Ксавье де Монтепен - Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 1
У каждого из окон первого этажа был балкон. Вьющиеся растения обвивались вокруг прутьев решетки, специально предназначенной для этой цели, и превращали окна как бы в корзины с цветами.
Согор, несмотря на свой высокий рост, соединял в себе ловкость обезьяны с гибкостью пантеры. Он ухватился за железные прутья, казавшиеся слишком слабыми, чтобы выдержать тяжесть его тела, и одним прыжком достиг верхнего балкона.
Заглянув в окно, он убедился, что не ошибся в своем предположении о расположении комнат.
Дождавшись минуты, когда молодой англичанин отвернулся к нему спиной, Согор прыгнул в комнату так, что, повернувшись, Джордж увидел неподвижно стоящего индуса. Он видел Согора в белом одеянии, скрывавшем его с головы до ног, поэтому не мог узнать индуса с открытым лицом. Мы должны прибавить, что геркулесова фигура, далеко не ангельское выражение лица этого человека, и к тому же в такой поздний час, отнюдь не были приятны хозяину комнаты.
Чрезвычайно удивленный и немного испуганный этим неожиданным появлением, Джордж остановился. Он уже хотел закричать, рука его инстинктивно потянулась к оружию.
Согор остановил его жестом, прошептав:
— Никого не зовите. Не нужно защищаться. Я — не враг.
— Кто же вы? — спросил Джордж.
— Мой голос хорошо вам известен, хотя моего лица вам видеть не приходилось раньше. Я тот, кто напрасно ждал вас целый вечер на дороге.
— Мой проводник! — вскричал Джордж.
— Да.
— Зачем вы пришли ночью в этот дом?
— За вами.
— С какой целью?
— Проводить туда, где вас ждут.
— Кто вас послал?
— Она.
По губам Джорджа пробежала самодовольная улыбка.
— Та, о которой мы говорим, знает, что вы призывали меня два раза, а я не ответил?
— Она знает это.
— И все же велела вам вернуться?
— Да. «Иди, — сказала она мне, — скажи ему, что я жду его, и он придет».
Джордж некоторое время молчал.
— Пойдемте, — продолжал Согор, — лошади ждут нас.
— Поезжайте без меня, — возразил Джордж, — я не поеду с вами.
Согор сделал порывистое движение, на его лице отразилось удивление. Он не верил своим ушам. Неповиновение воле незнакомки казалось ему невозможным.
— Я приехал затем, чтобы взять вас с собой, — прошептал он.
— Я прекрасно понял ваше намерение, — возразил Джордж, — но не все желания осуществляются. Вы приехали один, один и уедете.
Согор с недоумением покачал головой.
— Это невозможно, — сказал он.
— Почему же?
— Госпожа приказала, и ей нужно повиноваться! — воскликнул посланец незнакомки.
— Вы обязаны ей повиноваться, и хорошо делаете, говоря так. Вы — верный слуга и достойны хорошего господина. Если когда–либо вы потеряете место, которое сейчас занимаете, я с удовольствием возьму вас к себе.
Затем, открыв ящик и вынув из него десять гиней, англичанин прибавил:
— Много раз вы служили мне проводником, сегодня же подверглись серьезной опасности, чтобы добраться до меня. Это заслуживает награды. Вот она!
С этими словами Джордж положил золотые монеты в руку индуса.
Согор в течение минуты с наивным удивлением смотрел на блестящий металл, затем на его бронзовом лице возникло выражение крайнего презрения. Он раскрыл руку, как бы желая избавиться от неприятного прикосновения к золоту, и гинеи рассыпались по ковру.
— Что вы делаете? — воскликнул Джордж.
— Господин, — ответил Согор с надменной вежливостью, — та, которой я принадлежу, богаче бриллиантовых приисков Голконды и щедрее самого бога Вишну! Золото течет между ее пальцев, как вода из источника! Золото так обыкновенно во дворце, что самые бедные из слуг презирают его!
«Странное племя, — прошептал Джордж, глядя на индуса, — какая гордость даже у рабов!»
Потом громко прибавил:
— В нашей стране принято вознаграждать за оказанные услуги. Я не хотел оскорбить вас, поступая таким образом.
— Господин не оскорбил своего слугу, — возразил Согор, — он только ошибся.
Затем, подойдя к окну и увидев, что луна зашла за вершины деревьев, сказал:
— Время проходит, госпожа ждет! В последний раз, господин, спрашиваю вас, идете ли вы?
— Я уже ответил вам, — возразил Джордж с твердостью, не позволявшей Согору больше надеяться. — Мое решение непоколебимо, я не поеду с вами.
— Но почему?
— Я не обязан никому давать отчета.
Это было сказано с гордостью. Точно так же ответил и Согор:
— Господин ошибается! Он должен дать отчет той, которая ждет его и которая еще никогда никого не ждала. Поэтому отказ равнозначен оскорблению.
— Пусть будет так! — воскликнул Джордж. — Я напишу письмо, которое вы ей отдадите. И она не обвинит вас в том, что вы плохо поняли и не выполнили ее приказание.
Англичанин сел к столу и, взяв лист бумаги, быстро написал:
«Той, лицо которой мне незнакомо, той, имя которой мне неизвестно.
Благодаря Вам, сударыня, я видел сон, обворожительный, сладострастный сон, который должен был привести меня к любви. К счастью для моего сердца, между любовью и мной была маска. Я умолял, но всегда напрасно. Ревнивая маска не упала! Она закрывала дорогу к любви!
Сегодня я проснулся. Сон окончился, но никогда не изгладится из моей памяти. Ваш очаровательный образ, хотя и неполный, существует и навсегда останется в признательном сердце Джорджа Малькольма».
Наш герой вложил письмо в конверт и запечатал его перстнем с гербом Малькольмов.
— Возьмите, — сказал он, протягивая письмо Согору. — Вам остается только передать это послание вашей госпоже.
Индус поклонился, опустив голову и приложив руки к груди. Потом, повернувшись спиной к своему собеседнику, достиг балкона и прыгнул вниз.
Джордж быстро подошел к окну, чтобы проследить за странным визитером, но никого не увидел. Темная фигура посыльного исчезла во мраке.
Молодой англичанин задумался.
«Хорошо ли я исполнил свой долг? — спрашивал он самого себя. — Не преступно ли я поступил с женщиной, перед которой остался должником, хотя бы только потому, что она выделила меня из остальных и доказала это лучшими минутами моей жизни? Не обязан ли я был пойти на свидание в последний раз, вместо того, чтобы на приглашение отвечать запиской? Индус, не без основания, сказал, что мой отказ является оскорблением, тогда как если бы я пошел на свидание, то оскорбительный характер разрыва странной связи был бы значительно снижен».
Много раз задавал себе он этот вопрос с той минуты, как, оставив отца и брата, направился к себе в комнату. Эти мысли сильно беспокоили его. Но, наконец, он приподнял голову, как бы избавившись от страшной тяжести.
