Ксавье Монтепен - Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 2
Обзор книги Ксавье Монтепен - Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 2
«Месть Шивы» по праву можно считать колониальным романом. Герои книги проходят через все испытания. Любовь и ненависть, месть и жестокость царствуют под мрачными сводами древних индийских храмов и в залах великолепных дворцов, события разворачиваются на фоне экзотической природы и религиозных традиций.
Во второй книге коварство и жестокость принцессы Джеллы - одной из главных героинь романа - достигают высшего предела. Отвергнутая любовь сталкивается с верностью и бесстрашием. И даже борьба за свободу своего народа не может искупить вину женщины, избравшей в качестве оружия слепую ненависть и зависть к сопернице.
Ксавье де Монтепен
Месть Шивы
(Индийские тайны с их кознями и преступлениями)
Книга 2
Глава 1. Рассказ лейтенанта Мидлея
На часах Бенареса только что пробило 9 часов. Улицы были ярко освещены, и во всех домах горели яркие огни. Казалось, весь город желал привнести свою долю блеска и роскоши в шумный и великолепный бал, даваемый лордом Сингльтоном, как он сам выразился, разговаривая с принцессой Джеллой, для высших сановников Ост–Индской компании, для укрепления их связи с вождями индусской знати. Роскошные сады дворцов губернатора представляли вид более чем волшебный. Куртины сада были усеяны разноцветными огнями, которые соединяли громадные деревья; игривые причудливые отблески на ветвях деревьев и на прудах поражали воображение, на заднем плане возвышался дворец из белого мрамора, из которого лились волны света; он служил довершением декорации праздника. Чтоб закончить в воображении читателя эту картину, представим себе мысленно посреди этой роскошной обстановки под живительной тенью столетних деревьев на муравчатых коврах луговин живую пеструю толпу, в которой красный мундир английских офицеров перемежался с роскошными, исполненными истинно восточной пышностью костюмами раджей и индийских дам высшего света.
Привлекательная южная ночь и дивная теплота воздуха так и манили гостей лорда Сингльтона из смрадной удушливой атмосферы зал на чистый, вольный воздух, под звездный свод голубого неба. Сладкие, полные гармонии звуки оркестров, расположенных по краям сада и скрытых в листве, раздавались в мягком воздухе южного климата и разливали море живых упоительных звуков. Слуги губернатора в ливреях и с серебряными подносами в руках сновали в толпе гостей, разнося прохладительные напитки.
Небольшая группа людей, состоящая исключительно из англичан, стояла вблизи первых ступеней великолепной лестницы, убранной цветами и служившей сообщением дворца с садом. Группа эта состояла из четырех девушек и такого же числа офицеров, находящихся на службе в Ост–Индской компании.
Один из офицеров, очень красивый мужчина лет 26 с белокурыми усами, растущими кверху и завивающимися колечками, казалось, служил центром, куда устремилось общее внимание собеседников. По тому интересу, с которым его слушали, можно было судить, насколько увлекательным был его рассказ. Офицера звали Мидлей. Разговор был прерван одной из молодых девушек, находившихся в группе офицеров, выпалившей вдруг со смехом:
— Перестаньте, перестаньте, лейтенант. Кто задается мыслью убедить нас во многом, не убеждает нас ни в чем, вы чересчур преувеличиваете!
Эти слова были произнесены прелестной на вид девушкой с голубыми глазами и густыми белокурыми волосами.
— Полноте, мисс Эллен, — воскликнул лейтенант Мидлей, и в его голосе прозвучали нотки оскорбленного самолюбия, — как можете вы думать, что я преувеличиваю?
Девушки дружно согласились:
— Да, да, да! Она вправе говорить так.
— Разумеется, чтоб поселить в нас страх?
— Ах, мисс, не грех ли так превратно судить обо мне?
— В самом деле, — прервала его с улыбкой Эллен, — может быть, вы говорите правду. В таком случае, это было бы обстоятельством, смягчающим вашу вину. По все–таки мне кажется, что вы смотрите на опасности, встречающиеся в Индии, сквозь увеличительные стекла, превращающие кротовые кучи в горы и муравья в слона!
— Смею уверить вас мисс, что я ничего не преувеличиваю, говорю одну только правду. В увеличительные стекла мне смотреть незачем, так как я обладаю превосходным зрением и вижу все отлично.
— А где же доказательства вашей правоты?
— Сделать мне это совсем нетрудно, так как общеизвестно, каким опасностям подвергаются в Индии английские войска. Стоять сомкнутыми рядами под неприятельским огнем менее опасно, чем в ожидании удара в спину. В открытом сражении вы сходитесь с неприятелем лицом к лицу, и он сражается с вами, соблюдая общепринятые военные правила…
— Да здесь, насколько мне кажется, — вмешалась в разговор совсем еще юная особа по имени Нэнси, — нет даже и войска, с которым можно было иметь дело.
— В том–то и все горе. Я ни на что другое и не жалуюсь! Правда, здесь нет войска, с которым можно было бы сражаться честно и открыто, но врагов тьма.
— Так где же они?
— Очень умен и ловок был бы тот, кому удалось бы разрешить этот вопрос.
— Почему?
— Очень просто: неприятель скрывается, он рассеян повсюду, и вместе с тем его не видно. Он ведет губительную войну, набрасываясь на нас исподтишка, неожиданно. Не проходит ночи, чтобы мы не потеряли кого–нибудь из своих. На перекличках каждый день недосчитываются одного–двух солдат и после находят их удавленными индийским арканом или пораженными ударами предательского клинка. Поднимающееся солнце на всем пространстве английских владений освещает трупы жертв, убитых подло, под покровом ночной мглы.
С насмешливых лиц девушек сами собой сползли улыбки, а в голосе появилась тревога.
— О, как это ужасно, лейтенант Мидлей! — произнесла хорошенькая Нэнси.
— Да, радости здесь совсем мало, — согласилась с нею мисс Ловель, — по моей спине пробежали мурашки.
«О, какие счастливые эти мурашки», — подумал прапорщик Скелли, без ума влюбленный в мисс Ловель, глядя с упоением на ее груди, немного раскрытые вырезным корсажем.
Мидлей продолжал:
— И эти таинственные убийцы или, вернее, эти демоны, которых подстрекает какой–то дикий, непостижимый фанатизм, тем опасны, что неуловимы.
— Но куда же и как они исчезают?
— Никто не знает.
— Однако их должны, как мне кажется, видеть в момент нападения?
— Никогда.
— Как это?
— Как я уже имел честь объяснить вам, они совершают свои злодеяния среди ночного мрака, а первый утренний луч солнца разгоняет их, и они исчезают, как призраки. Совершенно обнаженные, натерев тело маслом, сбрив с головы волосы, чтобы избежать желания умирающих за что–нибудь ухватиться, они выползают из своих логовищ, едва ночная мгла сменит дневной свет; они ползут, как пресмыкающиеся, прыгают, как тигры, и при малейшей тревоге разлетаются, как иссохшие листья, гонимые бурным ураганом.
— Что за ужасы рассказываете вы, лейтенант? — вскричала мисс Ловель, и румянец ее щечек сменился бледностью. — Я, наверное, не смогу сегодня уснуть, этот кошмар будет преследовать меня!
— Но каким же образом вы защищаете себя от нападений этих презренных убийц? — спросила мисс Нэнси.
— Мы достигаем этого только благодаря постоянной осторожности и готовности в любой момент дать им отпор. Мы сами преображаемся в диких зверей, чтобы достойно отразить коварных убийц. Хитрость — вот путь, по которому мы идем к победе.
