Андрей Посняков - Мир пятого солнца
Андрей Посняков - Мир пятого солнца краткое содержание
Но так не думает юноша по имени Асотль, ради своей любви не побоявшийся бросить вызов жестоким жрецам. Избегнув ужасной смерти на жертвеннике, молодой человек попадает в ситуацию «один против всех». Кажется, он не нужен никому, кроме самого себя и любимой, которую должен спасти.
Молодой человек сможет все, ибо энергичен, настойчив, умен… К тому же в его происхождении скрыта какая-то тайна… Мы приоткроем вам эту тайну: на самом деле Асотль – наш современник, человек двадцать первого века.
Андрей Посняков
Мир пятого солнца
Глава 1
Звонки
Октябрь. Санкт-Петербург
Нет, право, какое ослепление!
Просто невероятное ослепление!
Ведь вас всегда ненавидели!
Франсуа Мориак. «Мартышка»– Ну, что тебе сказать, Геннадий Иваныч? – Врач, седеющий джентльмен в безукоризненно белом халате, из-под которого выглядывали столь же безукоризненные брюки из классического серого твида, посмотрев на своего пациента и переведя взгляд на кардиограмму, покачал головой.
– Скажи уж как есть. – Пациент усмехнулся, поерзал в кресле.
Это был крепкий с виду мужчина лет пятидесяти, с круглым добродушным лицом и цепким пронзительным взглядом серо-голубых глаз, с небольшой шкиперской бородкой, весьма ухоженной, и такими же холеными усиками. Шикарный шерстяной костюм, темно-серый, производства уважаемой португальской фирмы, дополняли дорогие туфли и сорочка, белизной не уступавшая халату доктора. Узел шелкового желто-серого галстука был ослаблен, на запястье левой руки поблескивал «Роллекс», настоящий, не какая-нибудь подделка по пять евро за пару.
Доктор чуть улыбнулся:
– Боюсь, мои слова прозвучат банально…
– Миша, говори! – нетерпеливо перебил пациент. – Ну же!
– Поизносилось у тебя сердце, Гена, – усталым тоном продолжал врач. – Покой нужен, меньше волнений… Поехал бы куда-нибудь, отдохнул, хоть в Париж – ты ж его любишь, а еще лучше – на море. Девочку свою возьми…
– Да ну ее на фиг, Миша! – Геннадий Иваныч неожиданно рассмеялся. – Зудеть только будет. Лучше уж там снять.
– Ну, как знаешь. – Доктор развел руками. – Я тут тебе выписал кое-что из лекарств – принимай. И это… Насчет алкоголя и табака…
– Ну, курить-то я бросаю…
– Ага, десятый год.
– А что касаемо выпивки… Ну, позволяю иногда себе – стресс снять. Сам понимаешь – выборы… Эх… Влез – так уж теперь тянуть надо, на полпути останавливаться не люблю.
Геннадий Иваныч говорил так нарочно, на самом деле прекрасно отдавая себе отчет, зачем выставил себя в депутаты. Вроде все уже есть – положение, деньги, а вот хочется… Хочется еще что-то такое сделать, что, наверное, можно еще успеть, устроить так, чтобы в России – да хотя бы пока в этом отдельно взятом городе, районе – стало хоть чуть-чуть получше, поудобнее жить. Не столько в материальном смысле – хотя и не без этого: дороги, жилье, комфорт всем нужны, – сколько в моральном: сделать так, чтобы наш человек не чувствовал себя перед государственной системой крепостным крестьянином, никому не нужным просителем, досадной помехой в окостенелом чиновничьем мирке. Для начала уничтожить очереди – в собес, в поликлинику, в иные государственные ведомства. А то что получается: для того чтобы подтвердить свое право на льготы, человек – инвалид, пенсионер – должен вынести такие мытарства, что и здоровому-то не под силу. И Геннадий Иваныч понимал: не зря так устроено, в этом – подлость. Кто-то не высидит, кто-то плюнет, кто-то вообще не пойдет – вот и экономятся денежки, а на людей нашему чиновничеству всегда было плевать. Конечно, если в государственном масштабе мыслить, то и вообще не надо никаких льгот, сделать пенсию, применительно к нынешним ценам, тысяч пятнадцать – двадцать, и тогда все льготы можно засунуть в одно место… Утопическая мечта! Конечно, в сем сволочном бизнесе, – а это именно что бизнес – крутятся немалые бабки, и те, кто пилит все эти средства, так просто свой кусок не отдадут. Что им до людей-то? Свое бы брюхо набить, накупить блескучих машинок, побрякушек разных, понастроить вилл… А дальше что?
