что совершил прыжок. Но вот юноша почувствовал, что воздух в его легких на исходе, и вынужден был вынырнуть на поверхность. Показавшись из воды, он сквозь шум реки услышал крик блажного Вышаты:
— Вот-а-на, вот-а-на он, плывет, плывет! Ха-ха-ха! Водичка, водичка забрала его да и выпустила! Вышата видит, видит!
К его воплям присоединились выкрики и других соплеменников, которые заметили плывущего. Только Чеславу уже было не до них.
Часть вторая Изгой
Он не спеша пробирался по тропе, петляющей мимо болота. Шел осторожно, зорко оглядываясь по сторонам. Теперь, когда Чеслав убежал из собственного племени, ему надо было быть очень осмотрительным. Юноша внимательно прислушивался к перекличке птиц, лесным звукам и шорохам. Они, такие понятные для него, выросшего в лесу, могли предупредить об опасности. И опасаться ему отныне приходилось не чужаков враждебных, не зверя дикого, а близких ему сородичей.
