Давид Самойлов - Стихи
(…)
8. IX. Я, кажется, влюблен. Впрочем, это совсем и не кажется. Я влюблен, влюблен прочно и мучительно. Это случается у меня часто и продолжается, как правило, недолго, но на сей раз я чувствую, что это прочно. (…)
Говорят, что моя любовь не очень красива, по-моему, она прекрасна. У нее чудные черные глаза, темная коса, овальное чистое лицо… ее трудно описать. Она умна и привлекательна. В первый день, когда я пришел в школу, я решил: “Это она!” (…)
Кстати, ее имя Наташа Черкез (отныне в дневнике NN).
(…)
19. IX. Вчера, гуляя с Жоркой и Зигелем, встретил Р.К… Когда увидел ее, сердце сжалось невольно и забилось. Она похорошела, но сверх ожидания не вызвала во мне былых чувств, хотя летом я писал ей и получал от нее письма. Хотя Р.К., говоря объективно, девочка незаурядная в смысле таланта (она имеет чудный голос и слух) и, несмотря на среду, из которой она происходит, с довольно высокими запросами (за это именно я и полюбил ее), все же NN более серьезная и глубокая натура (быть может, даже и талантливая).
Теперь я окончательно убедился, что люблю ее.
(…) Сегодня я отослал написанное мной вчера послание. Сначала опасался, что она не примет, но она приняла и даже ответила.
Ответ следующий: “Дези, я не смеюсь! Я многое могла бы тебе сказать, но зачем это теперь. Скажу кратко: не люблю еще, но, возможно, полюблю. Напрасно ты сказал мне, что любишь: теперь не может быть по-старому. Я могу постараться забыть об этом, но ты, ты сможешь ли?!” (…)
Не знаю, хорош ответ или нет. Слова “еще не люблю” обещают многое…
22. IX. Эти три дня прошли для меня плодотворно, как в смысле любовном, так и в смысле моих философских рассуждений. Я не буду заносить сюда последние, т. к. они имеют специальное место. Предметом же их являлась конечная цель жизни человека в отдельности и человечества в целом. В процессе своих рассуждений, логически развертывая их, я пришел к тому, что хотя человек и существо высоко развитое интеллектуально, все же он не имеет никаких особых “духовных” задач своей жизни и вся цель ее сводится к простому инстинкту самосохранения.
С NN после ее отказа отношения сразу изменились. Я стал мрачен как демон, говорил односложно, пока она не выдержала моих страданий и не написала послание. (…)
25. IX. Этот период моей жизни, как я сам чувствую, есть главная точка, из которой я буду исходить и в дальнейшем. От того, в какой последовательности я буду мыслить сейчас, будут зависеть все мои мысли, настроения и мировоззрения. Я лично придаю огромное значение тому перелому и тому, что происходит со мной сейчас.
Я нахожусь сейчас в постоянных исканиях. Я мечусь в поисках цели, интереса, истины. Впервые появляется желание мыслить и чувство мысли. Хочется синтезировать все происходящее, хочется урегулировать все многообразие явлений и подчинить все одному могущественному закону. Для этого я читаю философию, верю и сомневаюсь и постепенно по кирпичикам собираю собственное мировоззрение…
Искания мои разделяются в основном на поиски цели и идеи, на поиски Великого закона, великой правды всего человечества и поиски своей личной этики, того, что “хорошо” и что “плохо”.
Цель и идея моей жизни пока не очень еще ясны для меня, я ищу их. В основном они сводятся к созданию великого общечеловеческого блага и служению этому благу. Кроме того, как наверное и все люди моего возраста, я отвожу себе не совсем заурядное место в создании этого самого блага. Часто воображение рисует мне героические картины борьбы и гибели за идею или триумф поэта-певца общечеловеческой идеи.
Общечеловеческое благо мое в общих чертах сводится к коммунизму Маркса и Энгельса и поэтому я считаю, что поступаю честно, являясь членом коммунистической партии, поскольку мои идеи почти целиком сходны с ней. Несогласен я только в нескольких малых пунктах, касающихся внутренней политики, в частности, заимствования многого у старого. Например, факт введения в революционную армию чинов (лейтенанты, майоры, полковники!) считаю недопустимым, ибо сама сущность их есть поругание революции.
“Великая правда” еще более туманна для меня. В чем искать ее? Есть ли правда в нравственном усовершенствовании людей или ее следует искать только в божестве, в вере? Я не могу решить этого, хотя мне кажется, что сама человеческая натура тяготеет к правде и человек всегда старается следовать ей.