– О чем задумался, Гена?
Геннадий Иваныч вздрогнул.
– Что, картина понравилась?
– Какая картина? Ах…
Он и не заметил, что, погруженный в мысли, уставился на висевшую прямо над докторским столом копию «Портрета доктора Гаше» Ван Гога.
– Знакомый художник подарил, – что-то быстро записывая в карточке, пояснил врач. – Сказал: «Специально для тебя, хоть ты и кардиолог, а не психиатр».
– А похож! – Пациент присмотрелся к картине. – Вот ей-богу, похож.
– Да и от тебя там что-то есть. – Врач повернул голову. – Вот что значит – гений. Кстати, насчет покоя – понимаю, что пока недостижимо. Даже не спрашиваю – зачем на выборы пошел. Всего достиг – но… Хочется чего-то большего, верно? Для людей что-то сделать, для страны своей, жить только для себя и семьи, обывателем – скучно, а для тебя, полагаю, в особенности, ведь так?
– Верно мыслишь, Шарапов! – расхохотался Геннадий Иваныч. – Вот погоди, как говорила когда-то Анжела Дэвис, – всех белых вырежем и настанет счастливая жизнь!
– Это не Анжела Дэвис говаривала, это Петька из анекдота. – Доктор тоже засмеялся и, выйдя из-за стола, протянул руку. – Ну, не смею больше задерживать. И так договоримся: сразу после выборов – ко мне. Помни – как можно меньше…
– …волнений, – прощаясь, продолжил пациент. – Сам ведь, Миша, знаешь – нереально это.
– Да знаю. Но хоть расслабляйся чуть-чуть.
– Здравствуйте!
Врач непроизвольно оглянулся через плечо – с кем это вдруг здоровается пациент? Да господи – шутит!
– Ага, расслабишься с ними. – Задержавшись у двери, Геннадий Иваныч оглянулся. – Живьем сожрать норовят. Это я о конкурентах. Ишь, чиновники в депутаты полезли – и что в этой должности такого привлекательного? Был бы работающий механизм отзыва – думаю, никакая сволочь в народные избранники не стремилась бы, а так… Вон, про меня что болтают? Мол, наворовался уже – теперь хочет бизнес прикрыть. А чего мне его прикрывать-то? Бизнес у меня на все сто процентов легальный, можно даже сказать – прозрачный, это в девяностые всяко бывало – но то дело прошлое… Кстати, по поводу расслабления: давай-ка завтра вечерком соберемся у меня в клубе: Жана подтащим, Серго. Ты как, сможешь?
– Гм… – Доктор Михаил улыбнулся. – Ну, постараюсь.
– Э! Стараться не надо – приходи, и все тут! Без ударных – какая джаз-банда?
Они были старыми друзьями, эти двое – врач и пациент, и сблизила их музыка – джаз. Геннадий Иваныч играл на саксофоне, доктор Михаил – на фортепьяно, еще были Серго и Жан – контрабас и ударные, Жан, Женька, кстати, еще и пел, предпочитая старый французский шансон – Ив Монтан и прочее, оттого и прозвище. Оно, кстати, имелось и у Геннадия Иваныча, и не какое-нибудь гнусное блатное погоняло, а вполне музыкальное – Гленн, в честь кого – объяснять не надо. А фамилия у него была простая и в чем-то даже душевная – Перепелкин.
Кроме транспортной компании и туристической фирмы – для денег – Геннадий Иваныч держал для души магазин грампластинок – тех самых, виниловых, очень недешевых, рассчитанных на истинных знатоков и ценителей, – и музыкальный клуб, именовавшийся без особых затей «Джаз-бандой». Сам там и игрывал иногда – расслаблялся в компании близких друзей. Эх, и здорово же было заявиться после трудного дня, хлебнуть коньячку да задербанить «In The Mood» или «Chattanooga Choo-Choo»! Как говорится – на радость себе и людям.
