Андрей Посняков - Мир пятого солнца
А у друзей, у знакомых… Или в храмах, у проституток в «квартале любви»…
Вот в этих местах и будут искать и, можно не сомневаться – очень даже тщательно, ведь Асотль не только обманул жрецов, он совершил святотатство – оскорбил бога!
Найдут. Если останется в городе – рано или поздно найдут. И тогда…
Ладно! Пока еще не поймали. И вряд ли поймают, если бежать из города в горы, на равнину, куда-нибудь в сельву… На верную смерть! Одному в этом мире не выжить, был убежден Асотль… Но не г-н Перепелкин. Кстати, и великого Тескатлипоку – дурацкого, алчущего кровушки истукана, – кинул именно он, а вовсе не мальчишка-индеец, для которого и представить-то себе подобное было просто немыслимо! Обмануть, оскорбить великое, почитаемое многими народами божество. Эка!
Геннадий Иваныч – теперь он предпочитал называть себя Асотлем, слова «Геннадий Иванович Перепелкин» язык отказывался выговаривать – посмотрел в воду и с неожиданной веселостью сам себе улыбнулся, впервые за все это время.
Еще поборемся! Надо сделать то, чего не ожидают жрецы и вообще никто, – убежать, уйти… Лучше всего – переправиться на тот берег, во-он он синеет в зыбкой знойной дымке. Переплыть?
Асотль плавал хорошо (в отличие от Геннадия Иваныча), но и для него расстояние все-таки было великовато. Украсть бы лодку! Нет, не украсть – позаимствовать. Зайти в воду, нырнуть, тайно подобраться к пристани… Впрочем, а почему тайно? Уж там-то, в столь приметном месте, его сейчас вряд ли кто-нибудь ищет, к тому же мистерия на пирамиде Тескатлипоки, кажется, еще не завершилась. Ну конечно, не завершилась – колотить в бубны, петь и плясать будут до самого вечера. Надо же достойно восславить бога!
Юноша… Перепелкин впервые только подумал таким образом о себе… о своей ипостаси – и ему очень понравилось. Ну да, ну да… Сколько раз и скольким людям в зрелом возрасте хотелось хотя бы на минутку, на один миг вернуться в детство? В юность? И вот оно – сбылась мечта идиота. Что же вы, уважаемый Геннадий Иваныч, не очень радуетесь? Обратно хотите? А не получится обратно! Никак не получится, если, конечно, все это не сон… А это не сон, не может сон быть столь непостижимо реальным… Так радоваться надо! Не умер… Точней, там, в своем мире, наверное, умер – но возродился вновь… Молодым и красивым! И сердце не болит, и ноги быстры, и полно сил, да и внешностью не обидели боги… Чего бы не жить-то?
Лодку… Побыстрей экспроприировать лодку.
Зайдя в воду, Асотль тщательно смыл с плеч и груди синюю краску – символ смерти, провел илом на лбу и щеках несколько линий, типа навел красоту для-ради праздника, и, выбравшись из кустов, быстро зашагал к пристани. Ноги, казалось, сами несли – дорогу знали.
Редкие прохожие – почти все находились сейчас у пирамиды – на молодого человека, конечно, поглядывали – чего это он тут один шляется? – но особенно не косились. Идет себе и идет – может, надо чего? Может, жрецы послали?
Выглядел Асотль, надо сказать, обычно – все длинные дорогие одежки давно сбросил, оставшись в одной набедренной повязке, ну, на шее еще струилась тоненькая золотая цепочка да на запястье левой руки поблескивал браслет. Да-а… Можно сказать – одет бедновато.
Подойдя к причалу, молодой человек вежливо поздоровался с попавшимися по пути рыбаками и остановился, подыскивая глазами подходящую лодку из числа многих, покачивающихся сейчас на легких волнах. Конечно, хорошо бы, чтобы в лодке еще оказалось и весло.
Хм… А не зря он так открыто маячит? Многие запомнят одинокого юношу, потом расскажут жрецам… Хотя не такого уж и одинокого: вон еще один парень – тащит на голове корзину с озерными ракушками, вон второй, третий, четвертый… А там – вообще целая компания. Потные все, возбужденные, радостные – видать, только что от пирамиды явились.
Асотль повернулся к воде – почему-то не хотелось, чтобы идущие видели его лицо – вдруг попадется кто знакомый? А вот эта лодочка ничего, крепкая… Привязана наспех – бери кто хочешь… Эх, еще бы весло!
Позади него – юноша чувствовал – кто-то остановился, отразилась в воде мерцающая тень. Ну и что встал, козел? Интересно? Давай, давай, проходи, хватит маячить!
– Великий Тескатлипока решил прокатиться на лодке?
Молодой человек резко обернулся, увидев прямо перед собой… Того самого купца (да, наверное, все-таки купца) с морщинистым, но еще красивым лицом, в нарочито простой и бедной одежде… Ударить его кулаком в морду – и в озеро! А там…
– Нет, нет, – поспешно усмехнулся купец. – Я не хочу думать ничего плохого. Обознался. Впрочем, – он понизил голос, – могу помочь.
– Мне нужна лодка с веслом. – Асотль быстро снял с запястья браслет. – Вот. Этого хватит?
– Вполне. – Купец поправил дешевое ожерелье из ракушек и, резко повернувшись, бросил: – Иди за мной.
Что это – случайность? Или все-таки вычислили жрецы? Непохоже – те бы не мудрствовали, схватили бы сразу… Человек просто ищет свою выгоду. Купец – можно понять. Небось сейчас предложит какой-нибудь утлый челн.
– Вот, – подойдя к одной из множества лодок, купец обернулся. – Отвязывай, сейчас принесу весло.
– А…
– Нет, ее никто не хватится. Это моя лодка.
Асотль совершено по-русски пожал плечами: ну, твоя так твоя…
Незнакомец – он до сих пор не представился, видать, не счел нужным – скоро явился, как и обещал, с веслом.
– Спасибо, да хранят тебя боги, – поудобнее устраиваясь на корме, наконец поблагодарил беглец.
– Думаю, мы еще встретимся, – загадочно отозвался торговец. – Человек, не боящийся гнева богов, пойдет далеко… Если, конечно, боги не оторвут ему голову!
– Надеюсь, не оторвут. – Умело орудуя веслом, Асотль направил лодку на середину озера и, обернувшись, еще раз поблагодарил: – Да не оставит тебя милость богов.
Купец ничего не ответил, лишь стоял на песке да с усмешкой смотрел, как удаляется прочь лодка, несущая беглеца – несостоявшуюся ипостась великого бога.
Асотль спрятал лодку на берегу, в тростниковых зарослях, подумал: а вдруг еще пригодится плавсредство? А даже если и нет – запас карман не тянет. Юноша был очень осторожен, ибо хорошо знал, что по берегам озера живет много племен, для каждого из которых он – опасный чужак, соглядатай и возможная жертва. В крайнем случае раб.
По-любому – не очень-то веселая перспектива. Придется пока выживать одному.
Все существо Асотля беззвучно кричало: нет! Невозможно! Одному не выжить в мире жестоких и коварных богов, один человек слаб и станет легкой добычей врагов или диких животных.
Молодой человек (Геннадий Иваныч Перепелкин) тут же усмехнулся собственным – собственным? – мыслям: а вот шалишь, брат, как это, не выжить? В этих-то благословенных краях? Да, жарковато иногда, но даже плюс тридцать – это не минус десять, тем более минус двадцать пять, так что выживем!