Закон же, управляющий миром, — развитие, которое есть обязательное свойство всего существующего. Относительно субстанции мира трудно стать на какую-нибудь точку зрения, т. к. неизвестно, что лежит за нашими ощущениями — действительные вещи или “комбинации ощущений”.
Этика, которая сложилась у меня, сводится к стремлению к великому. Я считаю, что каждый человек должен иметь свою идею, которую обязан защищать до конца. Отречение от идеи возможно, ибо признание своей неправоты не возбраняется. Но отречение от идеи из выгоды или из страха — подлость.
Каждый человек должен стараться совершить великое. Великая подлость лучше, чем мелкая добродетель.
Самое худшее преступление, по-моему, предательство. Предателю нет оправдания. Самая гадкая вещь — ложь. Всегда надо говорить правду или молчать.
Всегда следует быть спокойным, но не холодным. Идея требует, чтобы ей отдавались полностью. Не рекомендую ничего принимать на веру, все требует обоснования, доказательства и размышления. Любить… Кстати о любви.
Она занимает значительную часть моих мыслей. Она стала потребностью. Иногда она завладевает мыслями и телом, тогда весь погружаешься в бездумную меланхолию и хочется любить… Вернее, неизвестно, чего хочется. Это чувство очень беспокоит меня, т. к. с одной стороны, ему не придается большого значения, во-вторых объекты ее очень часто меняются и потому она не похожа на глубокую любовь, о которой пишут в романах, с другой же стороны, она непреодолимо влечет и иногда заставляет забывать многое.
29. IX. Очень большое место в моем дневнике и не только в нем, а и в мыслях моих, занимают отношения с девчонками. Отношения эти беспокоят не только меня. Все, самые серьезные и самые ветреные, так или иначе, интересуются этим вопросом. Показательно, что даже Джорж — воплощение рассудительности и спокойствия — признавался мне, что испытывает душевное напряжение и волнение, хотя ничем его пока не проявляет благодаря своему удивительному самообладанию. Несмотря на все это, я не пытался анализировать сущность, глубину и значение этих отношений. Сегодня как раз благоприятное время, чтоб это сделать, т. к. никого дома нет, а в школу я сегодня не ходил из-за легкой ангины.
Отношения эти стали появляться года два тому назад и выражались первоначально во взаимной неловкости и преувеличенной официальности. Затем появляются и объекты, к которым чувствуется неравнодушие, но чувства эти приводят в сильное смущение и никаких объяснений или проявлений их не замечается (по крайней мере, снаружи). В прошлом году на это дело начали смотреть уже проще. Появляются так называемые “романы”, пишутся записки, заводится “любовь” и т. д.
Разговоры, которых раньше избегали, осуждали, начинают вестись с полнейшей откровенностью и многие ребята с головой ударяются в “стреляние”, бросают учебу, пропускают уроки и совращаются окончательно с пути истинного.
Несомненно, все это вызывается определенным этапом полового развития и в этом нет ничего неестественного, но все же у многих это принимает болезненные и ненормальные формы.
Но я очень разбрасываюсь. Начну по порядку.
Может ли существовать любовь в нашем возрасте! Многие говорят, что нет. По-моему, это отчасти неверно. Быть может, любовь, как мы ее понимаем во “взрослом” значении, и не существует, однако, есть чувства, очень близко к ней стоящие.
Вообще что такое любовь? Это физическое чувство, переработанное духовно. В конце концов любовь к женщине, как бы платонична она ни была, всегда останется половым влечением. Существует только различная окраска. Начало такого физического чувства существует и у нас, значит, существует и начало любви. В чем же выражается это чувство? Во-первых, в непреодолимом влечении к особам женского пола, в своеобразном томлении и неспокойном сне.
Ввиду того, что половое влечение еще недостаточно окрепло, я считаю чувства в нашем возрасте наиболее чистыми, платоническими. Это выражается в том, что часто мы влюбляемся в особ, физически совершенно ничего собой не представляющих и связь наша носит характер особой дружбы.
Такие “романы” вообще я считаю явлением нормальным и ничего плохого собой не представляющим (не говоря, конечно, о личностях совершенно испорченных, вступающих в нездоровые отношения).
Интересно, что физические отношения вызывают сейчас во мне отвращение. Чувство гадливости охватывает после объятия или поцелуя, и не только они сами, но даже представление о них противно. Наша любовь есть как бы дружба и такой она должна быть.
