Владимир Малик - Посол Урус-Шайтана
— Сразу за этими кустами начинается песчаная коса. Плыть дальше нельзя — татары заметят.
Чайка мягко врезалась в прибрежный ил. Гребцы оставили весла, мигом отвязали чёлн, подтянули его и, прыгнув в воду, перевернули вверх днищем. Потом подняли над водой и осторожно опустили, чтобы из-под бортов не вышел воздух.
— Давай грузила! — прошептал Метелица.
С чайки подали несколько больших тяжёлых камней, связанных попарно, и казаки перекинули их через мокрое днище. Чёлн погрузился в воду.
— Готово! Раздевайся, хлопцы! — приказал Метелица.
Он первым сбросил с себя одежду. Секач, Товкач, Пивненки и Шевчик не заставили себя ждать. Оставив на чайке нехитрое казацкое одеяние, они с одними ятаганами в руках попрыгали в воду, стали по трое вокруг погруженного в воду чёлна и осторожно повели его вдоль берега.
От острой косы, из-за которой открывался широкий вид на Днепр и остров Тавань, был виден пологий песчаный берег. Ни камня, ни кустика. Метелица и Пивень осторожно приподняли головы. Шагов за сто от них виднелся небольшой чёрный каюк. На нем сидел татарин, лицом на север, откуда могли появиться запорожцы.
— Только один, — прошептал Метелица, поёживаясь от утренней прохлады.
— Двое спят в каюке, — ответил Пивень. — Да и этот, кажется, косом клюёт…
— Ну, не будем зря время терять!
Казаки поднырнули под чёлн. Здесь было темно, как в могиле, пахло мокрым деревом. Засунув ятаганы в приготовленные загодя кожаные чехлы, запорожцы стали друг за другом, упёрлись руками в перегородки чёлна и тронулись вперёд.
Метелица шёл первым и отсчитывал шаги, а также следил за глубиной. Только так можно было держаться правильного направления под водой, не отдаляясь от берега и не опасаясь вынырнуть слишком рано или поздно. Под ногами был намытый течением твёрдый песок, идти поэтому было легко.
Шевчик кашлянул.
— Цыц! Старый бухикало! — зашипел Метелица. — Татары услышат!..
— Пусть слышат! Подумают, шайтан под водой кашляет, — огрызнулся Шевчик и хихикнул.
— Замолчь! — одним дыханием пригрозил Метелица, сбившись со счета, и продолжал дальше шептать: —Тридцать два, тридцать три…
Запорожская подводная лодка медленно, но уверенно продвигалась вперёд. Тяжелее становилось дышать. Казаки с усилием сопели. Почувствовав, что ноги не достают дна, Метелица направил чёлн левее, пока не достигли нужной глубины.
Насчитав сто шагов, Метелица шепнул:
— Близко! Осторожнее!..
Казаки замедлили ход. Теперь чёлн двигался еле-еле. Метелица выставил вперёд руку, стараясь нащупать днище татарского каюка. Наступила решительная минута, от которой, возможно, зависел успех всего похода. Казаки схватили ятаганы. Напряжение все больше нарастало.
Вдруг Метелица изо всех сил упёрся ногами в песок. Чёлн остановился.
— Прибыли! Выныривай! С богом! — промолвил старый.
Казаки поднырнули под борт.
Если бы перед татарином, сонно глядевшим на водную ширь Днепра, появился шайтан, то не так напугал бы, как внезапно появившаяся мокрая усатая голова Метелицы. Татарин онемел от ужаса. Он разинул рот, захлопал глазами и в тот же миг, пронзённый с обеих сторон ятаганами, плюхнулся в воду. Его товарищи, что спали на две каюка, не успели даже подняться. Пивень и Когут точными, сильными ударами сразу покончили с ними.
Всходило солнце. Туман быстро рассеивался, и на противоположном берегу Днепра появлялись нечёткие очертания зубчатых крепостных стен.
Следовало спешить. Сбросив в воду ненужные уже грузила, казаки перевернули чёлн, вылили из него воду и вдоль самого берега быстро направились назад, к чайке.
6
Серко поднял булаву, и сотни глаз впились в неё. Все было готово к набегу: пушки на носах чаек заряжены, мушкеты и пистолеты набиты порохом и свинцовыми пулями, сабли пристёгнуты к поясу.
Кошевой отдал последние распоряжения.
— Арсен, твоя задача — захватить ворота и продержаться в них до нашего подхода! А тогда, сынки, — обратился ко всем, — руби, кроши неверных! Чтоб в самом Бахчисарае и Стамбуле услыхали, как отливаются врагам слезы и кровь наших людей! Вот и солнышко всходит, а с ним Метелица знак подаёт, что дорога через Днепр свободна… Ну, хлопцы, с богом! Арсен, друже, на тебя вся надежда!
— Не сомневайся, батько! — ответил тихо Звенигора. — Сделаем все как следует! — И к своим в каюке: — Ну, други, выгребаем вперёд, на чистую воду!.. Да кричите вовсю, только не по-нашему, а по-татарски! Никто чтоб не забыл!.. Опускай весла!
Каюк качнулся и быстро полетел по спокойному зеркалу протоки. За ним тронулась вся флотилия, но она не могла, конечно, догнать лёгкую лодку и стала заметно отставать.
Каюк обогнул мыс и вырвался на широкую гладь основного русла Днепра.
Туман почти рассеялся. На той стороне, примерно за версту от каюка, зажелтели ноздреватые стены Кызы-Кермена, выложенные из ракушечника. На высокой башне вяло колыхалось белое турецкое знамя с красной каймой по краям и карминным полумесяцем посредине.
На берегу, перед крепостью, несмотря на ранний час, слонялось несколько татар, очевидно рыбаков. Заметив вдали каюк, они замерли, вытянув шеи, — старались распознать плывущих в нем людей.
— Налегай, хлопцы, на весла! Сильнее! — подбадривал казаков Звенигора. — Раз-два! Раз-два!
Весла замелькали быстрее.
Каюк быстро мчался к острову.
Внезапно из-за поймы вынырнуло несколько запорожских чаек. А за ними ещё и ещё… Татары на берегу дико заверещали и помчались к крепости. На стенах сразу же появились аскеры. Ударила пушка. Ядро со свистом пронеслось над каюком и бултыхнулось в воду.
Рыбаки вскочили в крепость, и за ними закрылись тяжелые, окованные железом ворота.
— Кричите, хлопцы! А то эти плешивые черти не признают нас за своих! — сказал Арсен и первый закричал по-татарски: — Ойе, правоверные! Не закрывайте ворота! Мы из колена Шаяхметова! Спасите нас!
Но было ещё далеко, и на стенах, должно быть, не услышали, так как снова пальнули по ним из пушки.
— Хорь, кричи, черт забери! У тебя ж зычный голос! А то как в третий раз бабахнут, костей не соберём! — крикнул Звенигора молодому парню, что недавно записался в сечевой реестр и, хотя пришёл с Правобережья, попросился в Переяславский курень. — Кричи, чтоб перестали стрелять! Свои, мол!
Хорь приложил ладони ко рту и закричал:
— Ойе, оглан-джан! Не стреляй! Свои! Свои!
Со стен замахали руками. Донеслись крики. Тем временем каюк пристал к берегу, и переодетые татарами запорожцы с шумом и криком ринулись к крепости. Добежав до ворот, они отчаянно застучали. Те, кто хорошо говорил по-татарски, наперебой вопили о помощи.
![Владимир Малик - Посол Урус-Шайтана [Невольник]](/uploads/posts/books/21821/21821.jpg)
