Розалинда Лейкер - Венецианская маска
— Дож идет! — воскликнула Элизабетта, танцуя от радости. Фанфары возвещали о его появлении. Он выглядел ослепительно в своих золотых одеяниях, драгоценности так и сверкали, когда он шел под тянущейся за ним накидкой. День был такой жаркий, что, казалось, было видно раскаленный воздух, а процессия напоминала толпу фигур, парящих и колеблющихся в нем. Не только на суше толпой был занят каждый дюйм, но и на воде люди толпились в гондолах, чтобы получше рассмотреть процессию. Когда дож вступил в первую из лодок, составляющих мост, толпа взорвалась аплодисментами, слившимися с колокольным звоном церкви. Мариетта думала о том, как Доменико сейчас слушает эти звуки и представляет себе картину происходящего.
С того места, где стояла их группа, они могли видеть, как каждый из членов процессии вступает на мост, как каждый их шаг сопровождается золотыми и серебряными отблесками и сиянием драгоценностей. Все тринадцать сотен членов Великого Собрания в своих шикарных одеждах уже пустились яркой лентой через канал под предводительством дожа. Филиппо было легко отыскать с его испуганным лицом и выдающимся ростом. Елена должна была присутствовать на этом празднестве с остальными женами. Взглянув на его туфли, когда он ступал на мост, она снова вспомнила эту деталь, так что перехватило дыхание.
И снова прежде, чем она могла обдумать ее, Адрианна схватила ее за руку и представила женщине из толпы.
— Это Мария Фонди, она была личной служанкой Елены. Я рассказала ей о тебе.
Мариетта немедля обратилась к женщине:
— Какое счастье, что мы встретились здесь, синьора Фонди. Мне нужно многое узнать от вас о синьоре Селано.
Мария недоверчиво посмотрела на нее:
— Я знаю, вы и моя бывшая хозяйка — хорошие подруги на протяжении многих лет, синьора Торриси, и все же я не намерена предавать ее, даже если больше не служу ей.
— Мне не нужны ее секреты, хотя сомневаюсь, что она вообще что-то от меня скрывала до того, как заболела. Мне нужно знать обстоятельства, при которых вас уволили, и все, что вы слышали о способах избавления Елены от ее болезни.
— Тогда, синьора, вы можете положиться на меня, я сделаю все, что в моих силах. Когда мне зайти к вам?
— Давайте не будем терять времени. Сегодня вечером подойдет?
Мария не возражала, и тогда они сразу же договорились о времени, когда толпа разделила их, продвигаясь к мосту с намерением перейти его, как только последний член шествия сойдет с него. Мариетта и ее друзья крепко держали детей, чтобы толпа не унесла их с собой, все прошло гладко. Они перешли на другой берег канала, уже поднимались по ступеням в церковь, где проходила благодарственная служба, когда Мариетта поняла, почему вид пряжки на туфлях Филиппо так встревожил ее. Она ясно представила себе тот вечер в опере, когда он выносил бесчувственную Елену на руках. Ее ноги виднелись под складками юбок в сатиновых туфлях с сияющими пряжками — но туфли были намного больше, чем те, что обычно носила Елена.
В тот же вечер, когда повсюду играла музыка и торжество было в разгаре, Мария приехала к Мариетте. Они сели в большом зале наверху.
— Я должна задать вам столько вопросов, — начала Мариетта, — но прежде спрошу вас кое о чем, а потом вы расскажете мне все, что знаете о последних днях в доме Селано и о том, как вас уволили.
— Минутку, — перебила Мария, — ни вы, ни синьора Савони не сомневаетесь в нечестности моего увольнения. Может быть, я действительно в чем-то провинилась?
— Потому что однажды Елена говорила нам, что может доверять вам. Кроме нас только вы знали о ее встречах с Николо Контарини.
— Я бы никогда не выдала ее! — В глазах Марии читалась злость. — Если бы вы знали хотя бы часть из того, как она страдала от рук этого тирана Селано! Она никогда не жаловалась мне, но я сама довольно часто убеждалась в этом.
— Меня интересуют события прошедших недель. Какие признаки развития ее болезни вы заметили?
— Она повредилась в уме. Мне казалось, она потеряла что-то и не могла вспомнить, куда она это положила. Несколько раз я заставала ее роющейся в буфетах, она заходила в комнаты, которыми редко пользовались и в которые сама никогда не ходила раньше. Я как-то раз предложила ей помочь в поисках, но она сказала, что ничего не теряла. Она выглядела такой печальной в то время. Я несколько раз заставала ее плачущей в одиночестве, но это мне не показалось необычным. Временами она была просто в отчаянии.
— Она когда-нибудь еще устраивала такие же поиски?
— Я никогда больше за ней этого не замечала. — Затем Мария перешла к рассказу о том, как ее уволили. — Тем вечером все было как всегда. Моя синьора пошла в театр, а к синьору пришли несколько товарищей поужинать. Она всегда радовалась, когда ей удавалось выйти без него, взбадривалась и была сама собой, по крайней мере с виду. Обычно они с друзьями ходили в казино или ресторан после театра, но тогда синьора сказала мне, что сразу после театра вернется домой, я решила, что ей нездоровится, как это обычно бывает в конце месяца у женщин. Поэтому когда она вернулась, я помогла ей лечь в постель и пожелала спокойной ночи. Она прожгла платье, которое надевала тем вечером, и я забрала его, чтобы подшить к утру, так как она говорила, что собирается в нем на закрытый вечер на следующей неделе.
По дороге в свою комнату Мария услышала, как распахнулись двери столовой, и увидела сквозь перила, как Филиппо и его друзья встают, решив не просиживать до утра за столом. Утром она проснулась, как обычно, когда дворецкий уже послал за ней.
— Мне очень неприятно тебе говорить об этом, Мария, — начал он, когда она пришла, — но синьоры больше не нуждаются в твоих услугах. — Пока она стояла, ошарашенная таким заявлением, не понимая, как такое могло произойти, он добавил: — Синьор нашел тебе замену, женщина уже прибыла сюда. Иди в комнату и собирай свои вещи.
— Но мне нужно сначала поговорить с синьорой!
— Нет, синьор запретил. Ты попросишь не увольнять тебя, но они не позволят.
— После стольких лет…
Он вынул листок с рекомендательной запиской и пакет с деньгами и протянул ей.
— Тебе не составит труда найти другое место с этой рекомендацией, плата за три месяца и премия не дадут тебе умереть с голоду.
Она окончательно потеряла терпение:
— Просто это очередные козни Селано против синьоры! Лишь потому, что она была довольна моей работой, он решил расстроить ее, заменив меня!
Дворецкий поднялся со своего места:
— Довольно, Мария. Я больше не могу выслушивать тебя.
— Ты знаешь правду! — не унималась она. — В аду я видала этого гнусного человека!
