Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Леса изрядно поредели,
Синь сдута, сдернута с небес,
Снег выпал только на неделю,
Она минула — он исчез.

Не те, видать, нам бьют поклоны
Ветра́ с зари и до зари,
Опять виной антициклоны,
Опять всё врут календари!

Но мгла над речкой заклубилась,
И всё ж зазимком бредит край,
Зима подолом зацепилась
За очень маленький припай.

Еще в природе двоевластье,
Порою брезжит блеклый луч,
Но где-то кони белой масти
Вот-вот взовьются из-под туч

И на санях помчат поляной
С веселой русскою зимой,
С такой до зависти румяной,
Чьи брови крашены сурьмой…

Дай мне, жизнь, пожалуйста,
Железные слова.
Дай мне не из жалости,
А введи в права.

Придай им силы дивной
От солнца и земли,
Чтоб не размыли ливни
И гро́зы не сожгли.

Дай мне, жизнь, пожалуйста,
Сердечные слова.
Дай их не из жалости,
А по правам родства.

Дай мне их по главному,
По кровному родству,
Крутому, своенравному,
Которым я живу!

Дай мне, жизнь, пожалуйста,
Горящие слова.
Дай их не из жалости —
Чтоб кру́гом голова,

Чтоб, светом день наполнив,
Я одного достиг —
Чтоб слово в блеске молний
Огнем входило в стих!

Бывает так, да и не редко,
Как говорится, тишь да гладь:
Ни современников, ни предков
У нас в стихах не увидать.

Пожалуй, больше всех
                                         и громко,
Ну кто как может,
                             много раз
Мы обращаемся к потомкам:
Не обессудьте, дескать, нас.

Каким-нибудь погожим летом,
Годов, пожалуй, через сто,
Воздайте нам хвалу за это,
А не за это, так за то!

И хоть страничку прочитайте,
Ее сегодня и вчера
Передавали по телетайпам.
По телецентрам et cetera[8].

А я опять в порядке личном
Скажу как надо, без прикрас:
А сколько ходит анемичных
Стихов (помилуй бог!) у нас.

На тонких ножках из соломки
Они идут сквозь дым и чад…
И не потомки, не потомки,
А современники кричат:

«Друзья, воды поменьше лейте,
Пусть на зубах слова хрустят,
Вы современников жалейте,
Тогда потомки вас простят!

А что касается до славы,
То не церковным сторожам,
Да и не мальчикам в забаву
Она дается,
А мужам!»

Ты мне снишься, Россия, ты снишься
Не в каких-то забытых углах,
Где-то там, в Обояни, в затишье —
Где-то там, на Онеге, в ветрах!

Где-то там, на Онеге, в ветрах
И в лазоревом дыме
Будет тронуто имя
Губами твоими!

Нету имени ярче
Среди имен.
Нету знамени жарче
Среди знамен!
…Я ходил по России босыми
                                                   ногами,
Я полями ходил и цветными лугами.
Ключ-траву, люб-траву
Я видал наяву.

Ведь они лишь у нас,
Лишь в России, в России,
Их дожди и июльские грозы гасили,
Но они не погасли, не погасли они.
Ты мне руку, Россия, свою протяни.
Как не раз. Как бывало.
Надо мною твой стяг ярко-алый,
Надо мной твои руки,
Простертые длани,
И лучи, словно стрелы,
В грудь бьют, но не ранят!
Ты веди меня, Русь, —
Я еще молодых затыкаю за пояс,
Ничего не боюсь
И о смерти не беспокоюсь!
Я, как многие, видел ее не однажды,
Коченея от холода,
Изнывая от жажды.
Я ее, распроклятую,
Бил на болотах
В краснозвездных железных полках
И в маршевых ротах.
Камни клали под головы мы, засыпая,
Там, где яблони
Землю яростно осыпали
Бело-розовым пламенем,
Нежгучим, летучим огнем.
Мы его, говорили, России вернем,
Потому что России нельзя без садов,
Без черемух и яблонь, без вишен,
Без всего, чем наш воздух прошит или вышит,
Без всего, от чего мы становимся выше.
Я прошел эти дальние дали твои, Горислава.
Как железо становится крепче от сплава,
Так и я от дыханья ветров
И от бурь, обнимающих землю мою.
Я пою,
Я молю, чтоб хватило соловьиного свиста
На планету, где идут коммунисты,
Где ведут коммунисты бои.
Я сильнее их мужества в мире не знаю,
Их пытали огнем и железом пытают.
Это — братья мои!..
Так гори, не сгорая,
От морей до морей,
Величавое сердце России моей!

…Ты мне снишься, Россия, ты снишься
Не в каких-то забытых углах,
Где-то там, в Обояни, в затишье —
Где-то там, на Онеге, в ветрах!

Что народ не вздумает в веселье?
Наш народ на выдумки горазд.
Не жеманной барышней кисейной,
Он глядит на мир не в первый раз.

И не раз он ахнул или охнул,
И, на землю простирая власть,
Не один он раз о землю топнул,
Так притопнул, что она тряслась.

Многомиллионный, многогранный,
Многотрудный, многогоревой,
Он велик своей душой отрадной,
Животворной, истинно живой.

Никогда не плакал он. Ни разу.
Всюду возникая, здесь и там,
Он такой, что сказки или сказы
Ходят, где б ни шел он, по пятам.

Он широк в плечах, широк душою,
Слова зря не молвит по уму.
И веселье у него большое —
Малое зачем ему, к чему?

По своей природе не изменчив,
Он раскрыл небес тугую дверь.
Если пир — на целый мир, не меньше,
Иль на всю вселенную теперь!

Что народ не вздумает в веселье?
Наш народ на выдумки горазд.
Не жеманной барышней кисейной,
Он глядит на мир не в первый раз.

За Онегой суровой, за Кемью
Выхожу на простор и пою:
«Я люблю эту землю,
Я люблю эту землю,
Я люблю эту землю мою!»

Где бы люди меня ни спросили,
Я отвечу им так, не солгу:
«Мне не жить без России,
Мне не жить без России,
Я дышать без нее не могу!»

Сколько спето о ней, сколько спето,
Сколько сложено, сколько дано!
Без нее — как без света,
Без нее — как без света,
Без нее — как без света, темно!

Раскрывается сердце, как рана,
И горит, я о ней говорю:
«Ветер, взвитый с ее океанов,
Ветер, взвитый с ее океанов,
От зари зажигает зарю!»

Пью на буре настоянный воздух
Там, где рожь и пшеница, где сталь,
И летят пятикрылые звезды,
И летят пятикрылые звезды
Над Россиею в даль.
Только в даль…

К ночи небо сильно прояснилось,
Но заря не дождала зарю.
…Если я скажу, чтоб ты приснилась,—
Ты приснишься —
Так я говорю!
Может, в сон войдешь порою зимней
У реки под берегом крутым;
Или, может быть, под вешним ливнем,
Что у нас зовется золотым!
Или, вся в цветах, среди поляны —
Красота в свиданье с красотой;
Или в бусах простеньких, стеклянных,
Как на зимней карточке на той…