Александр Дюма - Волчицы из Машкуля
Он лишь вопросительно взглянул на жену, и она тут же повторила слова крестьянина:
— Вот господин, которого нужно отвести.
Хозяин дома бросил на незнакомца тревожный, проницательный и вместе с тем торопливый взгляд, каким смотрят на приезжих одни лишь вандейские крестьяне, и тотчас его лицо приняло свое обычное благожелательное и простодушное выражение. Он подошел к гостю, держа шапку в руке:
— Господин желает совершить путешествие по нашему краю?
— Да, мой друг, — ответил метр Марк, — я желал бы ехать дальше.
— У господина, конечно, есть документы?
— Безусловно.
— И они в полном порядке?
— В самом что ни есть полном.
— И выписанные на вымышленное имя или на вас?
— Да, на меня.
— Я вынужден просить господина их показать, чтобы избежать ошибки.
— Неужели это так необходимо?
— О да! Только после того как я увижу документы, господину будет сказано, сможет ли он продолжить свой путь, не боясь осложнений.
Путешественник вынул паспорт, выписанный 28 февраля.
— Вот, — сказал он.
Крестьянин, взяв в руки документ, удостоверился в том, что особые приметы, указанные в нем, совпадали с внешностью нашего путешественника, и, сложив, отдал владельцу.
— Очень хорошо, — сказал он, — господин может ехать с ним куда только ему захочется.
— А вы найдете мне проводника?
— Да.
— Я бы хотел, чтобы это произошло как можно быстрее.
— Пойду седлать лошадей.
Хозяин дома вышел. Минут через десять он вернулся.
— Лошади готовы, — сказал он.
— А проводник?
— Он ждет вас.
Путешественник вышел и у двери увидел работника с фермы, уже сидевшего верхом на лошади и державшего за поводья вторую лошадь. Метр Марк понял, что она предназначалась для него, а работник с фермы будет его проводником.
В самом деле, едва он вставил ногу в стремя, как крестьянин тронулся в путь, оказавшись не более разговорчивым, чем его предшественник.
Было девять часов вечера; наступила беспросветная темнота.
XVIII
КАК ПУТЕШЕСТВОВАЛИ В ДЕПАРТАМЕНТЕ НИЖНЯЯ ЛУАРА В МАЕ 1832 ГОДА
Не произнося ни слова, путники ехали около полутора часов, пока не увидели ворота типичного для этого края владения, похожего на нечто среднее между фермой и замком.
Проводник остановился первым и жестом предложил путешественнику последовать его примеру. Затем он спешился и постучал в ворота.
На стук к ним вышел слуга.
— Вот господин, которому необходимо переговорить с вашим хозяином, — сказал проводник.
— Это невозможно, — ответил слуга, — он уже спит.
— Уже? — спросил путешественник.
Слуга подошел поближе:
— Хозяин не ложился спать в прошлую ночь и провел в седле большую часть дня.
— Не беда! — произнес проводник. — Этому господину необходимо срочно увидеться с ним; он прибыл от господина Паскаля, а едет к Малышу Пьеру.
— Тогда другое дело, — ответил слуга, — пойду разбужу хозяина.
— Вы только спросите его, — попросил путешественник, — может ли он мне порекомендовать надежного проводника… Мне было бы достаточно одного…
— Не думаю, что господин пойдет вам навстречу, — ответил слуга.
— А как он, по-вашему, поступит?
— Он сам вас проводит, — ответил слуга и вошел в дом.
Через пять минут он снова появился на пороге.
— Хозяин спрашивает господина, желает ли он с дороги перекусить или же хочет продолжить путь.
— Я поужинал в Нанте, и мне ничего не надо. Я бы предпочел не задерживаться.
Слуга снова исчез за дверью.
Немного спустя к ним вышел молодой человек.
На этот раз перед ними предстал не слуга, а его хозяин.
— Если бы обстоятельства сложились по-другому, — обратился он к путешественнику, — я бы настоятельно вас просил оказать мне честь и провести некоторое время под крышей моего дома. Однако вы, несомненно, тот человек, приезда которого из Парижа ждет Малыш Пьер?
— Совершенно верно.
— Вы господин Марк?
— Да, господин Марк.
— В таком случае нельзя терять ни минуты, ибо вас с нетерпением ждут.
Обернувшись к работнику, он спросил:
— Твоя лошадь не утомилась?
— С самого утра я проехал на ней не больше полутора льё.
— В таком случае я возьму твою, потому что мои лошади все до одной загнаны. Подожди меня здесь; можешь распить с Луи бутылочку вина; я вернусь часа через два. Луи, окажи гостеприимство.
И молодой человек вскочил в седло с такой легкостью, словно он, как и эта лошадь, преодолел за день не больше полутора льё.
Затем, обернувшись к путешественнику, он спросил:
— Сударь, вы готовы?
И только тогда, когда путешественник утвердительно кивнул ему в ответ, они тронулись в путь.
Проехав в молчании четверть часа, они услышали пронзительный крик шагах в ста от них.
Вздрогнув, метр Марк спросил, чей это мог быть крик.
— Нашего дозорного, — ответил вандейский главарь, — он хочет убедиться в том, что путь свободен. Погодите: вы сейчас услышите ответ.
Протянув руку, он положил ее на плечо путешественника и, придержав лошадь, дал знак метру Марку последовать его примеру.
В самом деле, почти тотчас до них донесся, словно далекое эхо, ответный крик.
— Мы можем продолжить наш путь: дорога свободна, — сказал вандеец, трогаясь с места.
— Так, значит, впереди идет дозорный?
— И впереди, и позади, оба в двухстах шагах от нас.
— Но кто же откликается на крик того, кто идет впереди?
— Крестьяне, которые проживают в хижинах, разбросанных вдоль дороги. Вы сможете легко убедиться в этом, когда будете проезжать мимо одной из них и увидите, как тут же распахнется маленькое оконце и покажется мужская голова, неподвижно застыв, словно выточенная из камня; она скроется, лишь когда мы исчезнем из виду. Если бы вместо нас проходили солдаты из ближайшего гарнизона, то наблюдавший за ними человек тотчас бы вышел из дома через черный ход, а если где-то поблизости проходила бы сходка, ее участники были бы вовремя оповещены и смогли бы разойтись до прихода солдат.
Вдруг вандейский главарь прервал свою речь.
— Постойте, — сказал он.
Всадники остановились.
— Мне кажется, что я ничего не слышу, — произнес путешественник, — кроме крика нашего дозорного.
— Правильно, но ему никто не ответил.
— А из этого следует?..
— Что где-то рядом находятся солдаты.
С этими словами он пустил лошадь рысью, и путешественник тоже пришпорил своего коня. Почти тотчас позади них раздался торопливый топот ног — это следовавший за ними человек старался изо всех сил не отставать от них.
