Вера Космолинская - Драконье царство
Конечно, битвы тоже не сахар, но есть еще и такая неприятная часть любой кампании как возня в болотах и прочих превосходно подходящих для этого местечках. И в них ведь тоже несутся потери, только так медленно, изматывающе и бесславно, что и впрямь начинаешь верить в славную и веселую смерть на поле брани. Легче иметь во врагах таких же людей из плоти и крови, которым можешь отплатить тем же, чем безразличную природу, давящую походя, без разбора. По крайней мере, так кажется в таких местах.
Обрушившийся вчера валун, провисевший на своем месте сотни лет и нашедший время рухнуть именно в тот момент, чтобы придавить насмерть двух человек и еще двух покалечить, вовсе не был стронут с места рукой какого-то злодея. Лишь время, выветриванье, старенье. Неудивительно, что во все времена люди ждали конца света, видя как мир трещит по швам и рассыпается в песок. Или воображали свою жизнь эпической драмой и сражением с мрачными силами хаоса, методично подгрызающими корни мироздания и когда-нибудь их разгрызущими. А стоит ли ждать этого конца? Может, на самом деле, он произошел уже давным-давно, например, в момент Большого Взрыва, когда на самом деле Вселенная и погибла, а вовсе не родилась. И терять нам всем, откровенно говоря, уже как будто и нечего. Как говорят обычно? Главное, чтобы на наш век хватило? А наш век — просто время затянувшейся последней битвы, будь то хоть Армагеддон, хоть Рагнарек.
Туман воцарился,
Растаяло все без следа.
Вся яркость померкла,
Лишь память, как эхо, шептала,
И стыла.
Ложились на веки, смыкая глаза,
Видения смерти,
Как капли холодного пота.
И бред постигался
Как новая маска Природы…
Густой туман окутал нас как кокон — гусеницу шелкопряда. Лошади по колено проваливались в грязь, недовольно фыркая, но чтобы остановиться место было явно неподходящее — стоило сперва выбраться куда-нибудь, где было посуше, с другой стороны, а не тащились ли мы прямиком в болото?..
— Стой, — крикнул я и чертыхнулся, получив по физиономии мокрой веткой, украшенной продранной вуалью разросшегося лохмотьями мха. — И ни с места, пока этот чертов туман не рассеется. Проводникам перережем глотки позже.
Интересно, кто-нибудь в этом тумане понял, что я шучу?
После достопамятной битвы на побережье, перешедшей в морское сражение, Хельдрик больше не предпринимал серьезных попыток высадиться на берег. Временные стоянки для того, чтобы укрыться от шторма или исправить повреждения не в счет. Да и они, как правило, кончались плохо. Пеллинор подстерег пару таких высадок к югу от Саксонского порта и разделался с незадачливыми вторженцами в своем обычном несентиментальном духе. Мы пресекли несколько высадок дальше к северу, а заодно ввязались в не слишком напряженную войну с уже высадившимися прежде отрядами саксов. Причем с относительно давними переселенцами, если они соглашались признать нашу власть и верховенство, мы старались налаживать мирные отношения, по крайней мере, чрезмерным показательным душегубством не увлекались.
Гавейн, которого я наконец перестал мысленно называть Олафом, — да и пора бы наверное — в свои роли мы вжились уже основательно, никого, кто мог бы на них претендовать помимо нас поблизости не было и не предвиделось, и все мы были скорее тем, чем были в этом мире, а про другой оставалось пока только вспоминать, — выйдя в море, провел несколько не слишком крупных морских баталий и теперь лихо плыл к Оркнеям. Мы в шутку называли этот его рейд «операцией Скапа-Флоу», в честь известной гавани и знаменитой в будущем британской военно-морской базы на острове Мейнленд, хотя в зависимости от хорошей погоды или настроения, нашего адмирала вполне могло занести куда-нибудь и за Шетландские острова. Правда, я бы не рекомендовал ему увлекаться и штурмовать раньше времени северный полюс. Британия без своего новоявленного флота будет чувствовать себя покинутой. А пока, по дороге, Гавейн каждый день радировал о каких-нибудь забавных случаях — то у них кто-то наскочил на мель, то он устроил в порядке тренировки маневры с различными построениями судов и чуть не довел дело до бунта во всем флоте. Вот уж во что никогда не поверю — отплывавший с ним флот души в нем не чаял. То выловил какое-то диковинное морское чудовище, да вот беда, не может найти подходящую банку, чтобы его заспиртовать. Иначе говоря, плавание проходило относительно спокойно, не считая разве что подлых погодных условий, обычных в Северном море.
А нам по слухам предстояло скорое столкновение с отошедшим на север в ожидании Хельдрика, да и просто по своим делам, видно поднимая других союзников, родичем Кольгрима Бальдульфом. Несмотря на заключенный Эборакумом вынужденный мир с британцами, Бальдульф не оставлял надежды на реванш и снова сколачивал войско для встречи с нами, на свой страх и риск. Друг с другом они, судя по официальным заявлениям Кольгрима и сплетням о высказываниях самого Бальдульфа, порвали и никакой ответственности один за другого якобы не несли. Мы же, хоть всерьез в это не верили, но до поры до времени старались обходиться без репрессий и прочих усложнений ситуации. В конце концов, как люди в некоторой степени посторонние и знающие за собой силы, которые жителям этого мира и не снились, мы могли позволить себе великодушие.
В Камелоте, как будто, было все в порядке. Ланселот со скуки пересек пролив, поглядеть, как там дела в Малой Британии. Шучу, конечно — не то чтобы со скуки. У местного правителя действительно оказались неприятности с неким неспокойным франкским королем Хлодвигом, и ему пришла в голову мудрая мысль послать за советом в Камелот, к Мерлину. Мерлин отослал разобраться на месте что к чему Ланселота. Решение, судя по всему, оказалось удачным, так как король Будек уже собрался на радостях усыновить присланного военного гения, умело организовавшего его войско. Ланселот решил от греха подальше ретироваться и уже сообщил о скором своем возвращении — вот только доделает кое-какие незаконченные дела и еще немного погоняет Хлодвига по пресеченной местности, чтобы неповадно было соваться в «наш британский огород». Который оказался до странности не маленьким, раз кто-то признавал себя частью такового даже за проливом.
А Галахад намекнул, что как только Ланселот вернется, собирается прогуляться к нам в Шотландию, развеяться и поохотиться на мифического Каледонского вепря, раз с Граалем дела пока глухи, — колдуны наши что-то мудрили, но без заметных результатов, похоже с перестройкой самого Камелота у них выходило куда лучше. Вот послать бы как раз Галахада на поиски Леодегранса — все полезнее, чем ловить каких-то никому не нужных вепрей, заодно и руку набьет — для поисков Грааля.
